Борн не знал, чего он хотел. Он просто надеялся, о чем и поведал Лостингу, напитать защитные сети, охранявшие станцию так, чтобы они лопнули. Вместо этого все эти решетки взорвались, как фейерверк, в следующую же долю секунды вслед за оглушительным ударом молнии в грозоход.
В течение нескольких секунд решетки дымились и светились, как горящий магний, затем оплавились и превратились в обгоревший шлак. По всему затемненному пространству раздались отдаленные хлопки и взрывы.
Внутри станции разом вспыхнуло множество ярчайших огней, которые были хорошо видны даже кучке ошеломленных наблюдателей, укрывшихся на краю стены леса. Это вспыхивали и взрывались модуляторы, не способные справиться с невероятной перегрузкой. Аккумуляторные батареи просто расплавились, как лед, лишив станцию энергетического резерва. Под напряжением в тридцать миллионов вольт в генераторную сеть станции ворвался ток силой в сто тысяч ампер, расплавил или закоротил каждый кабель, каждый провод, каждую розетку, каждую лампочку, каждый прибор внутри. Но все перекрыл невероятной силы взрыв, прозвучавший на дальней стороне станции. Это главный трансформатор вместе с солнечной электростанцией целиком вылетели сквозь стену.
А следом сквозь ровный ритм безразличного ночного дождя послышались крики и стоны перепуганных, смятенных и обгоревших людей, но плача умирающих слышно не было. Те, кого убило, подобно инженеру, погибли моментально.
Лостинг ринулся было вперед.
— Давай кончим их.
Борн остановил его движением руки.
— У них по-прежнему может быть красный луч, который убивает прежде, чем успеешь зарядить снаффлер, охотник.
Лостинг показал на покореженные, дымящиеся оружейные башни.
— Пушки внутри, может быть, и можно было починить, но проку от них все равно никакого: все механизмы, включая поворотные, выгорели дотла.
— Да не эти, — пояснил Борн, — а маленькие, которые великаны носят, как топоры, на поясе, они могут до сих пор работать. — Он уселся на мокрую ветку и посмотрел на небо. — Отгадай, кого привлекут к утру яростные и необычные звуки, доносящиеся со станции, а, охотник?
Подумай хорошенько, кого может навлечь на себя разом кричащая толпа людей?
Лостинг покопался в памяти и глаза его радостно расширились.
— Плавунов. Только не бунов, а фотоидов.
Борн кивнул.
— Они их, наверное, уже разбудили.
— Но ведь великаны здесь давно, и они, наверное, уже видели плавунов-фотоидов.
— А может быть и нет, — возразил его товарищ. — Скаммеры у них летают тихо, а фотоиды попадаются редко. Лишь достаточно крупная для фотоида жертва способна привлечь его, создав столько шума. Кстати, я об этом не задумывался.
Лостинг сел и обхватил руками колени.
— А какое, впрочем, это имеет значение. Фотоиды прилетят, увидят, что добычи нет, и улетят.
— Вполне может быть, что и так, Лостинг, но ты подумай о том, как на это отреагируют великаны. Как Логан с Кохомой впервые отреагировали на меня? Как они реагировали на наш Мир? Они боятся, не понимая, Лостинг. И я думаю, что они и так уже до смерти перепуганы. Посмотрим, как они отреагируют на фотоидов…
Хансен ходил и пинал обломки дымящегося металла и плексового сплава, которым был усыпан весь пол. Он исследовал огромный пролом в стене на том месте, где раньше была электростанция. Лужа затвердевшего шлака — вот и все, что осталось от сложного, дорогого оборудования.
Оно не сломалось, оно исчезло.
Появился крайне утомленный Бланшфорд. Как и все, он не спал уже много часов.
— Хочу знать все, — вздохнул Хансен.
— Все, что питается электричеством, либо сгорело, либо расплавилось, сэр, — горестно доложил начальник отдела. — Ни единой схемы, ни единого выключателя, ни единого включенного в сеть прибора здесь не осталось. Нам придется заново строить всю энергетическую систему.
Хансен на несколько минут задумался над тем, что услышал, а потом спросил:
— Удалось обнаружить, что стало причиной происшедшего?
— Мамула утверждает, что да. Только это, понимаете, уже такая наглость. Стоит вам только посмотреть.
Вместе с ним Хансен прошел через станцию, мимо бригад измученных работников, занятых расчисткой обуглившихся секций пола и стен. Вскоре они подошли к пропускному пункту, откуда открытый лифт доставлял исследователей к макушкам срезанного внизу леса. Лифт, естественно, тоже сгорел, но кто-то уже успел соорудить из обугленных проводов самодельную лебедку.
В данный момент лифт был занят. Он висел на полдороге между станцией и миром зелени внизу, на том самом уровне, где когда-то была защитная сетка. Хансен уставился вниз, сквозь дыру. В том месте, где решетка была прислонена к дереву, по стволу до сих пор продолжали стекать струйки расплавленного металла. Воздух был наполнен запахом обгоревшей коры.
— Ну как, видели, шеф? — спросил Бланшфорд.
Хансен прищурился о яркого солнышка и всмотрелся пристальнее.
— Ничего я не увидел.
— Посмотрите вот там, немного левее и внизу, там, где работает Мамула со своими людьми. И еще две штуки есть, их сейчас за стволом не видно.
Начальник станции смотрел с недоверием.
— Вы что имеете в виду вон ту серебристую цепочку, которая тянется над макушками деревьев?
— Только это не цепочка. По крайней мере, она не металлическая. Это лист или множество сплетенных листьев.
— Ну и что?
— Мамула считает, что их подложили на сетку перед грозой этой ночью. Мы выслали отряд. Мы надеялись, что два наших приятеля этой ночью покажутся. Но этого не произошло. И они проследили, куда ведут эти листики. Все три листа ведут резко вниз, в лес, метров на пятнадцать, а потом уходят к юго-востоку, где присоединяются к родному дереву, которое стоит метрах в тридцати от нашей вмятины. — Бланшфорд повернулся и показал в нетреснувшее окно. — В той стороне. Это одно из наиболее тонких деревьев. Крона у него голая, а само оно по большей части черное и серебристое, все — и кора, и листья. На нем почти нет ни коричневого, ни зеленого. Так, только мелкие побеги. — Он заглянул в блокнот, который всегда имел при себе. — Разведотряд возглавляла женщина по фамилии Стивенс. Согласно ее докладу, дерево само по себе находится под смертельным напряжением. Все живое, что прикасается к его листьям, немедленно гибнет. Мамула теоретически предполагает, что когда в это дерево попадает молния, что и произошло этой ночью, заряд по большей части уходит в землю. Для поддержания защитной системы этого дерева достаточно небольшой доли заряда. Поблизости таких деревьев больше нет, но он говорит, что если мы поищем, то обязательно найдем еще где-нибудь.
