Я построил повстанцев, раздал ружья. Взяв одно у Дэви, проверил магазин и удостоверился, что там нет ничего, кроме обычных пуль. В небе постоянно кружат наблюдатели, и вспышку из ружья класса X они непременно бы засекли. Если кого и поймают с такими игрушками, то всегда можно отговориться — мол, нашел ящик с оружием, которое решил использовать для охоты. Между прочим, эти штуки и предназначались для охоты. За такой проступок виновнику назначат несколько сотен плетей и пожизненное заключение с отбыванием наказания в какой-нибудь каменоломне, может, пару месяцев он потаскает плуг на полях.
Передернув затвор, я прижал ружье к груди и спросил:
— Видите ту птицу? — Никакой реакции не последовало. — Она на верхушке вон той сосны.
Несколько человек посмотрели в нужном направлении.
— Птица сидит на последней ветке, серая, с белыми полосками на крыльях.
— Пересмешник, — вмешался Марш.
Я взглянул на него:
— Ты видишь ее? — Тот кивнул. — Стоуншэдоу? — Она также кивнула.
Дэви спросил:
— Где? — И посмотрел вверх, прикрывая глаза рукой. Я поднял ружье, прицелился и выстрелил, выбив кусок ветки из-под птицы. От неожиданности пересмешник камнем рухнул вниз, но затем, взмахнув крыльями, выпрямился и полетел. Дэви не скрывал восхищения: — Ого!
Я выстрелил снова, почти не целясь, и птица, упав, исчезла за деревьями.
— Когда вы сможете это сделать, то будете иметь полное право записаться в наемники.
Глаза Дэви округлились.
Стоуншэдоу протрусила ко мне, зажав ружье под мышкой, и уселась рядом, все еще глядя на верхушку дерева. Немного подумав, она сказала: — Меня захватили после сражения с наемниками. Шестеро из восьмидесяти одного бойца остались в живых.
— Сражалась когда-нибудь с хруффами?
Кентавр повернулась и глянула мне в лицо:
— Я ведь жива, не так ли?
Хороший ответ, ничего не скажешь.
На нас внезапно обрушилось послеполуденное солнце, согревая наши спины, когда мы наконец подготовились к выполнению задачи.
Я и Марш стояли рядом с человеком в черном боевом скафандре с опущенным лицевым щитом.
На заднем плане виднелись Дэви и Алике, позади них сидели саанаэ; остальные повстанцы расположились кто где, беззаботно держа в руках ружья. Я глянул на свою тень и отправился осматривать человека в военном облачении. На одном его плече виднелся изящный знак Северо американской армии Обороны в форме двойной звезды с номером соединения и части. Может, эту форму носил армейский рейнджер, однако на ней не наблюдалось следов участия в каком бы то ни было бою. На левом локтевом сочленении имелась небольшая течь, то есть пятнышко влажного силикона, которому там не место.
Костюм был почти готов к употреблению, когда придет время.
Я взглянул на Марша:
— Ты имеешь чин капрала в сиркарской туземной полиции?
Сузив глаза, он кивнул.
— А в, гм… мятеже?
Под его непроницаемым лицом-маской я сумел разглядеть искорку оживления и озабоченной настороженности — ему удалось понять, к чему я клоню.
Сказались годы работы в полиции и природная сообразительность, которую мы никогда не брали в расчет. Старый добрый Марш. Он проговорил:
— Мы вообще-то не пользуемся системой воинских званий. Просто командир отделения. Таких групп, как у Дэви, много.
— Он знает это?
Марш бросил неприязненный взгляд в его сторону: — Догадывается.
— А саанаэ? — Молчание на этот раз несколько затянулось…
Марш посмотрел на меня, словно чувствуя себя не в своей тарелке:
— Они знают о нас больше, чем мы о них.
Я спросил: — Ты думаешь, вам следовало говорить мне обо всех этих вещах?
Лицо старинного приятеля оставалось спокойным, глаза холодными, но…
— Я должен доверять тебе, Ати. Ты — наша единственная надежда.
— Ну, тогда вы в большой беде.
Никакой реакции с его стороны не последовало.
Я повернулся к скафандру:
— Думаешь, что знаешь, как пользоваться этой ерундой?
— Некоторые саготы из служащих почтовых частей специально обучены пользоваться старым вооружением, в частности, скафандрами. Их вокруг спрятано огромное количество, еще со времен Вторжения.
Повелители не привезли практически никакого оборудования, кроме собственного, надеясь на то, что воспользуются имеющимся.
— Почему?
Мой собеседник пожал плечами: — У тебя есть глаза, Ати. Все не так тихо и спокойно.
— Думаешь, они подозревают?
— Возможно.
«Да, больше, чем ты думаешь», — мысленно произнес я.
Я постучал по лицевому щиту шлема мужчины в скафандре, размышляя, выключил ли он наушники и слышал ли нашу беседу. Я не знал этого человека раньше, только видел несколько раз в баре.
— Оружие класса X откроет это в два счета.
Он обеспокоено посмотрел на меня: — Инструкция говорит: «Нет».
Я взглянул на прозрачный пластик на лицевой части шлема:
— Откинь назад голову. — Мужчина задрал подбородок. «Как ты глуп Март, если, конечно, этот парень не читает с губ», — мелькнула у меня мысль.
Пришлось пуститься в объяснения:
— Этот скафандр не очень хорошо сконструирован. Самые слабые его места это сочленения на изгибах — у горла, поверхности локтей и задней поверхности колен. Про суставы бедер я вообще молчу. Перчатки и ботинки, если ты хочешь, чтобы они функционировали хорошо, должны разрабатываться отдельно и привариваться к скафандру.
Мужчина поднял лицевую пластинку — в выражении его лица читался профессиональный интерес:
— Почему же они так плохо разработаны?
— Все огрехи и недостатки видны только в бою, лучшая проверка знаний практика. А в бою он побывал всего лишь один раз.
— Итак, вы хотите сказать, что скафандр бесполезен.
Я пожал плечами:
— Старые рейнджеры говорили, что они быстро научились опускать подбородки как можно ниже и крепко прижимать согнутые в локтях руки к туловищу, когда разрывались мощные снаряды и бомбы. — Постучав по нагрудной пластине, я услышал глухой звук, так гремит не железо, а пластик. — Ты же не хочешь поворачиваться спиной к вооруженному противнику, хотя в этом нет ничего зазорного.
— Саготы могут этого и не знать.
Я вновь пожал плечами: — В ваших рядах много бывших солдат?
— Несколько, но они совсем старенькие.
— Ну, тогда я не доверяю вашему вооружению.
— Нет, — произнес мужчина. — А как же боевые скафандры спагов. Они похожи на этот?
— Нет. В их производстве использована высокоразвитая технология хруффов. Можно спокойно раздавить снаряд от оружия класса X между перчатками. — О том, как болят после этого руки, я, естественно, умолчал. В мире чудес не бывает.
