распускай …
– Уж будто бы … Ты бы еще без лифчика пришла …
– Я учту твое пожелание …
– Нет, папа, не жалею. Зато теперь мы с ней в гости друг к другу ходить можем.
В комнате Кости все было аскетично просто – диван, письменный стол с компьютером, полки с книгами и платяной шкаф, узенький диванчик перед телевизором. И открытая дверь на лоджию.
– Как, сын? Не придумал еще, как ходить ко мне в гости через балкон?
– А зачем? Дверь рядом.
Потом все вместе пошли на «экскурсию» в квартиру Виктора и внимательно осмотрели ее и высказали критические замечания, многие из которых Виктор пообещал учесть.
А еще Виолетта разглядела на письменном столе под стеклом среди нескольких календарей один маленький карманный календарик со странными пометками – в каждом месяце красным фломастером были отмечены дни.
– Лен, пойди сюда, – тихонько позвала она, – Смотри!
Лена всмотрелась.
– Да неужели? Это же наши дни!
– Тс-с! Пошли-ка …
Виктор якобы не заметил воровато отходящих от стола женщин.
На прощание, вечером, Виктор уходя ласково поцеловал обоих и обоим пообещал в ближайшее время посетить их …
Они подошли к подъезду одновременно, но с разных сторон.
– Привет, Гаврилыч!
– Привет, Антоныч!
– Как жизнь? Чего не заходишь?
– Да у тебя там баб много, а я не любитель таких компаний …
– Так пойдем ко мне – ты да я.
– Ну? Ты, что же, один живешь?
– Пойдем, выпьем, потреплемся!
Автомеханик Иван Гаврилович Иванов любил не выпить, а поболтать.
Он оглядел квартиру Виктора, помог тому собрать на стол, критически примерился к бутылке.
– Ты же, Антоныч, знаешь, что я не по этому делу.
– Знаю, Гаврилыч, знаю. И уважаю. Но немного – можно.
Налили и выпили. И закусили.
– Как дома, Гаврилыч?
– У нас дома все путем, Антоныч. Анюта теперь не работает, все по дому. Но ругается – скучно дома. Вот теперь будет дежурить в подъезде в очередь с Полиной Кутеповой и Марьяной Оглоблиной. Дети … Дети растут, сам видел. Разбойники – удержу нет. Вот Наташка уж на что девчонка, а туда же, с братьями …
– Наталья у вас выросла, да такая ладная стала. И зря ты ругаешься – от нее грубого слова не услышишь, да и от братьев тоже.
– Ага. А носятся как угорелые. Я им мопеды из старья собрал, так резину менять не успеваю!
– Нормально! – засмеялся Виктор. – Смотри, скоро свадьбы гулять придется!
– Не говори, Антоныч! У тебя-то как? Слухов про тебя – вагон.
– А пускай. У меня как … Вот, видишь, моя квартира. Моя семья – в квартире рядом. Лена, Виола, Машка, Костик, Витенька. Тут я работаю, сплю … иногда. Кормится хожу туда. И к своим любимым женщинам хожу. Вроде бы все притерлось. Лена с Виолой дружно живут, не лаются. Они мне пообещали, что ежели не дай бог поссорятся, то порешают это сами. Не знаю, было ли это … Но трений я между ними не заметил.
– И не ревнуют тебя?
– Думаю, что ревнуют, и еще как. Но, ты не поверишь, ревнуя все же признают право соперницы … Было пару раз, что они обе сразу меня обнимали – и не ссорились. Я тебе подробностей рассказывать не буду, но обниматься и целоваться со мной друг при дружке они могут спокойно …
– Ну, ты даешь, Антоныч! Да как же это – две бабы с одним мужиком не ссорясь жить могут!?
– Видишь, могут. Давай за их здоровье.
– Давай. Ух, и закусь у тебя хороша! Кто готовил? Неужто сам? Вроде за тобой кулинарных талантов не водилось?
– Нет, это Виола. Она умеет это дело, да так, что пальчики оближешь. Как знала, что мы с тобой решим посидеть.
– Она у тебя прелесть. Сильная женщина. Не всякая пойдет на такое. Говорят, Свиридов ее продвигает?
– Ты сам знаешь, что он продвигает только того, кто сам продвигается. Попусту двигать не станет. Вон Костя Докукин – до сих пор простой водитель. А знакомы они – дай бог, с Любой Свиридов какие танцы показывает! А Костю никуда не двигает, а просто дружится с ним. Если он меня куда двигает – значит, я что-то такое могу.
– Твое здоровье, Антоныч!
РАЗБОР ПОЛЕТОВ
– Анатолий Иванович, Долгополова. Прошу прощения, но прошу прийти в зал тренажеров.
Голос Долгополовой был деловит, но излишне напряжен.
– Хорошо, Лена. Я сейчас приду. Держите себя в руках.
Свиридову понадобилось несколько минут, чтобы спустится на третий этаж и пройти в левое крыло. По дороге он попытался войти в сознание Лены и понять, что произошло – это ему удалось, и входя в зал он был подготовлен.
– Добрый вечер. Пожалуйста, Елена Геннадиевна, доложите о состоянии дел.
– Да нечего … – попытался влезть в разговор лохматый верзила.
– Я просил доложить Елену Геннадиевну, – повторил Свиридов и что-то в его голосе остановило верзилу.
– Товарищ командующий! В данном помещении идет монтаж металлоконструкций тренажеров. Работа задерживается по причине отсутствия сварщиков, которых бригадир Илья Кречетов отказывается перевести с монтажа установки в подвале.
– Сколько сварщиков было вами заявлено на сегодня?
Свиридов движением руки остановил Кречетова, который снова хотел вмешаться.
– Мною было заявлено трое, работает один.
– Бригадир, ваши объяснения. Я слушаю.
– Да-к… Мало ли что заявлено … Эта работа в плане не значится, а за установку мне голову снимут …
– Сколько сварщиков на установке?
– Да-к трое…
– Они сидят с утра без дела, потому что им не подготовлен фронт работ. – сказала Лена.
– Кто должен готовить фронт работ?
– Да-к…
– Работами на установке руководит Кречетов.
– Сколько у вас газосварщиков всего?
– Да-к пятеро … Один на дежурстве …
– Куда же делись сварщики? Макеев? Шестаков? Имеретьев?
– Имеретьев ушел на пенсию – глаза. Шестаков и Макеев уволились, ушли к Дементьеву. – это сказала Лена.
– Так почему вы не выполнили заявку Долгополовой? Кратко.
– Да-к … Я сам решаю, кого куда направить …
– Он сильно задержал работу?
– Если начать работать, а не делать вид, то мы опоздаем дня на два.
– Я понял.
Пока шел разговор Свиридов вставил в ухо наушник и нажал кнопку на телефоне. Лена знала, что он включил прямую связь – но с кем?
– Мари, в приказ. Первое. Освободить бригадира слесарей-монтажников Кречетова от занимаемой должности и перевести в слесари-сборщики.
Второе. Временно снять все привилегии со всех слесарей-сборщиков до особого распоряжения. В скобках – звания, выслуга лет, стаж, зарплата.
Третье. Подчинить весь состав слесарно-сборочного участка
