Ознакомительная версия.
— Это военные, у вертолета Шишова другой звук.
— Точно, военные, — мрачно подтвердил Карчевский.
— Военные, это которые спасатели? — уточнил Илья.
— Они самые, — ответил Степанов. — Ладно, пошел я суп доваривать.
Он бросил последний взгляд на маленькую точку в небе, которая действительно, уходила над горами в сторону от нас, скрылся в дверях диспетчерской.
— Олег, — вспомнил я. — Он про маяк узнал!
— Знаю, — геолог посмотрел на меня усталыми глазами. — Оно и к лучшему.
— Погоди-ка, — шофер наставил на Олега указательный палец. — Точно, тебя я видел вместе со спасателями здесь, прежде чем отвез их к Колодцам. Ты с их старшим о чем-то разговаривал. Ну?
Карчевский достал сигареты, закурил. Сквозь дым посмотрел на Илью.
— И что?
— Точно, ты, — Илья утвердительно кивнул, довольно заулыбавшись. — Помнишь, Игорь, я тебе рассказывал? А о чем вы говорили, Олег?
— Тебе то что, — геолог не был настроен обсуждать эту тему, но Илья почему-то вцепился как репей.
— Нет, погоди, — шофер засунул руки в карманы фуфайки, вытащил сигареты и спички, тоже закурил. — Если все это замутили военные, то ты что-то знаешь, верно?
— Не верно, — нехотя пробурчал геолог, смотря на вертолет.
Вертолет на миг завис на месте, но потом вновь полетел дальше.
— Да ладно! — было видно, что Илья распаляется, он начал сильнее жестикулировать и криво усмехаться. — Как так? Не думаю, что военные стали бы говорить с кем-то посторонним. А они не простые военные, это я знаю. Так что они делают в горах?
Я слушал их диалог, а сам наблюдал за вертолетом. Что-то с ним неладное творилось. Он то поднимался, то резко опускался, словно хотел набрать высоту, но не мог.
— Олег, чего тебе скрывать? — не унимался Илья, делая быстрые затяжки и, не отрываясь, глядя на бородатого геолога. — Это по их вине мы тут как черти в рукомойнике? Это они людей похищают? Отвечай! Что это? Газ? Наркотики? Какое-то психическое оружие?
Вертолет завалился на левый борт и понесся по пологой дуге к горам. Мне на миг показалось, что от него в разные стороны тянутся тонкие нити, как от мухи в паутине. Но наваждение быстро пропало. Я бросил быстрый взгляд на Олега — видел ли он? — но Карчевский, если и видел, никак не показал этого.
— Да что ты молчишь! — шофер подскочил к геологу и схватил его за ворот анорака, тряхнул. Выглядело это несколько комично, будто худой хорек хочет подраться с флегматичной кавказской овчаркой.
Вертолет сильно накренился вперед, круто опустив нос. Ухнул почти до самых верхушек гор. И вдруг исчез, словно и не было его. Секунду спустя до нас донесся сильный хлопок, и гул вертолета пропал.
Я стоял, разинув рот от увиденного. Что произошло?
Геолог выплюнул окурок с изгрызенным фильтром, повернул лицо к шоферу, который с оторопью смотрел то на него, то на небо, где без следа растаял вертолет.
— Я спрашивал у них, какого хрена они забыли в горах и что они туда перевозят, — спокойным тоном проговорил Олег, не мигая, уставившись на шофера. Тот медленно разжимал пальцы на анораке. — Их лагерь находится как раз над магнитной аномалией, рядом с лагерем пропавших туристов. Они и нам говорили, что занимаются спасательной операцией. Но вот я был во многих спасательных операциях и ни разу не видел, чтобы была необходимость в аппаратуре, которую я сумел заметить в их лагере. А потом, когда я увидел, как они выгружают на аэродроме ящики с маркировкой биологической опасности, я подошел к старшему и задал прямой вопрос. На что получил прямой и ясный ответ.
— Что в ящиках-то было? — не удержался я от вопроса.
— Не знаю. Большие ящики, похожие на гробы, — геолог одернул высвободившийся край анорака, развернулся и пошел в диспетчерскую.
— А что тебе военный то ответил? — крикнул вдогонку успокоившийся Илья.
— А ты сам как думаешь? — через плечо ответил Олег и скрылся в темноте тамбура.
Шофер что-то забубнил себе под нос, самодовольно улыбаясь и кивая головой. Мне стало неуютно, и я последовал вслед за Карчевским.
Я ел суп из большой алюминиевой плошки, зачерпывая ароматный бульон деревянной ложкой с рисунком под хохлому. Ложка была неудобной, мне приходилось широко разевать рот, чтобы ее содержимое не пролилось на стол. Но я старался не замечать эту мелочь, наслаждаясь варевом Степанова.
Супчик был отменным.
— Извините за посуду, — в который уже раз смущенно казал Николай Семенович. — Не рассчитано у нас на такое количество едоков.
Все под стук ложек и довольное прихлебывание дружно загалдели, успокаивая диспетчера.
Тарелки и ложки у всех были действительно разномастные. Принесенные кем-то когда-то с собой, забытые, оставленные, подаренные — все они хранились в настенном шкафу возле электроплитки. Степанов придирчиво отобрал самые лучшие, без сколов, не гнутые, и раздал их присутствующим.
С глубокими тарелками дело обстояло хуже, их оказалось всего две. Одна из них оказалась тарелкой Карчевского, видимо он частенько подъедался в гостях у друга, вторую диспетчер поставил Юдину. Мне досталась широкая металлическая плошка с широкими бортами, Илье — такая же, но помельче, видимо из одного набора.
Себе Николай Семенович скромно поставил крышку от походного котелка, продолговатую, начищенную до блеска. И, невзирая на наши возражения и предложения поменяться, остался при своем.
Я поймал ложкой картофелину и проводил ее в рот, наблюдая тайком за сидящими за столом. Ели в молчании, лишь изредка кто-то нахваливал повара, чем вызывал смущенную, но довольную улыбку старика. Было видно, что каждый обдумывает сложившуюся ситуацию. И было ясно, что каждый видит ее по-своему.
Все сидели за одним столом. Стол выставили на середину каморки, накрыли целлофановой пленкой, служившей здесь скатертью. Я сидел рядом с Ильей, напротив Карчевского, который занял всю сторону. Слева и справа от нас, друг напротив друга, сидели Юдин и Степанов. Как самые старшие, во главе стола.
Илья ел суп быстро, даже нервно. Взгляд уперт в тарелку, глаза пустые. Сильно он изменился за прошедшую ночь. Нахохлившийся, выставивший в сторону локти, шофер был похож на растрепанную ворону, взгромоздившуюся на стол.
Карчевский тоже глаз не поднимал от стола, но его взгляд блуждал где-то за пределами диспетчерской, мысли были далеко отсюда. Он то и дело задумывался, замирая с ложкой. Ел аккуратно, вытирая усы и бороду салфеткой. Тени с лица спали, щеки привычно порозовели. Отошел геолог от объятий теней.
Юдин сидел за столом, выпрямившись, приосанившись. Он скинул свою шинель с шарфом, остался в вязаном пуловере. Ложка методично исчезала в недрах седой бороды, чтобы вновь появиться уже пустой, лишь шевеление усов показывало, что Ян вообще жует еду. Взгляд бывшего начальника отдела был тверд, он лишь чуть наклонял голову к ложке. Бороду он не вытирал, как Олег, но ни крошек, ни следов супа я на ней не заметил.
Ознакомительная версия.
