Итог: с посланником держать ухо востро.
Разумное решение, очень разумное. А главное, насколько оригинально! Делаешь успехи, девочка!
Не без труда запихиваю ехидный внутренний голосок обратно в подсознание. Поиронизировать можно будет позже.
Склоняю уши в приветствии.
– Лорд Доррин, я рада вновь видеть вас. Надеюсь, все в порядке? Мне бы действительно не хотелось, чтобы Дом Вуэйн пострадал из-за произошедшего недоразумения.
Черные глаза как-то странно сверкают из-под густых ресниц. Похоже, я тут не единственная занималась более пристальным изучением собеседника. Интересно, какие выводы он сделал?
– Это очень благородно с вашей стороны, Антея-эль, но не стоит беспокойства. То, что произошло, пойдет лишь на пользу Дому. Я, со своей стороны, хотел бы нижайше извиниться за тот прием, который был оказан вам в Эйхарроне. Такого больше не повторится.
Сколько официоза! Еще бы чуть-чуть искренности для полноты картины. Склоняю голову набок, предоставляя дараю вести разговор дальше.
– Я также хотел бы пригласить вас на небольшое торжество, организованное в честь установления дружеских отношений между нашими народами. Прошу вас, не отказывайтесь. Многие горят желанием лично поприветствовать вас. Пусть этот бал послужит еще одним извинением за недавнее… недоразумение.
То есть я должна помочь замять скандал, который, без сомнения, разразился, стоило всей Ойкумене узнать о происшедшем. Мол, вот она я, живая и здоровая, зла на арров не держу и так далее и тому подобное.
Что-то этот милый народец сделает с Арреком, когда вычислят источник утечки? Если, конечно, вычислят, что сомнительно. Аррек, как я заметила, не любит оставлять после себя следы.
Не то чтобы я его очень осуждаю.
Напускаю на себя наивный восторг, густо замешанный на любопытстве.
– Настоящий бал? Я много слышала о легендарных балах Эйхаррона! Мне бы очень хотелось побывать там! Это и правда возможно?
Он улыбнулся с некой взрослой покровительственностью, явно довольный моим энтузиазмом.
– Конечно, вы – почетная гостья.
– Здорово! Только… только я совсем не знаю, как себя вести… – Не без смущения заворачиваюсь в крылья, – Что, если я что-то не то скажу или нечаянно оскорблю кого-нибудь?
Смотрю на него с робкой надеждой, молча прошу о помощи. Совершенно искренне, между прочим. Улыбка дарая становится шире.
– Если позволите, я буду сопровождать вас, прекрасная юная леди. Поверьте, вам совершенно не о чем волноваться.
Застенчиво улыбаюсь на это почти искреннее заявление. Может быть, старый политикан не так уж плох. Назвал меня прекрасной… Наглая лесть, конечно, но как приятно!
– Конечно, я буду рада вашей компании. Но когда же мы отправляемся?
Не без труда подавляю желание начать нетерпеливо подпрыгивать на месте. Беда эль-ин в том, что мы совершенно не умеем играть, любая маска тут же превращается в настоящее лицо. Сейчас мне действительно очень хотелось посмотреть на легендарный бал, но не стоило уж слишком входить в роль юной провинциалки, впервые попавшей в шумную суматоху столицы. Собранность, самоконтроль, неподверженность провокациям. Не забывать.
– Прямо сейчас, если вы готовы.
– О да, конечно, готова!
– Тогда добро пожаловать.
Одна из стен моей комнаты вдруг растворяется, на ее месте оказывается проход в огромный, наполненный запахами леса и ночных цветов зал. Зал похож на дупло какого-то гигантского дерева, стены его покрыты шершавой корой, на полу идеальный гладкий паркет. Где-то высоко стены превращаются во множество ветвей, переплетение которых образует шелестящий зеленью потолок. Тонкие струйки фонтанов журчат мелодично, но не навязчиво. Свежий ночной ветер свободно гуляет среди увитых лианами сводов, развевая полы воздушных одежд и небрежно распущенные локоны Сводчатые проходы ведут на свежий воздух, на балконы и террасы, и даже отсюда мне виден переливающийся серебристой листвой древний лес, превратившийся на эту ночь в карнавальный сад. Все помещение пронизано естественными узорами чуть прирученной природы. Все дышит жизнью, но какой-то подстриженной, украшенной вышивкой жизнью. Не совсем настоящей, что ли?
Мы делаем шаг вперед, все еще невидимые для веселящейся толпы, но уже замеченные вооруженными до зубов стражами. Похоже на параллельную Вероятность, недоступную взгляду обычных людей, но позволяющую невидимым воинам скользить сквозь толпу, предупреждая разного рода неприятности. Полагаю, мне все это было продемонстрировано, чтобы еще раз уверить в полной безопасности данного сборища. А также намекнуть, что любые неприятности, которые я сама вздумаю причинить, будут пресечены в корне. Тем не менее никто не попытался конфисковать ни меч, ни кинжал. Жест безусловного доверия. Делаю легкий поклон в адрес капитана, чтобы показать, что я все поняла и оценила. Только потом соображаю, что все воины одинаково одеты и я вроде как не должна знать, кто здесь капитан. Ай, ладно. Пусть поломают головы над очередной загадкой.
Герольд (так, кажется, называется эта должность) провозглашает наши имена и титулы. Не очень громко, в такт с льющейся из ниоткуда музыкой. Тем не менее, когда мы с лордом Доррином появляемся, все присутствующие начинают осторожно коситься в нашу сторону. Сложные траектории перемещения гостей как-то вдруг сами выстраиваются так, что нам не остается ничего другого, кроме как переходить от одной группы к другой, запоминая бесконечные имена, титулы и названия, обмениваясь одними и теми же любезностями и улыбаясь, улыбаясь, улыбаясь…
Теперь я по-настоящему оценила присутствие Доррина, этого доброго ангела-хранителя, посланного, должно быть, самой Ауте. Он твердой рукой направлял меня к неизвестно какой по счету кучке очень важных персон, называл все эти ломающие язык имена и титулы, шепотом давал короткие справки о наиболее важных личностях. Он вел все пустые и однообразные разговоры, позволяя мне отделываться улыбками и ничего не значащими банальностями. А затем – о благословенный, благословенный человек! – дарай-лорд уводил меня от очередной группы восторженных почитателей, неизменно награждаемый волной благодарности, специально смодулированной так, чтобы лишь он один мог ее воспринять. Правда, уже через несколько секунд я вновь оказывалась к кругу незнакомых лиц и кричащих драгоценностей, от которых уже давно рябило в глазах.
Это ужасно. А самое ужасное из всего – я обязана искренне этим наслаждаться. Я должна быть очаровательной, спокойной, собранной и доброжелательной. И не слишком пугающей. И не полной дурой. Короче, своей полной противоположностью.
