Владимир Васильев - Око Всевышнего (сборник)

– Гм… А как он выглядит целиком?

Усатый фыркнул:

– Как и все слоны – хобот, уши и все такое прочее. Помогите мне его найти, а?

Полли не унимался.

– А почему у него ноги все разного цвета?

Усатый странно посмотрел на него.

– Здрасьте! Естественно, разного. Они же неодинаковые! Должны же правые ноги отличаться от левых, а передние от задних? И вообще, у нас давно заведено: правая передняя нога – голубая, левая – розовая, правая задняя – зеленая, а левая – белая. Просто и никакой путаницы.

У Полли наготове было очередное «почему».

– А почему он такой сверхтвердый? Водолазы как ни изощрялись, так и не смогли ни кусочка отломать. Даже взрывать пробовали – безуспешно.

– Конечно, безуспешно. Он же боевой слон, в конце концов. Спокойно выдерживает прямое попадание из бучера.

– Из… простите?

– Бучер? – усатый поскреб в затылке. – Как бы это объяснить? Ядерный взрыв в двести мегатонн знаете?

Полли радостно кивнул.

– Так вот, бучер гораздо мощнее.

Полли опять кивнул и торжествующе выпалил:

– А треугольник?

– Что треугольник? – не понял усатый.

– Треугольник на ноге откуда, если слон такой твердый и неуязвимый?

– А-а! Так это мое клеймо. У каждого слона врожденное клеймо. Урми для меня делали, поэтому у него мое клеймо – треугольник. Вот такой, только поменьше, – усатый ткнул пальцем в борт своей тарелки. Там красовался равносторонний треугольник.

Полли вздохнул.

– А почему слон лежит вверх ногами? Может, он умер?

– Нет, – засмеялся усатый, – он не может умереть, он же машина. Он просто спит.

– Как спит? Разве машина может спать?

– Конечно, – усатый был немало удивлен. – Разве ваши роботы не спят?

Полли смутился. Он не был специалистом в этом вопросе.

– К-кажется, нет, – неуверенно сказал малыш.

– Странно, – пожал плечами усатый. – По-моему, у вас не все в порядке с производством. Проверьте, когда время будет.

Он помолчал, потом глянул в воду.

– Поможете найти Урми, а?

– Поможем, – пообещал Фред. – Если вы возьмете на буксир наш катер, отправимся прямо сейчас.

– Великолепно!

Тарелка, как оказалось, умела ходить по морю почти как рыбацкий сейнер. Катер бодро болтался у нее в кильватере, а все четверо сидели на гладкой поверхности тарелки. Земляне выпытывали у усатого, с какой он планеты да как там у них, на что усатый отвечал, что он с Ригеля-8 и у них там неплохо, только дожди замучили, и поэтому скроч не растет как положено.

Кроме того, выяснилось, что разбудить слона можно, если пощекотать ему левую заднюю ногу. Полли заметил, что водолазы наверняка не раз это делали. Оказалось, что надо еще предварительно похлопать по правой передней и почесать остальные две с интервалом приблизительно в полминуты.

Больше спросить ничего не успели, потому что прибыли на место. Несколько лодок и разнокалиберных катеров покачивались на мирной волне. Полли великодушно хотел отдать свой акваланг усатому, но тот пробормотал: «Пустое» – и плюхнулся в воду прямо как был. Остальные прибегли к аквалангам.

Столбы, вернее, ноги, были на месте. Около них крутилось несколько аквалангистов: очевидно, это их посудины болтались на поверхности. Усатый радостно забулькал и стал грести вдвое быстрее. Ластов у него тоже не было, но отставать он и не думал. Потом усатый стал делать какие-то лихорадочные знаки незнакомым ныряльщикам. Те уставились на него и сразу же стали стремительно всплывать. Очевидно, их шокировал вид человека без акваланга.

Полли только переглядывался с Фредом и пожимал плечами. Артур крепче сжимал верный разводной ключ.

Проделав все необходимые манипуляции с ногами, усатый присоединился к троице и стал наблюдать. Столбы зашевелились, песок между ними вспучился, и усатый удовлетворенно показал, что все в порядке и можно всплывать.

Они всплыли, и минутой позже всплыл большой полупрозрачный слон – с хоботом, ушами, хвостом и бивнями. Он радостно затрубил при виде усатого и быстро подплыл к нему. С минуту они общались на непонятном языке.

Полли жалобно подергал усатого за мокрый рукав.

– А можно еще вопрос?

Усатый кивнул.

– Отчего он заснул?

Поговорив со слоном еще чуть-чуть, усатый объяснил:

– Это довольно забавная история. Над материком Урми атаковали маленькие летающие штучки. Обстреляли, словно какого-то бродягу. Но снаряды у них оказались смехотворно маломощными, естественно, что Урми развеселился, ну, и от смеха упал в океан, пригрелся в теплой воде и уснул. А потом его занесло песком.

Усатый помолчал.

– Ну ладно, нам пора, – он пожал руку Полли, Фреду и Артуру. – Будете на Ригеле-8 – заходите, меня там все знают. Он вздохнул и нырнул в люк. Тарелка оторвалась от поверхности и стала быстро подниматься вверх. Слон тоже. Скоро они растворились в голубом экваториальном небе.

Посудины незнакомых аквалангистов понуро покачивались невдалеке.

– Вот и все. Вот и разгадали тайну, – сердито сплюнул Полли. – Отпуск только начался, а все уже закончилось.

Артур меланхолично стаскивал ласты. Фред уже стащил и машинально включил приемник. Передавали новости.

– …что, безусловно, роднит Марианскую находку с Галапагосской. Все шесть столбов столь же тверды и на одном из них вырезан правильный квадрат со сторонами около 25 сантиметров…

Диктор переключился на другие сообщения.

У троицы отвисла челюсть.

– Насколько я понял, это где-то у Марианских островов…

Решать «едем» или «не едем» было глупо. Все и так было ясно.

– Шестиногий слон? – с сомнением пробормотал Полли, беспокойно оглядываясь, но летающей тарелки с квадратом на боку нигде не было видно.

– Интересно, ему тоже нужно почесать, похлопать или пощекотать ноги? – мечтательно сказал Фред.

Артур крепче сжал разводной ключ и двинулся к мотору. Тот хрюкнул, завелся, выпустил клуб вонючего сиреневого дыма, и все трое дружно полетели за борт.

Выжить бы…

Надеюсь, получится. Глупо, конечно: из наших практически никто не ускользнул, не избежал предначертанной участи. Но я все равно надеюсь. Что еще остается?

Ничего.

Знали бы вы, насколько это ужасно: знать, что не выживешь. И все-таки я трепыхаюсь, я пытаюсь ускользнуть, уползти, спрятаться, вырваться из этого порочного и чудовищного круга.

Гляжу направо. Н-да.

Налево. Ничуть не лучше. Значит, будем глядеть прямо перед собой.

Взгляд останавливается на трупе, застывшем на полу. Это метра на три вниз. Ну вот, еще одна жертва в этой бессмысленной битве. Хотя кто назвал это битвой? Избиение. Геноцид.