Отбросив полотенца, совершенно голый, король несколько раз раздраженно прошелся по комнате. Его взгляд метался с предмета на предмет так же стремительно, насколько стремительной была его походка. Заметив, что хозяин расстроен, Юлий сочувственно заскулил.
— Послушай, советник. Взгляни на то, с чем я остался на сегодняшний день. Я разорен. У меня нет королевы. Народ мне не верит. Скритина против меня. И не говори мне, что я стану любимцем толпы, как только новость о моей новой женитьбе на олдорандской потаскушке станет известна всем. Ведь именно ты посоветовал мне сделать это — так вот, с меня достаточно твоих советов.
Попятившись, СарториИрвраш прижался спиной к стене, став так, чтобы находиться в безопасном отдалении от размашисто шагающего короля. В отчаянии советник заломил руки.
— Если вы позволите мне сказать хоть слово… я верой и правдой служил вам и вашему отцу. Если необходимо было лгать, я лгал для вас. Я и сегодня солгал. Я согласился участвовать в этом ужасном убийстве мирдолаторов, и все только чтобы услужить вам. Вы можете найти себе множество советников, но где вы найдете такого, у которого, как у меня, не было бы политических амбиций — хотя вы, ваше величество, конечно же, выше любого смертного и в вашей воле казнить меня или миловать.
— Убийство? Ты хочешь сказать, что твой сюзерен убийца? Но как иначе я мог подавить восстание?
— Служа вам, я всегда обращался к доброй стороне вашей души и никогда не думал о собственном благе. Я понимаю, вы расстроены тем, что случилось с вашей женой, но так уж оно, видно, должно было быть. Помните, когда-то давно я говорил вам, что такую женщину, как королева, вам больше не найти никогда…
Подняв полотенце с пола, король быстро обернул его вокруг своих узких бедер. Вокруг его ног уже собиралась лужа.
— Но ты сказал мне, что мой первейший долг лежит в служении стране. И я принес жертву, поскольку понял твои слова именно так…
— Нет, ваше величество, нет, определенно… — Советник суматошно замахал руками.
— Опгедегенно, — повторил за ним Юлий, заучивая новое слово.
— Вам нужен козел отпущения, чтобы сорвать злость, государь. Прошу вас, подумайте, прежде чем выкидывать меня за порог. Это преступление в отношении государства.
Лицо Орла покраснело от злобы, и краска волнами спускалась по его подбородку на шею и верх груди.
— Значит, я все-таки преступник? Ты снова это повторил! Я преступник! Ты, старая крыса, ты позволяешь себе оскорблять меня? Убирайся вон! Сейчас же!
СарториИрвраш пролепетал дрожащим голосом:
— Простите меня, ваше величество, но мне кажется, я понимаю ваш план. Отстранив меня от дел, вы получите возможность обвинить меня перед скритиной во всех грехах, тем самым очистившись в глазах народа. Может быть, вам удастся затуманить им мозги… неплохое решение, сударь, очень неплохое, хотя и предсказуемое, не новое — хотя вместе с тем можно согласиться, как изящно…
Смешавшись, советник замолчал. Бледный вечерний свет заполнял комнату. Взявшись за рукоятку лежащего на столе меча, король вытащил его из ножен. Потом с улыбкой взвесил сталь в руке.
Попятившись, СарториИрвраш опрокинул кувшин со святой водой, разлившейся по кафельному полу широким потоком.
ЯндолАнганол начал бой с тенью, выполняя свои обычные упражнения с мечом, совершая выпады, уклоняясь от ударов и нанося удары сам, иногда уходя в глубокую защиту, иногда переходя в атаку. Фехтуя, он быстро передвигался по комнате. Прислужницы жались к стенам и тихо охали.
— Туше! Ампо! Хоп! Туше!
Меч короля со свистом рассек воздух и лезвие устремилось в направлении советника.
Стальное острие замерло в нескольких дюймах от шеи СарториИрвраша. Не опуская меча, король сказал:
— Где мой сын, ты, старый хитрец? Где он, где Робайдай? Ты знаешь, что он хочет моей смерти?
— Мне хорошо известна история вашей семьи, ваше величество, — ответил СарториИрвраш, инстинктивно прикрывая горло руками.
— Мне нужно уладить это дело с моим сыном. Может быть, ты прячешь его у себя, в этом своем кроличьем садке?
— Нет, сударь, у меня его нет.
— А я говорю, что прячешь, — фагор-стражник донес мне. И знаешь, что он еще мне нашептал? Оказывается, у тебя еще сохранился запал, с бабами ты по-прежнему лихой, ага?
— Сударь, происшествия последнего времени утомили вас, вы перевозбудились. Позвольте мне дать вам…
— Я ничего больше не приму от тебя, господин советник, а сам ты получишь сталь в кишки. Отвечай же! У тебя в комнатах кто-то есть?
— Да, сударь, если изволите, у меня там есть посетитель, из Мортструата, один юноша, и только-то.
— Юноша, говоришь? Можешь оставить его себе…
Казалось, что король потерял интерес к теме посетителей советника. С криком вскинув вверх руку, он метнул меч, точно вонзившийся в деревянную балку над его головой. Подпрыгнув, король ухватился за рукоятку и вырвал оружие, при этом полотенце упало с его бедер.
Наклонившись, советник поднял полотенце, чтобы вернуть его монарху, льстиво проговорив:
— Понимаю, откуда происходят ваши ярость и безумие, и вполне допускаю…
Схватив вместо полотенца чарфрул СарториИрвраша, король рванул его на себя, чуть не свалив советника с ног. Полотенце снова полетело на пол. Советник испустил сдавленный крик. Пытаясь отстраниться, он поскользнулся, повалился на пол и потянул за собой короля — они вместе тяжело рухнули прямо в лужу натекшей воды.
Через мгновение король уже снова был на ногах, вскочив ловко, как кот, и, махнув прислужницам рукой, приказал им помочь подняться советнику. Советник поднялся с трудом, кряхтя и держась за спину, двое прислужниц помогали ему.
— Теперь уходите, сударь, — приказал король. — Собирайте свои вещи — поторопитесь, пока у меня не возникло настроение продемонстрировать, насколько безумным я могу быть на самом деле. И помните — я знаю, кто вы такой: безбожник и мирдолатор!
Добравшись до своих покоев, советник приказал служанке-рабыне втереть в свою ушибленную спину мазь и лег на некоторое время отдохнуть. Его личный телохранитель Лекc взирал на происходящее с полнейшим равнодушием.
Получасом позже СарториИрвраш попросил себе сока скваанейя с лордриардрийским льдом и, тщательно взвешивая каждое слово, написал королю письмо, почесывая время от времени спину.
Достопочтенный государь,
я служил дому Анганолов верой и правдой много лет, чем снискал себе определенную славу и уважение. Я и сейчас готов продолжать мою службу, несмотря на все выпады в мою сторону, поскольку мне хорошо понятна буря, происходящая в душе Вашего Величества и затмевающая Ваш разум.
