Они пробыли внутри десять минут, затем Риццо с одним из офицеров покинул здание, переговорил с остальными и сделал вызов по установленной в машине рации. Через несколько минут улицу заполонили полицейские автомобили. Привезли прожекторы и заграждения, чтобы сдержать собравшуюся толпу.
Что произошло внутри дома, оставалось неизвестным. Оттуда больше никто не выходил. Напряжение становилось невыносимым. И в довершение всего пошел снег. Наконец, парадная дверь медленно растворилась, показались Гатц и Риццо. У крыльца сразу столпились репортеры. Гатц остановился, взглянул на них и обернулся к Риццо:
- Позвони в лабораторию, пусть кого-нибудь пришлют.
Тот кивнул и бросился к полицейским автомобилям. Гатц снова взглянул на томящихся в ожидании журналистов. - Пока никаких заявлений для прессы. Произошло убийство. Больше ничего сказать не могу. Как только инспектор Гарсиа даст добро, мы вас позовем и обо всем поговорим. А сейчас я попрошу вас посторониться.
- Кто убит?
- Позже, я сказал. А теперь шевелитесь. - Он махнул рукой стоявшему позади репортеров Ричардсону. - Поставь здесь заграждение и всех за него выгони. - Он обернулся к другому офицеру: - Который час?
- Три сорок пять.
Гатц высунул руку на улицу ладонью вверх и поймал несколько снежинок. Похоже, надвигался сильный снегопад. Он слепил из них крошечный снежный шарик и бросил его на землю.
- Холодная ночь, сэр.
- Да. И гораздо холоднее, чем вы думаете.
- Почему?
- Почему? - Гатц улыбнулся. - Долго объяснять. - Он вышел из подъезда - в лицо ему сразу ударил мокрый снег - и обернулся к полицейскому. - Никого не пускать, кроме оперативной бригады.
- Слушаюсь, сэр.
Он бодро спустился по ступенькам, окинул взглядом заполненную народом улицу и подошел к пустой патрульной машине. Облокотись о капот, поправил шарф и оглядел особняк сверху донизу.
- Специалист по крови и дактилоскописты уже в пути, - сказал Риццо, приблизившись к начальнику.
- Отлично.
Риццо развернул листок бумаги и передал Гатцу.
- Здесь адрес женщины, вызвавшей полицию.
- Из какого она дома?
- Вон из того. - Риццо указал на желтое здание на другой стороне улицы.
- А где она сейчас?
- В участке. Ее не будут допрашивать до вашего приезда.
- Ты говорил с ней?
- Нет.
- А кто говорил?
- Джейк.
- И?
- Это была Паркер. Описание полностью совпадает. Женщина смотрела в окно она страдает бессонницей - и увидела, как девушка вошла в особняк. Как вы думаете, куда она направлялась? - спросил Риццо.
- Пока не знаю, но мы найдем ее. Лирсон знает?
- Я только что рассказал ей.
- Переживает?
- Да. Доктору пришлось дать ей успокоительное. Гатц сплюнул на тонкий слой снега, покрывший холодный асфальт, и пристально посмотрел на подъезд особняка.
- Скажи, приходилось тебе когда-нибудь испытывать настоящее разочарование - когда волком выть хочется?
- Да.
Гатц взглянул на Риццо и стиснул кулаки.
- А почему вы спрашиваете?
- Приятно осознавать, что ты не одинок.
- Не понимаю.
- Похоже, я допустил ошибку, Риццо. Ужасную ошибку. А ведь не сомневался ни капельки!
- Но и сейчас нельзя еще быть уверенным.
- Ты прав, нельзя. Но это чувство у меня в животе...
Гатц был сам не свой: задумчивый, мрачный. Бесконечные часы, проведенные в размышлениях, предпринятые им усилия - все оказывалось ненужным после этой ночи.
Подошел Джейк Берштейн.
- Врач осмотрел старого священника, - сказал он. - Судя по всему остановка сердца.
- А что за пятна у него на шее?
- Следы рук и ногтей.
- Удушение?
- Возможно. Но не оно явилось причиной смерти.
- Это точно?
- Нет. Надо подождать результатов вскрытия. Но насчет сердечного приступа врач уверен. Гатц кивнул.
- При Фармере обнаружили что-нибудь?
- Нет.
Гатц покачал головой.
- Я показал девушке черный атташе-кейс, - сказал Джейк.
- Она опознала его?
- Да, и спросила, где бумаги.
- Какие бумаги?
- Не знаю. Она, похоже, помешалась. Когда я спросил о них, она лишь твердила, что у Фармера в кейсе были какие-то бумаги.
- Ничего не нашли? Джейк покачал головой.
- Пусть обыщут все здание. Мне надо поговорить с ней.
Джейк отошел было, но обернулся.
- Не вешай нос, Том.
- Риццо, - позвал вдруг Гатц.
- Да?
- Достань ордер на арест Элисон Паркер.
- Какие обвинения?
- Попытка убийства фотографа. Подозрение в убийстве Майкла Фармера. Подозрение в соучастии в убийстве Карен Фармер.
- Да, сэр, - послушно ответил тот. Мгновение он пристально смотрел на шефа, затем повернулся и ушел.
Гатц снова облокотился об автомобиль и потер затянутые в перчатки руки одна о другую. Вот и все. Боже, как он устал! Он подумал об Элисон Паркер. Ведь он полностью освободил ее от подозрений во время расследования "дела Карен Фармер". Неужели он ошибался? И она была виновна, а теперь убирает соучастников? Он ударил кулаком по дверце машины, потянул носом холодный ночной воздух и взглянул на особняк.
Тяжелая дверь растворилась, ее придерживал полицейский в форме. Через несколько секунд показалась облаченная в белое фигура, за ней - носилки с покрытым простыней телом и еще несколько человек. Носилки поместили в подъехавшую санитарную машину и захлопнули дверь. Водитель завел мотор, автомобиль объехал заграждения и скрылся в ночи.
Гатц швырнул сигару в снег. Дверь парадного вновь отворилась и появилась еще одна группа полицейских с носилками, на которых лежало еще одно тело. Белая простыня пропиталась кровью.
Гатц отвернулся, отыскивая взглядом Дженнифер, чтобы расспросить ее о содержимом кейса.
***
Детектив Гатц завершил сбор свидетельских показаний, большинство из которых принадлежало Дженнифер Лирсон. И хотя показания эти больше смахивали на бред, он все же решил нанести визит в епархию.
Кардинал изумленно смотрел на него.
- При всем уважении к властям и к вашему расследованию, - начал он, - могу сказать лишь одно: то, о чем вы поведали, немыслимо. Это вне сферы реальности, хотя, безусловно, силы Господа и силы Сатаны находятся в непрерывной схватке.
Гатц почтительно кивнул.
- Уверяю вас, - продолжал кардинал, - что истину следует искать где-то еще, Гатц поднялся.
- Я ни в коем случае не допрашиваю Ваше Преосвященство, но прошу Вашего позволения задать еще один вопрос.
Кардинал кивнул.
- В деле замешан священник - Монсеньер Франкино. Я пытался отыскать его в Управлении епархии, но безуспешно.
Кардинал встал и снисходительно улыбнулся.
- Неудивительно. Под моим началом нет человека с таким именем. - Он обернулся к секретарю, который в подтверждение его слов кивнул. - И никогда не было.
