- Смотри куда прёшь, слепой дундук!!
- Извините, - прогнусавил Ветерков в свой заложенный сопливый нос, попятившись. - Я... засмотрелся...
- Глаза разуй, нарик! - рыкнул на прощание бородач, удалившись быстрым шагом, а обескураженный Ветерков тупо подумал, что из-за бессонных ночей, засад и драк, действительно похож на наркомана, и а то и на бомжа... И тут Ветеркова осенила ужасная догадка: это не просто архитектурная форма украшает площадь - это зловещая башня аномальщиков. Им не удалось воздвигнуть её на пустыре, и они зачем-то перенесли её на площадь Ленина, поставив на глазах у всего города!! Какая же она всё-таки, здоровая... И, кажется, нужна не просто для того, чтобы на неё глазели и фоткали... В страхе и ужасе Ветерков принялся выцарапывать из кармана мобильник, чтобы огорошить Крольчихина сногсшибательной новостью... Пару раз уронил его на асфальт своими крючковатыми дрожащими руками. Выбирая среди других номеров номер Крольчихина своими похолодевшими, отнимающимися пальцами, стажёр не видел и не знал, что в толпе праздных зевак затесались два человека. Они не выделялись из толпы - одеты в ординарные джинсы, обычные куртки, они вели себя так же, как и другие люди - ходили, смотрели, разговаривали. Глаза каждого из них скрывали тёмные очки, а разговаривали они на немецком языке. Каждый, кто оказался близко к этим субъектам, считал, что перед ним два иностранных туриста, и отчасти были правы. Эти два гражданина, действительно, являлись туристами, но на украшение площади смотрели отнюдь ни как на достопримечательность.
- Ну, и как тебе моя деосциллирующая мачта? - довольным голосом спросил один турист - со светлыми волосами, повыше товарища.
- Класс... - неуверенно пробормотал этот самый товарищ, поправив очки. - А зачем ты её именно сюда поставил? Её же видно...
- Ты думаешь, я похвастсться решил? - хмыкнул первый турист, по имени Эрих Траурихлиген. - Ты, дружище, ошибся. Я вычислил две точки деосцилляции: одна там, на пустыре, куда вторглись полицаи, а вторая - здесь, на этой площади. Красиво смотрится, не правда ли? Только Ленина надо убрать.
- Да, ты прав, красиво... - пробормотал второй турист, по имени Рудольф Шталь. - Только я не пойму: зачем она нужна?
- Скоро увидишь! - хохотнул Траурихлиген. - Всё, нам пора!
Туристы повернулись и растворились в толпе, исчезнув...
Гестапо.
Эрих Траурихлиген как всегда был рад успеху - никто не смог ему помешать установить деосциллиующую мачту, и победа теперь у него в кармане. Завтра пятница, многие люди не любят пятницы, считая их дьявольскими и так далее, но для Эриха Траурихлигена завтрашняя пятница будет звёздной, потому что он убьёт всех своих зайцев и наконец-то создаст на Земле Новый Рейх.
Сейчас они вернулись обратно, в свой штаб, проходили отремонтированный холл, и Рудольф Шталь стрался делать вид, что его совсем не интересуют крокодилы, отдыхающие по берегам искусственного водоёма. Они отдыхади до определенного момента - пока мимо них не прошёл Эрих Траурихлиген - как только он поравнялся с вольером - все чудовища вдруг покинули лёжки и скрылись в глубокой воде. Рудольф Шталь вздрогнул и решился задать другу вопрос:
- Слушай, Эрих, мне показалось, или от тебя бегут животные?
- Считаешь меня дьяволом? - насмешливо осведомился Траурихлиген, скорчив кривую усмешку.
- Не знаю... - буркнул Рудольф, который ужасно спать хотел, подавлял зевки, а в сонной голове звенели колокола, настойчиво требуя: "Спать! Спать! Спать!".
- Темноват ты ещё! - вздохнул Траурихлиген, дружески похлопав Рудольфа по плечу. - Не бойся, я не дьявол! Это всё из-за остаточных следов - животные чувствуют отклонения магнитного поля, гравитацию, радиацию! И остаточные молекулы тоже чувствуют! Ты видел на столе опарыша дохлых мышей?
- Ну? - буркнул Шталь, который не заметил даже этих мышей - так был одержим жаждой мести, что ничего вокруг себя не видел.
- Они сдохли из-за остаточных следов! - громко заявил Траурихлиген, остановившись на верхней ступени широкой лестницы, обернувшись и глядя другу в глаза. Рудольф попятился и чуть не оступился и не покатился вниз кубарем - взгляд Траурихлигена был адским, словно говорил: "Мыши сдохли, и ты сдохнешь, как и мыши". Кажется, он вовсе не хочет спать, хотя не спал даже дольше, чем Рудольф...
- Ты когда-нибудь спишь? - Шталь задал отвлечённый вопрос, чтобы как-то разрядить зловещую ситуацию.
- Сплю все положенные нормальному человеку восемь часов! Кстати, не только сплю, - хохотнул Траурихлиген, продолжив путь. - Только этого никто не видит, потому что я научился спать, не теряя на это ни секунды драгоценного времени!
- А... как? - удивился Рудольф, следуя за ним, как на верёвочке.
- Поспав, я каждый раз возвращаюсь в начальную секунду, - объяснил Траурихлиген. - Поэтому кажется, что я вообще не сплю!
- Ты не заболеешь? - поинтересовался Рудольф, думая, может быть, ему следует спать так же, как и Траурихлиген? Или он при этом сдохнет, как мышь??
- Абсолютно безопасно! - хохотнул Траурихлиген. - Причём, очень удобно! Ты пойди поспи, а потом я верну тебя в эту же секунду - и отдохнёшь, и не потеряешь время! И - радуйся: сегодня мы мучаемся последний день!
- Хорошо, - согласился Рудольф Шталь, потому что сон, просто-напросто выключал его разум, а заливаться кофе ему было невмоготу - тошнило уже от проклятого суперкрепкого кофе, да и не помогал он больше. Шталь даже простой кофе больше пить не сможет - будет тошнить. Едва его голова коснулась мягкой подушки - мозг тут же выключился, погрузив хозяина в крепчайший сон без снов.
***
Евстратий Носяро переступил порог райкома с удивлением и страхом - раньше его никогда сюда не вызывали, да и вообще, как и всякий суеверный житель маленькой деревни, он боялся и подходить к немецкому штабу. Часовые пропустили его даже без проверки документов - наверное, им заранее приказали его пропустить. Носяро поставил дрожащую ногу на высокий порог, а недоброе предчувствие смерти терзало его так, что он едва перенёс через этот порог вторую дрожащую ногу. Часовые смотрели ему вслед, прожигая своими сатанинскими глазами, и Носяро ёжился, потея. Немцы выползли из пекла - а откуда ещё могут взятся эти ироды? А взгляд исчадий пекла для человеческой души смертелен...
Новые двери, сделанные из чего-то белого, с вычищенными зеркалами вместо стёкол пугали Носяру так, что начальник полиции не решался взяться за широкую круглую ручку минут десять. Он топтался перед этими дверями, машинально разглядывая жалкое своё отражение в зловещем зеркале, а руки его были словно деревянными. Открыть дверь и запрыгнуть за неё Носяру снова-таки вынудил страх: адское зеркало могло вынуть из него душу. Поэтому Носяро приоткрыл страшную дверь, проворно юркнул в образовавшуюся щель и замер, оказавшись в полумраке. Пройдя недлинный мрачный коридорчик, евстратий открыл ещё одну новую дверь - такую же, как первая, и вступил в обширное, хорошо освещённое пространство. Сделал один-единственный шажок и попятился, едва не сев на пол. Жуткая люстра, сделанная из человеческих костей его просто шокировала, повергнув в тёмный мистический ужас, выжав из сдавленной груди страшный вскрик... Мигом опустив глаза, Носяро попятился снова - его шокировали зубастые чудища, разевающие пасти в просторном загоне, устроенном прямо посреди просторного холла.
