— Не горячитесь, Тода. Поймите, что оборонительная система Японии — не союзник вооруженных сил США, а лишь передовая позиция американской армии, — очень спокойно сказал Тамура. — Управление обороны разрабатывало тактические и стратегические планы лишь на случай войны со странами коммунистического лагеря, а возможность войны с Америкой вообще не предусматривалась. И солдаты воспитывались в таком духе. Никто никогда не допускал мысли, что у нас возникнет конфликт с США. Я, как правый деятель, весьма возмущен!
Я смотрел на Тамуру, ничего уже не соображая. И вдруг он обеспокоенно сказал:
— Пойдите поищите Гоэмона-сэнсэя. Что-то я давно его не видел. Пригласите его сюда, в штаб.
И тут внезапно по всему замку раздались резкие, пронзительные звонки. Тревога! Не успели присутствующие вскочить с мест, как завыла сирена на дозорной башне.
Ее зловещий звериный вой парализовал замок, скатился с холма и растекся в небе над городом А. Во мне ожили далекие, похожие на кошмарный сон воспоминания, что-то ледяное поползло от желудка к горлу.
Десять гудков сирены с интервалами в одну секунду… Сигнал воздушной тревоги, терзавший людей во время войны. Ковровая бомбежка зажигательными и фугасными бомбами — они падали с неба дождем. Страшные огненные стрелы… Алчный огонь, пожиравший без разбору правых и виноватых, женщин и детей, стариков и инвалидов. Испуганные люди, тщетно искавшие убежища и находившие только бушующее пламя, только клубы жаркого черного дыма…
Я прекрасно помнил, как сыпались бомбы, как рушились дома, как взрывная волна подкидывала людей и со страшной силой швыряла о землю. Помнил, как будто это было вчера… Прямое попадание фугаски в бомбоубежище… Шесть зажигалок пробивают крышу маленького домика и с шипением изрыгают пламя на стены крохотной комнаты… А с высоты десяти тысяч метров весь город кажется красивой мозаикой величиной с ладонь. Потом в центре крестовины прицела появляется объект — черное пятно не больше черной мишени в тире, — и на это пятнышко рушатся тысячи тонн стали, пороха, сгущенного бензина… Нажимают кнопку, и бомба мгновенно исчезает из виду. Экипаж самолета просто физически не может ощутить, что внутри черного пятна сотни домов, что в домах живут тысячи людей, и ничего-то у них нет, кроме этих домов, кроме заработанного потом и кровью жалкого скарба… И когда на краю черного пятна появляется легкое облачко дыма, пилот доволен — бомба попала в цель. А на земле белый дым сменяется черно-коричневым, рушатся здания, пляшет огонь, кто-то умирает мгновенно, кто-то корчится в муках, истекая кровью, теряя сознание от нестерпимой боли. И уже нет ни женщин, ни детей, ни стариков. Есть только месиво из оторванных рук и ног, из обожженных тел, из обрывков человеческой плоти… Смерть от прямого попадания, смерть от ран, смерть от ожогов, смерть от удушья…
Звук сирены воскресила моей памяти далекие страшные дни. Только два чувства остались в моей душе: леденящий ужас и кипящая ярость.
— Налет вражеской авиации! — крикнул репродуктор. — Морская авиация, базирующаяся на авианосцах. С Юго-Востока приближаются пятьдесят бомбардировщиков.
Беготня, суета, крики, топот десятков ног…
— Опять… — сказал кто-то. — И ведь среди белого дня! Мерзавцы, совсем потеряли совесть!
— Всем оставаться в помещении! — распорядился Тамура. — И — без паники. Со своими камушками они немногого достигнут. Вооруженным отрядам приготовиться к бою с возможным воздушным десантом.
На горизонте появились черные точки. Они пересекли береговую линию и обрели контуры бомбардировщиков-истребителей морской авиации, предназначенных для поддержания атаки пехоты. Самолеты на бреющем полете прошли над городом А., и все пятьдесят машин спикировали на замок.
Самолеты один за другим входили в пике, но камней не бросали.
— Сволочи! — простонал Тамура. — Видно, не хватает у них все же смелости бомбить среди бела дня. Решили попугать, продемонстрировать свою силу…
— Сейчас поступило сообщение, что такие воздушные «демонстрации» происходят не только над нашим замком, — доложил связист. — Над всеми крупными городами Японии появились эскадрильи американских самолетов. Машины идут на бреющем полете.
— Надеются таким образом ускорить переговоры: мол, соглашайтесь на наши условия, не то мы вас камнями! — изрек средневековый «ученый», поглаживая бороду. — Знают, что зенитные орудия бездействуют, вот и позволяют себе подобные выходки.
— Сэнсэй, — обратился к Тамуре преподаватель стрельбы из лука, — дозвольте мне попытать счастья способом древним!
— Надеюсь, вы не собираетесь броситься на самолет с вершины дерева с кинжалом в зубах? — усмехнулся Тамура. — Теперь даже зенитные пулеметы на деревьях не помогли бы. Тут вам не Вьетнам.
— Известно ли вам, что именно вьетнамские партизаны сбивали американские истребители без пулеметов? — преподаватель заглянул в смотровое окошечко. — Посмотрите, все самолеты входят в пике с одного направления. Знают, что зениток-то нет! Но они сейчас поплатятся за свое легкомыслие, а заодно и должок получат с процентами, чтобы неповадно было бомбить нас камнями!
— Как бы не получилось обратного! Еще раздразним противника, и опять посыплются камни, — сказал средневековый тактик.
— Ничего, камней мы не боимся, — усмехнулся Тамура. — Что ж, попробуйте, нагоните на них страху.
Самолеты упрямо продолжали пикировать. Преподаватель стрельбы из лука что-то крикнул парням, слонявшимся без дела по крытой галерее внутренней крепости. Вскоре на середину двора выехало что-то величиной с грузовик, прикрытое брезентом. Когда брезент сняли, показались семь каких-то штуковин, обмотанных сеткой.
Я сразу и не догадался, что это такое. Но вот три самолета, сделав петлю, перешли в пике, и наши ребята сняли сетку. Это была огромная катапульта. Преподаватель отдал команду, доски, прогнувшиеся под тяжестью камней, слегка приподнялись.
И произошло невероятное. Когда три самолета, опускавшиеся все ниже и ниже, достигли такого уровня, что, казалось, их можно достать рукой, огромные стальные доски катапульты распрямились и в воздух полетели каменные глыбы. Один из камней оторвал крыло центрального самолета. Я просто не верил своим глазам. Есть же поговорка: «И неумелый стрелок попадет в цель, если будет стрелять тысячу раз». Случайность из случайностей. Конечно, противник никак не ожидал такого варианта. Между тем подбитый самолет, мотаясь во все стороны, еще несколько секунд летел по инерции, а потом врезался в соседнюю гору. В замке началось всеобщее ликование. Второй самолет, очевидно, тоже получивший какое-то повреждение, очень неуверенно, с трудом набирал высоту.
