Ознакомительная версия.
«Все это замечательно, — сказал Шейд Казбейн. — Но что мы можем сделать с нашим имуществом?»
Хетцель пожал плечами: «Напротив, через дорогу — небольшая больница, а среди вас есть выдающиеся медицинские специалисты: доктор Аартемус, доктор Льювиль...»
«Я вышел на пенсию. Плохое зрение не позволяет мне работать».
«Что, кстати, позволяет выдвинуть еще одно предположение. Когда именно у вас испортилось зрение, доктор Льювиль?»
«Не так давно. Три года тому назад. Причем это случилось буквально за одну ночь».
«Вам известно, что в лазарете установлено оборудование для пересадки глаз?»
«Да, конечно. Но ваши домыслы смехотворны. Доктор Дакр никогда не посмел бы...»
«Какого цвета были ваши глаза перед тем, как у вас испортилось зрение?»
«У меня были голубые глаза. Но заболевание привело к изменению их цвета».
Хетцель кивнул: «Позвольте нам вспомнить о том, в чем заключалось ваше сотрудничество с доктором Дакром. Он поступил к вам на работу в качестве помощника. Медсестрой тогда была Оттилия...»
«Да! Она никак не могла оставить его в покое, похабница! Я выгнал Дакра и ее вместе с ним, после чего моей медсестрой стала Импи».
«Совершенно верно. Доктор Дакр улетел на Скалькемонд. В свое время он поссорился с мернером Казбейном и, в то же время, нарушил строгие законы скальков, что заставило его поспешно вернуться в Масмодо. Здесь он стал конкурентом доктора Льювиля, открыв свою собственную практику, и нанял — или соблазнил — Импи, покинувшую отца.
Ему удалось спасти жизнь Сабину Крю, но я сомневаюсь, что великолепный замысел уже сложился у него в голове к тому времени, так как он занялся экспериментами над пламенеонами. Доктор Льювиль сообщил о его деятельности инспектору Стайпсу, тот прибыл в Масмодо и аннулировал лицензию Дакра. Доктору Дакру снова пришлось сменить место жительства. Импи, которую отец больше не желал видеть, стала работать в таверне. Доктор Дакр объявился в Кассандере на планете Фесс и быстро добился там успеха, но при этом не забывал о своих многочисленных врагах — начиная с пастора Чизлинга, выгнавшего его из Академии Трепетных Вод, и кончая инспектором Стайпсом и несчастным Конвитом Клентом. Доктор Дакр часто совершал поездки, и во время каждой из этих отлучек Сабин Крю получал новые органы и части тела. Но, как видите, не новые глаза. У доктора Льювиля были голубые глаза.
Доктору Дакру, таким образом, приходилось проводить в Масмодо много времени. Как он ухитрялся скрывать свое присутствие? Могу предположить один подходящий способ. Однажды ночью доктор Льювиль умер, будто бы во сне. На следующее утро появился доктор Дакр; ему удалось утешить Зерпетту, к тому времени уже превратившуюся в легкую добычу — подобно всем остальным дочерям Льювиля, изнывавшим в окружении аршей. Форенс Дакр тихонько спровадил тело Льювиля в море, научился ходить шаркающей походкой, ссутулившись и опираясь на тросточку — и доктор Льювиль воскрес, но стал еще большим затворником, чем прежде. Имхальтер, будьте добры...»
Бруно Имхальтер схватил Льювиля за седые локоны и сорвал парик вместе с тонкой пленочной маской, покрытой бледными морщинами — перед присутствующими явился Форенс Дакр.
«Маскарад был настолько дерзким и невероятным, что мог обмануть кого угодно. Но Оттилия упомянула, что в их семье все были левшами. Когда я впервые встретился с доктором Льювилем, я заметил, что он держит трость в правой руке. Таким образом, доктор Льювиль был кем-то другим. Кем он мог быть? Доктором Дакром, кем еще?
Фрайцке, конечно, отправили помогать Оттилии. В конце концов, теперь наступил черед Зерпетты. И все это время в Кассандере Форенс Дакр настойчиво ухаживал за Пердрой Ольруфф — но она предпочла другого, более порядочного человека. Имхальтер, надеюсь, вы конфисковали все оружие?»
«Все, что смогли найти, кстулль Хетцель — лучевой автомат «Вааст» и пару мини-пистолетов, стреляющих разрывными пулями».
«Итак, мое расследование закончено. Господа, вам предстоит решить, что вам следует делать дальше. Предлагаю воспользоваться оборудованием, установленным в лазарете. Доктор Аартемус мог бы связаться с хирургами-специалистами, не возражающими против конфиденциального выполнения нескольких операций. Кроме того, если кому-либо при этом будет нанесен ущерб — почему, в частности, должен пострадать ни в чем не повинный Сабин Крю? — предлагаю также предоставить ему органы и части тела того индивидуума, который незаконно пересадил ему органы и части тела других людей».
«Не могу не согласиться с вашим предложением, — откликнулся Конвит Клент. — Что вы думаете по этому поводу, доктор Аартемус?»
«Меня в какой-то степени стесняет присутствие мернера Стайпса, медицинского инспектора Торпельтинского округа».
«Из-за меня можете не стесняться! — заявил Андер Стайпс. — По сути дела, я сию минуту складываю с себя полномочия инспектора. Когда операции будут завершены, я могу пересмотреть свое решение, но в данный момент рассматривайте меня как пособника».
«В таком случае нет никаких причин откладывать операции, — сказал доктор Аартемус. Впрочем, как быть с Зерпеттой?»
Зерпетта сухо отозвалась: «Я узнала много такого, о чем даже не подозревала — в частности, о существовании некой Пердры Ольруфф в Кассандере. Можете игнорировать мое существование. Мне тут больше нечего делать. Наступила очередь Фрайцке».
В гостиной виллы Дандиль Хетцель вручил Конвиту Кленту счет за расходы: «Итоговая сумма довольно велика, потому что услуги таких людей, как Бруно Имхальтер, недешевы — и, как вам известно, мне пришлось совершить несколько длительных поездок».
«Ни слова больше! — объявил Клент. — Я в высшей степени удовлетворен результатами вашей работы. Более того, каждый из участников известной вам группы настоял на том, чтобы покрыть часть ваших расходов, в связи с чем на мою долю остается не так уж много».
«В таком случае больше нет никаких проблем, — сказал Хетцель. — Позвольте мне пожелать вам и вашей супруге здоровья, счастья, благополучия, почтительных сыновей и послушных дочерей».
«Надеюсь, что ваши пожелания сбудутся, Майро Хетцель. Что теперь будет с Форенсом Дакром?»
«Он под опекой Фрайцке и Сабина Крю».
«А он не сотворит еще какую-нибудь пакость?»
«Вероятность невелика. Не забывайте, что в том случае, если по какой-либо причине потребуется вернуть Дакру его органы и конечности, потерпевшей стороной окажется Сабин Крю. Не забывайте также о том, что арши — очень суеверная раса; они убеждены в том, что немощь навлекает беду. Поэтому, скорее всего, мы больше не услышим о Форенсе Дакре. Тем не менее, когда мне снова приведется побывать на Гитерсмонде, я заеду в Масмодо и узнаю, что и как. Бывает любопытно снова взглянуть на места, где я проводил расследование».
Ознакомительная версия.
