Серега тем временем проверял машину.
– Масло немного течет, – негромко сказал он Никите.
– Сильно?
– Да не очень, но понемногу травит. Дыру до конца залепить не удалось. Хорошо, что запас есть, на сотню километров, думаю, должно хватить.
Ленка все осматривалась по сторонам и обнаружила километрах в двух небольшую стаю тварей, подобных той, что недавно соседствовала им в пути. Пять зверей целеустремленно направлялись в глубину пустыни. «Десятку» они не видели, или же она их просто не интересовала. А еще дальше девушка увидела тех, на кого звери, по всей видимости, охотились. Вспугнутое хищниками стадо травоядных сбилось в плотную массу и понеслось прочь, быстро набирая скорость и оставляя за собой шлейф пыли. Нет, эта пустыня отнюдь не была настолько безжизненной, как показалось им вначале.
Двигатель остыл, можно было продолжать путь. Еще через час окружающий ландшафт начал заметно меняться. Почва изменила свой цвет с красноватого на серый, степных растений стало больше, порой они образовывали небольшие кустарниковые заросли, которые Серега из осторожности предпочитал объезжать стороной.
Неизвестно почему, Никита вдруг вспомнил о том, чего так и не сумел сделать на каменном острове – выяснить, что за голубые пятна они видели там на скалах. Жаль, конечно, но на исследования у них не оставалось ни времени, ни сил.
Счетчик километража показал, что они проехали восемьдесят шесть километров, когда на горизонте, уже без помощи оптики, они увидели темную полоску, обещающую скорый конец пути. Полоска быстро приближалась, увеличиваясь в размерах, и настал момент, когда всем стало ясно: за полосой кустарника перед ними поднимаются древесные стволы. Пустыня, степь остались позади.
Начало смеркаться, и Серега включил фары. Перед кустарниками он сбросил скорость. Почва здесь поросла травой, скрывавшей возможные ямы и подобные сюрпризы, поэтому машина двигалась совсем медленно, и под древесные кроны они въехали одновременно с заходом солнца, успев заметить, что справа, совсем недалеко, между деревьями видна вода. Серега выключил двигатель и погасил фары. Они вслушивались в тишину чужого леса, и к каждому практически одновременно пришло понимание: их злоключения далеко не закончились.
– Вот и добрались, – без особой радости в голосе заключил Серега. – Дальнейшие передвижения, как я полагаю, прекращаются до утра. Интересно, те голые твари по ночам тоже гуляют или спать ложатся?
– Скоро мы об этом узнаем, – пообещал Никита.
– А я подумала о наших… попутчиках, – сказала Катя. – Добрались они сюда или нет?
– С учетом вновь открывшихся обстоятельств в виде голокожих зверей вопрос спорный, – ответил Серега.
– У них при себе полно оружия, – сказал Никита.
– Но звери-то об этом ничего не знают, – вполне резонно заметил Серега. – Да и не думаю, что пистолета Макарова достаточно для обороны от голодной стаи.
Ленка, видимо, очень живо представила себе картину того, как это происходит, и передернула плечами.
– Может, им повезло. Жалко их, особенно эту Вику. Люди все-таки. И вообще, давайте о чем-нибудь другом.
– Если они дошли, то я не сомневаюсь, что очень скоро мы с ними встретимся, – сказал Никита.
– И желательно к такой встрече как следует подготовиться, – добавил Серега. – Но это будет уже завтра. Ох, если бы вы знали, как мне надоело спать сидя!…
Эти слова он произносил, уже еле ворочая языком от усталости. Как всегда, они ощущали себя предельно измотанными и на какое-то время забыли даже о непрерывно мучавшем голоде. Сон оказался настолько крепок, что загадочный низкий гул, вновь прозвучавший посреди ночи, сумел разбудить лишь одного Никиту. Здесь, в лесу, гул показался ему не таким мощным, как прежде, он словно отдалился или растерял значительную часть своей силы среди ветвей и листвы, но анализировать перемены Никита был не в состоянии.
* * *
Озеро выглядело совершенно земным и неопасным. Оно оказалось не слишком широким, но сильно вытянутым: до противоположного берега было всего около ста метров, а вправо водная поверхность, начинаясь вровень с кустами лесной опушки, уходила далеко в лесную чащу, скрываясь за деревьями и утренним туманом, полосы которого стлались над не растревоженной ветром гладью. Высокие, узкие листья похожих на осоку растений кучно поднимались из воды у кромки песка. Где-то неподалеку шумно всплеснуло, и по водной глади пробежала рябь.
– Рыба здесь есть, – азартно прошептал Серега. – Давай забрасывай!
Никита взмахнул удилищем. Блесна взвилась в воздух и с коротким бульком ушла в воду. Никита начал сматывать леску и почти тут же ощутил сильный рывок. Он не был готов к тому, что результат не замедлит сказаться, и едва не выпустил удилище из рук. Вода взбурлила, на короткое мгновение у поверхности мелькнуло что-то черное и вновь ушло в глубину. Сердце Никиты тревожно заколотилось, воображение тут же дорисовало образ устрашающе огромного первобытного монстра, но он отогнал морок и принялся медленно крутить ручку катушки, преодолевая сопротивление добычи.
– Поводи! Поводи, не дергай, лесу порвешь! – суетился рядом Серега.
Схватившее блесну существо рвалось из стороны в сторону. Внезапно сопротивление ослабло, длинное – в руку – черное тело выпрыгнуло в воздух, взмахнуло широким хвостом и, подняв тучу брызг, шлепнулось обратно.
– Здоровенная! – восхищенно воскликнул Серега. – Хороша рыбка.
Это действительно была самая настоящая рыба. Борьба постепенно подходила к концу. Никита все ближе подтягивал добычу к берегу, и наступил момент, когда обессиленный обитатель озерных глубин оказался на прибрежном песке. Серега с воплем прыгнул вперед, схватил под жабры и рывком выбросил скользкое и тяжелое живое полено на траву, подальше от воды. Теперь пойманную рыбу можно было рассмотреть как следует. Тупая и зубастая, как у барракуды, морда переходила в мускулистое тело, снабженное крупными плавниками и заканчивающееся широкой лопастью хвоста. Чешуи у рыбы не было, ее заменяла гладкая, покрытая слоем слизи кожа.
– Серьезная тварь, – с уважением сказал Серега. – Но есть ее, полагаю, можно.
– А вот купаться здесь я бы не стал, – покачал головой Никита, рассматривая частые и острые зубы добычи. – Если там плавает стая таких же, это может быть покруче пираний. Сожрут и не подавятся.
– Сначала мы сожрем ее, – Серега гулко сглотнул слюну. – Давай забрасывай еще раз…
Как немного нужно человеку, чтобы почувствовать себя полностью счастливым! Ощущение счастья прибывало по мере наполнения желудков. Зажаренные на вертеле над костром, кое-где подгорелые, а где-то полусырые рыбины без соли и специй казались верхом кулинарного искусства. Двух пойманных рыбин вполне хватило, чтобы наесться всем, обглодали их до последней косточки. Еще две рыбины составили их пищевой запас на потом – впервые не из необходимости экономить, а от изобилия. Забытое чувство сытости не вызвало желания предаться послеобеденному отдыху. Напротив, и Серегу, и Никиту распирала энергия и жажда деятельности. Девушки, кажется, испытывали сходные ощущения.
