Снова?
Я тряхнул головой — ощущение, что видел это раньше, не проходило. Голова кружилась, словно что-то должно было вспомниться, но никак не приходило на ум. Однако времени размышлять над этим не было.
Встав за дверью, я затих и привалился к стене — ведь при стрельбе мне понадобится максимальная опора. К тому же следовало собраться с силами. Я сосредоточился, как никогда, хотя все еще прокручивал в уме, как и куда надо стрелять, и горячо молился, чтобы хватило умения управиться с разрывным бластером. До этого не приходилось иметь дело с таким оружием.
Мои расчеты сильно осложняло то, что я не знал, сколько выстрелов придется сделать. Что бы там ни вселилось в Мирлина, оно пока не освоилось, хотя ему и удалось ранить Сюзарму, используя эффект неожиданности. Тело Мирлина было отлажено, как и мое, и к тому же не было начинено иглами. Даже зарядом полной мощности его трудно уложить. А сколько выстрелов понадобится потом? Один для Тульяра — как пить дать, а что делать с Финном? Опомнится ли он настолько, чтобы понять — Тульяр ему не друг? Поймет ли его затуманенный мозг, что я на его стороне?
Я осторожно встал напротив дверного проема, все еще опираясь спиной на стену, помня, что у этого оружия отдача гораздо сильнее, чем у игольника. Вспомнив, как делала Сюзарма, я начал выравнивать бластер, положив правую руку на предплечье левой. Лже-Мирлин и Финн уже не были вооружены, но все еще настороже. Когда Джон заметил меня, выросшего словно из-под земли, его глаза расширились от ужаса. Андроид тут же потянулся к игольнику, лежащему под рукой.
Тогда я выстрелил в нечто, занявшее тело моего друга, крепко зажмурившись при этом. Выстрел получился не ахти какой, но мишень была большой, и пуля угодила под правую ключицу. Лже-Мирлина не было опоры, как у меня, и пуля отбросила его назад, на консоль. Я было собрался выстрелить в него вторично, чтобы уложить наверняка, когда краем глаза заметил Финна. Увы, мои надежды относительно его человечности и здравого смысла не оправдались. Он уже искал свой игольник. Резко повернувшись, я пальнул в него.
Он заметил, что я разворачиваюсь в его сторону, и его лицо перекосило от страха. Вот так, с перепуганным лицом, Джон нашаривал на поясе свое оружие. Заряд угодил в Финна, когда он достал игольник. Конвульсивно дернувшись, Джон выпустил все иглы в потолок. Пуля попала в голову, и он рухнул как подкошенный. Содержимое шлема представляло кровавое месиво. Теперь не имело значения, как поработали над его телом истоми, — Джон Финн был не жилец Будь у меня выбор, я бы постарался оставить его в живых, но выбора-то как раз и не было.
И не было выбора относительно того, что делать дальше, ибо лже-Мирлин снова поднялся. Чем больше человек, тем сильнее он ударяется при падении, но при низкой гравитации даже гигант поднимается с удивительным проворством. Теперь у него, как и у меня, появилась опора, и он медленно поднимал игольник. Я нацелился ему прямо в грудь и выстрелил. Хорошо было бы разнести ему башку, как и Финну, но этот выстрел был просто никудышный. Пришлось стрелять еще раз, чтобы он не располовинил меня зарядом игл, а потом нужно будет палить в него, пока не упадет.
Лже-Тульяр, казалось, на время потерял контроль над ситуацией, но не тут-то было. Кресло не вращалось, но он развернул его с потрясающей прытью и оказался за широкой спиной андроида. Оружие было под рукой, и он уже приготовился стрелять, но так и не сделал этого. Нисрин-673, этот стареющий ученый муж, обрушил свою сломанную руку в твердом футляре на его запястье. Лже-Тульяр выронил оружие, и Нисрин начал выворачивать ему руку, используя спинку кресла как рычаг. Через нее-то и перевалился Тулья р.
Я уже второй раз выстрелил в лже-Мирлина, попав ему прямо в грудь. Он, однако, словно не обратил внимания на раны. Остановить его могла только пуля посолиднее.
Теперь выстрелил он, и иглы разлетелись во все стороны, врезавшись в стену за моей спиной. Тут я наконец понял, что настоящий Мирлин ни за что бы не промазал, но биокопия обитала в совершенно чуждом для нее теле. Она даже не успела обжиться, не то что в случае с Тульяром. Против нас сработала неожиданность, потому-то ему удалось уложить нас с Сюзармой двумя выстрелами. Получается, он попал мне в живот не потому, что хотел навредить побольше, а потому, что действовал наугад. За эту ошибку он сейчас расплачивался.
Я стрелял безостановочно, как одержимый. И ни разу не промахнулся. Третья пуля разворотила ему грудь, и ребра впились в ткани, четвертая и пятая превратили его легкие и сердце в месиво.
Еще три или четыре иглы отскочили от пола, одна из них впилась мне в ногу, но я все еще держался, все еще стрелял.
Нисрин-673 рухнул на пол — лже-тетронец подмял его под себя. Тут мне пришлось остановиться.
Я кашлянул — кровь пошла горлом и брызнула на щиток шлема. Падать ни в коем случае нельзя. Перед тем как я умру, я должен что-то сделать, я знал это. Но перед этим мне нужно уничтожить чужака в теле Тульяра-994. Раны было недостаточно. Тетронца нужно было убить.
С нарастающим нетерпением я ждал, пока он разжал слабую хватку Нисрина и вырвался из нее. Нисрин падал, как в замедленной съемке, а Тульяр лихорадочно искал оброненный игольник.
Отпихнув Нисрина, он подписал себе смертный приговор — теперь он был идеальной мишенью. Я выстрелил.
И впервые промазал.
Вроде бы, родившись на Ахиллесе, при низкой гравитации я должен был чувствовать себя как рыба в воде. Однако последнюю пулю я выпустил, еще не успев встать в стойку, и не был готов к отдаче.
Почувствовав дурноту, я даже не смог сглотнуть комок крови во рту. Я закашлялся, и красные пятнышки испещрили щиток. Однако бросился вперед, зная, что должен разделаться с ним прежде, чем он убьет меня.
Я изо всех сил обрушил бластер на его шлем, но теперь у него была опора, а я был легок, как перо. Он оттолкнул меня, и я проделал то же сальто, что и Нисрин. Снова обретя равновесие, я увидел: на меня нацелен его игольник, и в его черном зрачке читался холод смерти. Но опять иглы пролетели мимо. Зомби опоздал на долю секунды, а конвульсия, расстроившая его выстрел, была вызвана зарядом другого игольника. Выстрел прошил ему правый глаз, скулу и разнес мозг, уничтожив то, что завладело телом Тульяра-994.
Нисрин-673 держал игольник Джона Финна, он и стрелял. Тело Финна лежало у его ног, и, когда Нисрин опустил глаза, чтобы не смотреть на труп своего соплеменника, его глаза уперлись прямо в кровавую кашу внутри шлема человека. Тетраксы не бледнеют, но Нисрин был близок к этому — я видел, как его передернуло.
Господи, подумал я, как же тяжело дался ему этот шаг. Он сделал то же, что и Финн, — встал на сторону чужаков, против своих сородичей, пусть даже и цель была другой. Да, цели их были различными, что бы ни говорил ему Тульяр в тот момент, когда я очнулся, Нисрин не поверил. Здравый смысл указал ему, чью сторону принимать, и он принял ее, хотя сердце его разрывалось на части от этого выбора.
