Поступали, впрочем, и более утешительные вести: марсиан немного, они вовсе не агрессивны, а главное — милиция напала на их след, часть уже отсиживает, остальных выловят к исходу дня.
Особым успехом пользовались сведения о подвигах старшего лейтенанта Гвоздики, который, в одиночку схватившись с тремя пришельцами, отобрал бластеры и доставил троицу в отделение. Упоминалось также имя оперуполномоченного Стенькина, ухитрившегося распознать марсианина в совершенно нормальном на вид пассажире скорого поезда.
В кругах местной интеллигенции распространились вести, что сразу же после телепередачи в городе появился марсианин, официально предложивший установить контакт между двумя родственными цивилизациями. Перспектива эта сулила огромные выгоды, ибо в обмен на минеральное сырье марсиане предложили баснословную технику, вплоть до лицензий на производство машины времени, аппаратов, позволяющих за день выучить любой иностранный язык, а также таблеток, полностью излечивающих от пристрастия к алкоголю и табаку.
Возникали, правда, сомнения, почему руководство Красной планеты решило направить своего представителя не в одну из столиц, а именно в Заборьевск. Однако это мог быть тонкий дипломатический ход, рассчитанный на то, чтобы не порождать международных раздоров. Как бы то ни было, марсианское послание было немедленно передано в центр.
Цены на рынке изрядно подскочили. На вопрос покупателей, чем это вызвано, продавцы отзывались: что ты, мил человек, с луны свалился, не слыхал про марсиан? Когда же иной любопытствующий пытался уразуметь, почему появление инопланетчиков должно повлиять на механизм ценообразования, ему отвечали уклончиво.
И вообще горожане разделились на два сектора. Одни верили в марсиан, другие не верили. Последних было несравнимо больше, но на стороне первых было преимущество — вера. В спорах они брали верх. Что, в самом деле, можно возразить, когда оппонент божится, что вот этими самыми, собственными глазами видел, как марсианин грозился бластером с фамагустой? Тут и самый опытный полемист спасует. Да и невольно лезет на ум читанная в обилии научная фантастика, и думаешь: а что? А почему бы нет? Век-то у нас какой — стыкуемся в космосе, ходим по Луне, фотографируем Венеру. Когда-то ведь пришельцы должны объявиться!..
Явившись поутру в неосторожно вверенную ему школу,
Дубилов отложил все занятия, велел распустить ребятню, подкинув добавок к домашнему заданию, и назначил на 10.00 учительское собрание с участием родительского актива. Пока скликали народ, он, запершись в кабинете, спешно дописывал речь, над которой протрудился всю ночь.
Аудитория была встревожена экстренным характером собрания. Такое бывает не часто, и если уж бывает, то по веским причинам. «Ждут сенсации», — подумал Дубилов. Он широко расставил локти, вперился в зал, тянул минуту, чтобы нарастить напряжение, и начал эффектно:
— Есть ли у нас в коллективе марсиане?
Полуминутная пауза, на протяжении которой слушатели лихорадочно перебирают свое прошлое, пытаются припомнить, чем, когда не угодили докладчику. Инфарктная пауза.
— Вопрос ставлю в связи с создавшимся положением. И отвечаю уверенно: безусловно, нет!
Вздох облегчения.
— Я бы и не стал терпеть подобных лиц во вверенном мне учреждении.
Всеобщее ощущение чистоты и слитности.
— Но… — пауза на этот раз короче, предынфарктная, — скажем прямо, есть такие, кто увлекается марсианством, нет-нет да и поглядывает, образно говоря, в сторону Марса.
Внимание аудитории сконцентрировано предельно. Раздается чье-то нервическое сопение.
— Взять хотя бы… не буду называть фамилий… руководительницу шестого «Б» класса. Ведь это же факт, товарищи, что она попустительствует ученикам. Спрашивается, разве это метод воспитания полноценной смены — доверять подросткам самим выставлять друг другу оценки? Разве это есть у Макаренки, разве этому нас учил великий педагог? Нет, дорогие коллеги, так дело не пойдет… Или — возьмем опять же преподавателя физкультуры. За десять лет в школе не выращено ни одного мастера спорта. Видимо, ему не дорога честь коллектива. И как же товарищ объясняет свою нерадивость? Для нас, мол, главное, чтоб молодое поколение росло здоровым. Это — искусственное противопоставление, ошибочный, я бы даже сказал, вредный подход. Нам нужны и здоровье и мастерство.
Слушатели осмысливают молча.
— С подобными настроениями, — продолжает Дубилов, — Пора кончать, выкорчевать их, как сорную траву.
— А при чем тут марсианство? — неожиданно раздается из зала звучный родительский голос.
Но Дубилова так, с ходу, не возьмешь.
— Вот вам, товарищи, живой пример, — говорит он, разводя руками. — Нужно ли отвечать на этот вопрос?
Крик из зала:
— Нет!
Дубилов:
— Ну вот, аудитория выразила свое отношение.
Пока в школе таким образом разворачивалась борьба с марсианством, Гвоздика и Стенькин посвящали друг друга в события минувшей ночи.
Дежурный принес им по стакану чая.
Старший лейтенант взялся было за сахар, но, вспомнив, достал из кармана блестящую коробочку и протянул ее товарищу.
— Угощайся, — сказал он, нажимая кнопку, от чего крышка коробочки распахнулась.
Стенькин удивился:
— Вот уж не знал, что вы сластена, — и взял конфету.
— А ты знаешь, что сейчас ешь? Марсианский бластер.
Стенькин поперхнулся.
— С аннигилирующим устройством? — машинально спросил он.
— С аннигилирующим.
— А как же фамагуста?
— Есть такой городишко на Кипре. Пришло мне в голову, хотя и с опозданием, заглянуть в энциклопедический словарь.
— Дурачили, значит?
Гвоздика кивнул и, усмехнувшись, добавил:
— А ты как думал? Или вправду поверил в марсиан?
Стенькин покраснел.
— Я действовал по обстоятельствам. Тут такое творилось, не поверите… Инструкцией не предусмотрено.
— Ладно, не оправдывайся, давай сюда задержанных.
Через десять минут Сарафаненко и Будушкин были отпущены с миром и извинениями. На ковер вызвали Гудаутова.
Выйдя из милицейского участка, Сарафаненко обрушился на Будушкина:
— Это по вашей милости я впервые в жизни провел ночь в арестантской! Я, артист! Какой срам! Что будут говорить в филармонии!
— Пустяки. Подумаешь, одна ночь.
— Для вас, возможно, и пустяки, но для художника — потрясение. Ну что вы хотели сказать этой вашей идиотской фразой «Может быть, мы все марсиане»? Начитались своего Азимова, и туда же, умничать…
