— С равным успехом вы могли бы попросить и пару часов! — проворчала Эшвуд.
— Значит, нам нужно будет проникнуть в здание, — размышлял Картер, — и как можно дольше не попадаться на глаза Да Римини, Февику и другим, а техническому персоналу будет все равно, кто мы такие.
— А что насчет репок-которые-были-до-них? — Эшвуд ткнула пальцем в сторону бужумов.
— Мы подъедем в последний момент в фургоне, который вы возьмете напрокат, — ответил Коротышка. — Мы спрячемся и замрем до тех пор, пока не настанет момент перенастроить оборудование. С людьми, осуществляющими трансляцию, мы обойдемся так же, как с контисуйцами в Наска. Вреда мы никому не причиним, — он повернулся к Картеру, — но необходимо, чтобы наше послание сопровождалось соответствующим текстом, иным, чем тот, что в сценарии телесериала.
— Другими словами, сюжетную линию необходимо изменить, чтобы она соответствовала содержанию вашего воздействия на подсознание аудитории?
— Именно так! Несоответствие между тем, что аудитория чувствует, и тем, что слышит и видит, воспрепятствует восприятию послания. Это все равно, что под видеоряд одной из ваших многочисленных реклам пустить звуковое сопровождение другой. Если наша попытка окажется неудачной, мы будем вынуждены на время приостановить показ, но придется пожертвовать элементом неожиданности. Контисуйцы возобновят свою активность в другом месте и придумают новые способы мщения.
— Лучше, если все у нас получится сразу! — Картер выпятил грудь. — Мне всегда удавались импровизации. Вы позаботьтесь об электронике, а я займусь сюжетной линией.
— Чудесно! — воскликнул Толстяк.
— Джейсон, ты с ума сошел! — встревожилась не на шутку Эшвуд.
Он положил руку ей на плечо:
— Успокойся, Марджори! Я справлюсь. Вспомни, они работают в прямом эфире! Ко времени окончания трансляции бужумы уже сделают свое дело, а я свое.
— А как насчет актеров? Они же не будут знать, что делать, когда на площадке вдруг появится еще одно действующее лицо и начнет выкрикивать текст, которого нет в сценарии!
— Я выступлю с живым диалогом, и если они подлинные профессионалы, они подстроятся под меня. У них не будет другого выхода, поскольку это прямая трансляция. Режиссер подумает, что мое появление на площадке — дело рук продюсера, а актеры примут его за выходку режиссера. Даже если они заподозрят что-то неладное, все равно будут вынуждены продолжать трансляцию, по крайней мере, до первой рекламной паузы. А мне всего лишь нужно продержаться на площадке несколько минут.
— Ты хочешь, что ли, чтоб тебя, дурака, пристрелили на площадке?
— Этого не случится, Марджори. Наверное, есть у них вооруженная охрана в вестибюле, но не на съемочной же площадке!
Эшвуд была настроена скептически:
— Все вы тут сумасшедшие! Предположим, вы подъезжаете к главному входу, и тут кому-нибудь из охранников позарез требуется узнать, что у вас там в фургоне.
Картер уже успел подумать и об этом:
— Игорь скажет, что бужумы — это реквизит, и охранники ему поверят. Посмотри на наших друзей! Реквизит да и только! Чем другим они могут быть?
Следующим утром они провели разведку местности. Пустыри чередовались с приземистыми одноэтажными тор говыми складами без окон и сборными заводами. Снаружи студийный комплекс выглядел иначе, чем другие коммерческие сооружения, заполнявшие промышленную зону к югу от Эдинбурга. Огромная тарелка спутниковой антенны уставилась в небо на главном здании комплекса, который был обнесен сетчатым забором.
Картер оказался прав, предполагая, что контисуйцы вряд ли выставят сколь-нибудь заметную для окружающих охрану, но стало ясно также и другое, а именно то, что они ни в коем случае не позволят разгуливать по студии случайным посетителям.
В распоряжении бужумов находилось несколько органов чувств, и зрение не было из них лучшим, потому, сидя на переднем сидении фургона, Игорь и Картер в бинокль разглядывали территорию комплекса.
— Вот это, видимо, административное здание, — не отрывал глаз от бинокля Картер. — Студийные помещения находятся, скорей всего, за ним, а передающее оборудование должно быть под этой огромной тарелкой. Вот туда-то и следует доставить бужумов.
— А ты? Как ты проберешься на съемочную площадку?
Картер закусил нижнюю губу:
— Пока не знаю, но думаю, что пробраться туда будет потрудней, чем к передающему оборудованию. Но чем дольше я останусь незамеченным, тем неожиданней будет мое появление на съемочной площадке, и тем больше будет шансов на успех. В идеале я не должен попадаться никому на глаза до того самого момента, как предстану перед камерами.
— Надо придумать, как ты проберешься! — сказала Эшвуд.
Картер обернулся к ней:
— Я не вижу другого входа, кроме главного.
Она улыбнулась и ткнула игриво его кулаком под ребра:
— А ты еще не искал другой лазейки! Давайте-ка заедем и посмотрим на комплекс сзади!
Они припарковались на территории фабрики пластмасс, примыкавшей к комплексу. Занятые своим делом рабочие не обратили на фургон доставки внимания. Эшвуд взяла бинокль:
— Я вижу дорогу, проходящую через поле между студией и фабрикой, — она крепче вцепилась в бинокль. — Дорога упирается в ворота. Я вижу огромный амбарный замок. У меня с ним проблем не будет!
— Ты же говорила, что лично никогда не принимала участия в организованных твоим дружком ограблениях! Она опустила бинокль:
— Я говорила только, что никого не убивала, но не говорила, что я никогда не взламывала замки. Картер скривился:
— Так когда мы приступаем?
— Рано утром, — решила Эшвуд, — до того как соберется технический персонал. В это же время как раз смена караула, вряд ли стражи будут очень бдительны. Мы прихватим с собой бутерброды и найдем укромное местечко, где можно будет до вечера спрятаться и перекусить.
Картер нахмурился:
— А кто говорил, что ты пойдешь со мной?
— Почему бы и нет? — огрызнулась она. — В фургоне с Игорем мне тоже вроде как делать нечего, и если вы думаете, что я буду сидеть в коттедже и ждать, пока вы вернетесь и расскажите, как прошел вечер, то вы глубоко заблуждаетесь. И кроме того, если они все-таки наткнутся на нас, я смогу отвлечь на себя их внимание. Попрошу, например, срочно помочь мне расстегнуть бюстгальтер, скажу, плохо с сердцем.
Повернувшись на сидении, она посмотрела на бужумов:
— Они начинают трансляцию в 19.00. Во сколько Картер должен появиться перед камерами?
— Не имеет значения! Мы будем держать под контролем оборудование, — сказал Коротышка, — и увидим на мониторах, когда он попадет в кадр. Мы начнем передавать наше послание, как только он начнет свою импровизацию.
