Ознакомительная версия.
Мгновение назад при увеличении был виден туманный красный шар. Теперь на его поверхности горела маленькая голубовато-белая звезда. Яркое пятнышко расширялось, размазывалось. Не скрытое облаками, оно расползалось по всей поверхности. Стрелка на приборах Бреннана завибрировала, задрожала.
— Это его уничтожит, — произнес Бреннан с удовлетворением. — В любом случае, эти пилоты Пак, очевидно, не отличаются здоровьем. Проведя более тридцати одной тысячи лет возле двигателя Баззарда, они получили большую дозу облучения.
— Я полагаю, это была пуля.
— Да. Пуля в стальной оболочке. А мы движемся в направлении, противоположном вращению звезды. Я выстрелил, пуля полетела достаточно медленно, чтобы оказаться захваченной магнитным полем, которое еще сильнее замедлило ее полет, и такое замедление продолжалось до тех пор, пока пуля не ударилась о поверхность звезды. Здесь была некоторая неопределенность. Я не знал точно, когда пуля попадет в звезду.
— Очень находчиво, капитан.
— Пилот замыкающего судна, вероятно, тоже догадался об этой возможности, но сделать уже ничего не мог.
Вспышка теперь уже сияла лимонно-желтым светом. Она охватила половину поверхности звезды Физпока. Внезапно на ее краю взорвалась еще одна белая искра.
— Даже если они и догадались об этом заранее, то не могли быть уверены, что у меня есть винтовка. И существовал лишь один курс, придерживаясь которого, они могли меня преследовать. Им оставалось только гадать: выброшу я что-либо на звезду или не выброшу. Но давайте понаблюдаем, чем занята оставшаяся пара.
— Давайте сперва соберем воедино секции «Защитника». Думаю, впереди должен быть поставлен двигательный отсек.
— Правильно.
Они проработали несколько часов. Секции «Защитника» оказались разбросанными по всему небу далеко друг от друга. Рой работал сгорбившись, плечами отгораживаясь от смертоносного зеленого света, но этот свет так больше и не вспыхнул. Вторая пара разведчиков Пак погибла.
Прервав работу, они наблюдали за тем, что происходило час назад: третья пара в бешеной спешке вновь сцепила свои корабли, и разведчики Пак, используя оставшиеся у них незначительные запасы горючего, с ускорением пошли прочь от звезды.
— Думаю, дело обстоит так, — заговорил Бреннан с довольными интонациями, удовлетворенно хихикнув, — они не знают, каким оружием, пригодным для примененных скоростей, я располагаю, и они не могут позволить себе сейчас погибнуть. Они — последние. И это обстоятельство вынуждает их лечь на курс, уводящий их от нас ко всем чертям. Мы окажемся у Дома по меньшей мере на полгода раньше их.
Рою Трусдейлу было тридцать девять лет от роду, когда он вместе с Бреннаном обогнул звезду Физпока. Ему было сорок три, когда, снизив скорость, они вышли к внешнему краю системы Эпсилон Индейца.
За эти четыре года Рой не раз думал, что сойдет с ума.
Он лишился женщин. Он лишился не Алис Джордан, он лишился женщин. Двух десятков самых разных женщин, которых он когда-то любил. И сотен, которых он едва знал. И миллиардов, которых он не знал вовсе. Он лишился своей матери, и сестры, и теток, и всех своих родственников, ведущих род свой от Большой Стеллы.
Он лишился женщин, мужчин, стариков, детей. Людей, с которыми можно соперничать, разговаривать, любить их или ненавидеть. Однажды он провел ночь напролет, крича, зовя всех людей Земли и приняв меры, чтобы Бреннан не услышал его. Кричал не для того, чтобы предупредить Пак («Что может сделать с ними флот Пак?»), но просто потому, что их не было здесь, а его — там.
Он подолгу, заперши дверь, отсиживался в своей комнате. Бреннан мог высадить этот замок за тридцать секунд. Бреннан мог выломать дверь одним пинком. Но запертая дверь порождала определенный психологический эффект, и Рой был ей за это признателен.
Он лишился пространства. На любом случайно подвернувшемся пляже Земли можно бежать вдоль изгиба мокрого плотного песка, бежать между морем и берегом, бежать до тех пор, пока не останется сил ни на что, кроме дыхания. На Земле можно гулять до бесконечности. В своей запертой каюте на борту «Защитника», не в силах больше выносить тяжелой обстановки «Защитника», Рой безостановочно шагал меж четырех стен.
Иногда, оставшись в одиночестве, он проклинал Бреннана за то, что тот использовал все до одной радоновые бомбы. Ведь в противном случае он мог бы продолжать полет, находясь в стасисе. Рой подозревал, что Бреннан сделал это намеренно, чтобы иметь спутника.
Иногда он проклинал Бреннана за то, что тот вообще взял его с собой. Для такого интеллекта это было глупым поступком. На полном ускорении «Защитник» мог бы уйти от второй и третьей пары разведчиков. У Бреннана не было необходимости сражаться. Но уже тройная сила тяжести могла покалечить Роя Трусдейла.
Во время сражения пользы от него было немного. Не взял ли его Бреннан только ради компании? Или… Его позабавила иная идея? Одна из дочерей Бреннана носила имя Эстелла. Носила? Она могла передать это имя своей дочери: Большая Стелла.
Эта мысль вызывала злость — его взяли с собой только потому, что он принадлежит к роду защитника, потому что он — живое напоминание о том, за что должен сражаться Бреннан. Для того, чтобы поддерживать интерес Бреннана к этой войне. Потому что он, Рой, правильно пахнет. Рой так и не спросил Бреннана об этом. На самом деле ему не хотелось знать это.
— В известном смысле вы подвергаетесь воздействию сенсорного голода, — сказал ему как-то Бреннан. Это было незадолго до поворота, после того как они предприняли решительную попытку: устроили всестороннее обсуждение проблемы «свобода воли или детерминизм?», причем Бреннан отскакивал заслуженные пять звездочек сразу в нескольких различных областях, которые придерживались различных воззрений. Это не сработало. Оба они слишком старались.
Рой потерял всякий интерес к беседе.
Бреннан сказал:
— У нас могут быть какие угодно развлечения, но разговаривать, кроме как со с мной, вам не с кем. Число иллюзий, которые вы можете от меня получить, ограничено. Но давайте попробуем.
Рой не стал спрашивать, что имелось в виду. Он понял это через несколько дней, когда вошел в свою каюту и обнаружил, что стоит на горном склоне.
Теперь он проводил там больше времени, чем когда-либо прежде. Бреннан менял обстановки так часто, как только мог. Голографические ленты, дающие обзор на 27 градусов, создавались запоминающим устройством компьютера. И все они показывали не Землю, а другие планеты. После нескольких неудачных попыток Рой избегал сцен, в которых участвовали люди. Люди никогда не замечали Роя. Они вели себя так, будто он не существовал. От этого становилось скверно.
Ознакомительная версия.
