Нет. Невозможно. Затопленный водой самолет у телескопического трапа?
Сосредоточься.
Я принялся изучать страничку этой женщины.
У нее появилась новая запись:
Харпер: Нерешительность 2015, Обновление. Наконец удалось проспать несколько часов, и мне приснилось, что я нахожусь на тонущем после катастрофы самолете. Меня затягивало под воду. И я ничего не могла с этим поделать.:-(
Она тоже это видела… Как такое возможно?
На лбу у меня выступил пот, и я ощутил, как две версии реальности снова начали отделяться друг от друга. Воспоминания ускользали, как выпущенный воздушный змей: кажется, что я еще вижу его отчетливо – и вот он уже все дальше и дальше, его уносит ветром, он превращается в крошечное пятнышко, а потом и вовсе исчезает, словно его никогда и не было.
Я потянулся к пульту, собираясь выключить телевизор, но слова из репортажа снова заставили меня застыть на месте:
– Власти утверждают, что самолет упал в воду, что существенно затрудняет поиски и уменьшает шансы на спасение пассажиров…
На меня накатила новая волна оцепенения, которую сопровождали жуткие вспышки головной боли.
Я закрыл глаза.
Самолет действительно упал на воду. Но пассажиры выжили. Некоторые.
Я пытался их спасти.
Почему самолет, упав в воду, не развалился на части? С тем же успехом он мог рухнуть на бетон на скорости шестьсот миль в час.
Однако в голове у меня тут же зазвучали ответы – хотя я и не знал, откуда они возникли.
За этими ответами начали появляться все новые факты, словно я получал ответы на непроизнесенные вопросы.
Самолет попал в турбулентность и сбросил скорость. Пилоты сделали все, что было в их силах, чтобы еще сильнее ее уменьшить: в том числе выпустили шасси. Но после этого самолет развалился на две части. Хвостовая секция зацепилась за деревья, что еще больше замедлило скорость, а потом ее развернуло, и она упала в озеро хвостом вниз. Что-то – шасси или двигатели – не позволяло самолету полностью погрузиться в воду, и он стал раскачиваться, как детские качели. Перед моими глазами возникла почти идеально четкая картинка происходящего.
У меня кружилась голова, и к горлу подступала сильная тошнота. Ухватившись за стол, я с трудом поднялся на ноги. Мне удалось добрести до раковины, я включил воду, и она потоком устремилась к круглому стоку с единственной поперечиной. Вода утекала в отверстие, как в тонущем самолете, разорванном пополам…
Несколько мгновений я не видел сток. Перед глазами у меня возникло поперечное сечение самолета, зазубренный темный круг.
А потом он исчез.
Я плеснул водой в лицо, которая показалось мне очень холодной, однако… мне стало немного легче. В памяти всплыло новое ощущение: ледяная вода, от которой немело лицо, когда я плыл. Я повернул кран так, чтобы полилась только холодная вода, и подставил руку под струю. Сначала мои пальцы слегка покалывало, потом от холода они начали гореть и в конце концов онемели. После этого в голове у меня постепенно стало проясняться. Я плеснул водой в лицо и сделал глубокий вдох, дрожа всем телом.
И снова воспоминания – я бежал через лес, а впереди мерцали дюжины световых точек, и белое облачко моего дыхания заметно выделялось на их фоне.
Потом я вновь оказался в номере отеля: вода текла в раковину, а телевизор у меня за спиной замолчал.
Я произносил речь. В темноте, на берегу озера.
«Никто не спасет этих людей, кроме нас. Их жизнь в наших руках…»
Я посмотрел на монитор лэптопа, в глаза Харпер Лейн, мимолетно заметив, что все звуки заглушает шум бегущей воды. Казалось, будто ревел водопад.
И тут у меня взорвалась голова, и волны боли превратились в яростные вспышки: меня словно ударило молотом. Боль была такой сильной, что я оцепенел.
Я плеснул еще пригоршню воды в лицо и прижал ладони к закрытым векам, но, когда убрал руки, оказалось, что я стою на илистом берегу, а из озера торчит часть фюзеляжа самолета. После каждого вдоха у меня изо рта вырывалось и исчезало в ночи белое облачко пара. Стояла полная тишина, и никаких других ощущений у меня не было. Мир, если не считать моего дыхания, казался застывшим.
Медленно, с трудом, я повернулся направо – туда, где стояла женщина с неподвижным лицом.
– А вы? – спросил я у нее.
– Да… – кивнула она. – Я хорошо плаваю.
Я повернулся к самолету в озере, но он исчез. Я снова находился в номере отеля. Новости заканчивались. С сияющего монитора компьютера на меня смотрело лицо. Женщина из «Фейсбука». Это была она.
Я терял связь с реальностью.
Мои руки стали влажными от пота. В ушах грохотал голос из динамика: «Все пассажиры, улетающие рейсом 314 в Лондон, Хитроу, должны подняться на борт. Все пассажиры…»
Но я был единственным пассажиром в зале ожидания. Я сидел и смотрел на женщину за стойкой, которая держала в руке рацию с нажатой кнопкой и говорила, глядя на меня.
Она знала, что осталось только одно свободное место: что лишь один человек должен был подняться на борт и что он где-то рядом. Она поняла, что это я.
Безумие какое-то. Мне нужно было отправиться домой и проверить голову.
Вместо этого я встал, подошел к стойке и протянул руку за посадочным талоном. Сотрудница аэропорта посмотрела на мои влажные от пота волосы и бледное лицо.
– С вами все нормально, сэр?
– Все хорошо… просто… недавно у меня был неудачный перелет через Атлантику.
* * *
Я не знал номера телефона Харпер Лейн, и мне пришлось искать его, однако ни стационарного, ни сотового найти не удалось. Не знал я и ее электронной почты. Я подумал, что можно послать запрос в «Фейсбук», но… это выглядело бы слишком странно. Что я ей скажу? «Мы с вами встречались. Я помог вам снять с полки сумку, когда мы вместе летели в самолете. Кстати, вы не помните рейс, закончившийся падением самолета где-то в Англии, на берегу озера? А я вот помню, и все вокруг теряет смысл…»
Но я знал – и этим мои знания исчерпывались, – где она жила.
Я там был. В 2147 году.
И теперь, в 2015-м, решил туда отправиться. Оставалось лишь придумать, что я скажу полицейским, когда меня арестуют.
Пожилой мужчина в разноцветном свитере и плоской кепке открыл мне дверь дома, в котором она жила.
Я поблагодарил его и вошел.
Поднялся на первый этаж.
На второй.
На третий.
На четвертом я увидел ее дверь.
Безумие.
Я постучал, и всякий раз мощный электрический импульс проходил по моему телу от костяшек пальцев до нижней части живота. Я с трудом заставил себя остаться на месте и не убежать.
Потом я услышал легкие шаги по деревянному полу за дверью – кто-то шел босиком открывать. Я стер пот со лба.
Крошечный лучик света из глазка исчез.
Из-за двери послышался глухой звук, а потом в глазке снова появился свет. Наверное, хозяйка направилась к телефону, чтобы вызвать полицию.
Раздался щелчок.
Дверь медленно приоткрылась, и мисс Лейн появилась в дверном проеме.
– Привет, – прошептал я.
Женщина открыла рот и смертельно побледнела. Ее глаза широко раскрылись и показались мне огромными – меня все сильнее затягивало в них.
– Привет, – едва слышно ответила она.
Ее руки опустились вдоль тела, а тяжелая деревянная дверь распахнулась, и я увидел комнату у нее за спиной. Там царил невероятный беспорядок. Повсюду валялись скомканные листы из блокнота и маркеры, пол устилали большие куски картона, похожие на палую листву… Все это напоминало детский сад. Может быть, это шалили ее дети? Племянники или племянницы?
На диване и двух стульях стояли цветные листы картона – как картины на мольбертах во время выставки или как доклады на научной конференции. Всего их было семь штук; поверху каждого из них были написаны заголовки, дальше шли небрежные рисунки, а под ними стояли какие-то даты. Это были драконы. Корабли. Пирамиды. И бесконечные заметки, записи… А еще стрелки и перечеркнутые строки.
Алиса Картер.
Во всех набросках значилось имя Алисы Картер.
Проклятье, кто такая Алиса Картер? Еще один пассажир? Может быть. Я помнил лишь несколько имен…
Когда дверь распахнулась полностью, я увидел восьмой лист картона. Последний экспонат. «РЕЙС 305» было написано наверху заглавными буквами. А ниже шло несколько фраз: «Самостоятельный роман? Научная фантастика? Триллер? Путешествие во времени?»
Харпер считала, что придумала все это. Что это еще одна история, плод ее воображения.
Под заголовком я увидел рисунок: торчащая из озера часть корпуса самолета и серп луны в небе.
Ниже шли имена:
«Ник Стоун. Сабрина Шредер. Юл Тан.
Документальная повесть?»
У меня появилась надежда, и она дала мне смелость шагнуть в комнату. Харпер Лейн стояла совершенно неподвижно, лишь ее взгляд следовал за мной.
Пришло время рискнуть.
– Что вы помните? – осторожно спросил я ее.
