Квартира была обыскана со всей мыслимой тщательностью: была разобрана вся мебель, выпотрошены компьютеры и хозяйственные приборы, но ничего обнаружить не удалось. Все было перевернуто вверх дном, и только фотографии Земли и Дедала висели на прежнем месте.
Кэл почувствовал внезапную слабость. Куда же Тол-бор мог его деть? Перерыть весь Дедал, да еще за короткий срок — дело немыслимое, на это потребовались бы годы.
Однако интуиция подсказывала Кэлу, что контейнер все-таки где-то в квартире — Расс был не тот человек, чтобы ни с того ни с сего оплатить счет за лишний месяц. Подумав, он решил начать с компьютерного кабинета.
Кабинет был усеян снятыми панелями, платами и деталями. Любая дыра, куда можно было бы спрятать пробирку, была тщательно проверена.
На кухне творилось то же самое. Полиция искромсала прецизионными лазерами не только кухонную утварь, но и само помещение — с нулевым результатом.
Кэл совсем упал духом и понуро вернулся в гостиную. Он бросил взгляд на фотографию — как Толбору могло прийти в голову, что он стал орудием Божественного Провидения?
И в этот миг его осенило: Расс действительно спрятал смертоносных бактерий на Дедале. На «Дедале»! В фотографии!
Затаив дыхание, Кэл подошел к картинам и осторожно снял их. За ними в стене он увидел несколько маленьких, но глубоких отверстий, напоминающих дырки от гвоздей.
— Нож или отвертку! — крикнул Кэл Добсону, который возился на кухне.
Со всеми предосторожностями они сняли декоративную панель; за ней матово серебрилась пробирка.
Поток воздуха от крошечного вентилятора обдувал ее и уходил в вентиляционное отверстие. На самой пробирке был укреплен детонатор и таймер.
Теперь за дело взялся Добсон. Он умелыми движениями отсоединил детонатор, но вздохнуть свободно Кэл смог только после того, как они вышли из квартиры.
— «Спасибо» — это не то слово, — сказал Добсон, утирая со лба пот.
— Спасибо, что поверили мне. Ну, я домой.
— А как же с этим? — Лейтенант имел в виду рану, нанесенную пулей Расса.
— Заживет, — отмахнулся Кэл. — Кость не задета, а это — главное.
— Ну ладно. Мы сообщим на «Витторию», что им придется искать себе нового командира. — На прощание Добсон отсалютовал Кэлу двумя пальцами.
Впервые за долгие дни Кэл чувствовал приятную усталость. Он зашагал было прочь, но внезапно остановился и окликнул Добсона:
— Да, вот еще что. Я думаю, Толбору помогал человек по имени Пауло Фролл, один из сотрудников салона «Забвение» — сейчас он на Луне, в отпуске Толбор наверняка рассказал ему о том, что у меня есть какие-то подозрения, хотя о своих подлинных намерениях вряд ли поставил его в известность.
Спустившись на станцию, Кэл поразился количеству народа. Первый вагончик пришлось пропустить. Пока он ждал следующего, ожил Винсент и сказал, что минуту назад было передано срочное сообщение — эвакуация отменяется.
— Ох ты, а я и забыл, — хлопнул себя по лбу Кэл. — Позвони-ка Мишель, будь другом.
— Рада тебя видеть, — прощебетала Мишель, едва появившись на экране. — Ты что же, до сих пор не позвонил Никки? Она уже места себе не находит! И давай-ка, выкладывай мне все подробности: я готовлю срочный репортаж.
— Нет, Никки я звонить не буду — хочу лично с ней поговорить, с глазу на глаз. Как с Толбором только что.
— Ну, рассказывай… РАССКАЗЫВАЙ!!!
— Хорошо, хорошо, только не волнуйся. До самого дома я в твоем распоряжении. Что успею рассказать по дороге — все твое. А что не успею, ты узнаешь на четыре часа раньше, чем любой другой. Обещаю.
— Согласна. Начинай.
Всю дорогу Кэл сосредоточенно нашептывал в Винсента свои приключения. Перед самым домом он забеспокоился — а застанет ли Никки?
— Ну, пожелай мне удачи, Винсент.
— Она вам понадобится. Удачи.
— Большое спасибо.
Никки была дома; она сидела в застывшей позе, и глаза ее были темнее обычного. В руке у нее была чашка с чем-то горячим, как будто она мерзла и пыталась согреться.
— Здравствуй, Никки. — спокойно сказал он.
— Здравствуй, Кэл.
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Не знаю, нужно ли это.
Кэл отшатнулся, как от удара.
— Это из-за нашего разговора в больнице?
— Из-за чего же еще? — фыркнула она и сделала большой глоток.
Кэл шагнул к ней.
— Ну теперь-то ты знаешь, в чем дело?
— Да. Я сразу все поняла, как только увидела за писку. И мне, честно говоря, стало еще хуже.
— Ты прощаешь меня?
— Господи, вечно ты дурацкие вопросы задаешь. Конечно, прощаю.
— Тогда я имею право потребовать от тебя кое-каких доказательств.
Лицо Никки вытянулось.
— Но ведь ты всю неделю даже не заикался об этом!
— А как ты думаешь? Я боялся оттолкнуть тебя еще дальше. Но я соскучился по тебе. Я люблю тебя.
Никки выкарабкалась из кресла, и Кэл подошел к ней; она обняла его с такой силой, что боль в ребрах стала почти невыносимой, но Кэл промолчал.
— Я тоже соскучилась, — прошептала Никки. — Я рада, что ты вернулся.
— Я тоже рад. Во всех отношениях.
Кэл улыбался, пока не начали болеть щеки.
— Добсон признался, что это благодаря тебе меня так быстро нашли, — сказал он. — А я боялся, что ты в это время подыскиваешь себе новую квартиру.
— Я не понимала, что происходит, но чем больше размышляла, тем больше убеждалась — тут что-то не так. Я хотела поехать с Добсоном, но он сослался на риск и полицейскую ответственность. Расскажи, что там произошло. — Она пригладила Кэлу волосы. — Господи, выглядишь ты просто ужасно.
Рассказ свой Кэл завершил так:
— Когда Джонс просил оказать ему помощь, он строго-настрого запретил рассказывать об этом кому-бы от ни было. Мерзкая работа, скажу я тебе, но слушая разговоры Толбора — он не знал, что его прослушивают, — я несколько раз наткнулся на упоминание о Содоме и Гоморре. Он был твердо уверен, что все случившееся не просто стихийное бедствие, а Землю покарал сам Господь, и постоянно повторял, как чист и неиспорчен Юпитер И вот тогда у меня впервые зародились подозрения.
Про «Витал-22» ничего не могу сказать с уверенностью, но, похоже, капсулы Толбору дал кто-то из его друзей — мол, преследуется только использование с целью наживы, а так — ешь хоть ложками. Каким-то образом мне удалось установить, что Толбору принадлежит лаборатория Лайнволд и решил проверить, чем он там занимается.
— А почему ты заподозрил его, когда уже потерял память? — спросила Никки — Ты был всегда уверен, что это он.
— Я не был уверен, — возразил Кэл, — но многое указывало именно на него. В первый же день после гибели Гэйба он произвел на меня неприятное впечатление. Но после разборки на шаттле мои подозрения обрели серьезную базу. Лерой с Дэйвом могли отважиться на свое жульничество только при одном условии: если бы на самом деле проблема связи с Дедалом Толбора бы не интересовала.
