— Здорово. Но какое отношение это имеет к вашей жене?
— Она одной из первых протестировала программу. Она работает айти-шефом в стокгольмском филиале ЦБИ. Будучи подключенной к «Майнд серф», она зашла на страницу банка, которая была заражена вирусом. Вирус попал в систему и каким-то образом, не знаю как, повлиял на ее здоровье.
— Повлиял на ее здоровье?
— Она вскоре слегла. Сейчас ее лечат в реанимации.
— Какой больницы?
Эрик не хотел выдавать Ханну. Но все равно им потребуется буквально десять минут, чтобы все выяснить.
— Каролинская больница в Стокгольме.
— Продолжайте.
— Врачи не могут ее вылечить. Они лишь констатируют, что ей становится все хуже и хуже.
— Но откуда вы знаете, что она не болеет чем-то другим?
— Она сама сказала это. А вскоре заболел мой главный спонсор, Матс Хагстрём. Симптомы и протекание заболевания у него такие же, как у моей жены. Он тоже тестировал «Майнд серф».
— После заражения компьютера?
— После заражения компьютера.
Давид Яссур скептически посмотрел на Эрика.
— Мне никто не поверил. Я понял, что она умрет, если не принять срочные меры. Я решил исходить из того, что ее действительно заразила «Мона», как бы безумно это ни звучало. Если есть вирус, должен быть и антивирус. Тот, у кого есть антивирус, и является создателем вируса. Я навестил хорошего друга из вечерней газеты, чтобы поделиться соображениями. Там я узнал, совершенно случайно, что в Ницце есть источник, готовый продать информацию о террористах.
— Как вечерняя газета вышла на источник?
— Активно работая с базой контактов.
— Кто был источником?
Что Эрик должен ответить? Сдать Седрика Антуана? Впрочем, реального информанта звали по-другому.
— Один полицейский из спецподразделения, который хотел подзаработать. Я не знаю его имени.
— С именем разберемся позже. Что случилось потом?
— Я поехал в Ниццу и купил у полицейского информацию.
— Вы встретились с ним?
— Не лично. Я перевел деньги на счет и получил пакет с информацией. Пакет был спрятан в музее Марка Шагала.
— У вас остался номер счета?
Эрик кивнул.
— Что лежало в пакете?
— Блокнот и снимки.
— Вы также взломали сеть ЦБИ?
Как они узнали? Наверное, так они и вышли на него. Как он мог быть так неосторожен? Человек везде оставляет отпечатки, реальные или цифровые. ЦБИ отследил тот факт, что Эрик взломал компьютер Исаака Бернса, и сообщил «Моссаду». Вот почему Давид Яссур сказал, что они могли остановить его еще в Ницце. Должно быть, они проследили весь его путь до Тель-Авива. Но как они узнали, когда им действовать? Как узнали, что Эрик установил контакт? Откуда знали, о чем он разговаривал с Сала ад-Дином? Вдруг он вспомнил о возвращенной сумке, о крепком рукопожатии, тонком платье, невероятном знании османского кода, татуировках. Эрик глубоко вздохнул.
— Рейчел работает на вас?
Давид Яссур не ответил. Эрик ощутил пустоту в желудке. Его обвели вокруг пальца. Предали. Он был жалким идиотом. О чем он думал?
— Зачем вы поехали в Тель-Авив?
— Я не мог расшифровать код в блокноте. Я хотел связаться с Исааком Бернсом. Проверить, может ли он помочь.
— Почему он должен был вас выслушивать?
— Понятия не имею. Может, потому что он хороший человек. Может, потому что умирает один из его подчиненных.
— В каких вы отношениях с Самиром Мустафом?
— Предполагаю, что он создатель «Моны». Я бы хотел с ним встретиться, но я никогда не говорил с ним.
— А я думаю, что говорили.
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
— Сала ад-Дин — псевдоним Самира Мустафа.
— Откуда вы знаете?
— Неважно. Повторяю вопрос: в каких вы с ним отношениях?
— Когда Рейчел расшифровала код, я получил информацию, которая привела меня в виртуальную среду разработок. Там я нашел данные для входа в чат. В чате я связался с террористами.
— Вы называете их террористами. Разве они не борцы за свободу? Святые солдаты, бьющиеся за праведное дело?
— Нет. Они террористы. Обычные бандиты.
— А Сала ад-Дин?
— Я притворился единомышленником. Талантливым хакером, который хочет к ним присоединиться. Все ради того, чтобы установить контакт. Чтобы подойти ближе. Вызвать доверие. Я был… я и сейчас вынужден встретиться с ними, с ним. Ради доступа к антивирусу.
— Откуда вы знали, что антивирус в принципе существует?
— Этого я не знал, но судя по тому, что я прочел в чате, он точно есть. Он называется «Надим».
— И почему Мустаф должен дать вам антивирус?
— Не знаю. Вера, надежда и любовь. Скорее всего он ни черта мне никогда не даст, кроме пули в затылок. Но я готов на риск. Мне нечего терять.
— Кто вам помогает?
— Никто. Я один.
Эрик почувствовал, насколько правдивы его слова. Он действительно был один. Теперь — как никогда. Мужчина напротив молчал. Прошло много времени. Они сидели. Двое мужчин за маленьким столом. Похожие и в то же время бесконечно разные. Давид Яссур встал, взял папку и вышел. Серая дверь закрылась и щелкнула. Эрик продолжал сидеть.
Когда Давид Яссур вернулся в комнату наблюдения, Пол Клинтон сидел на стуле около секретарши. Воздух в комнате был спертым. Через окно они видели, что Эрик сидит, положив голову на руки. Пол качался на стуле так, что находился на грани падения.
— Самая сумасшедшая история в моей жизни. А я, скажу тебе, слышал много сумасшедших историй.
Давид кивнул:
— Да, странная. Вопрос, как мне представить ее Меиру.
Дан Херцог из подразделения «8200» распахнул дверь. Давид с нетерпением посмотрел на него.
— Вы закончили с анализами?
— Нет. Мы не доработали блокнот. Мы даже не начали работать с кодом из виртуальной базы данных. Это займет дни или недели. Мы решили полностью сконцентрироваться на чате.
— И?
— Рейчел была права. Они планируют произвести три взрыва: два в Иерусалиме, один в Тель-Авиве.
Пол встретился глазами с Давидом. Дан продолжал:
— Мы нашли запись, где они обсуждали дату, место и время. Переписка велась между людьми с подписями «Синон» и «А». Мы пока не знаем, кто стоит за этими псевдонимами. Синон предлагал произвести все три атаки одновременно, чтобы показать их принадлежность к одному исполнителю. Организованный враг. В записи содержались время и места.
Давид встал и подошел к Дану.
— Где они должны произойти?
— В Иерусалиме около Еврейского университета и на автовокзале около рынка «Махане Йехуда». В Тель-Авиве около центрального вокзала «Савидор Мерказ».
— Боже правый. Когда?
