– Стойте! Позовите сюда вашего начальника, я хочу с ним поговорить!
– Без толку. Даже если он и найдет время, то скажет то же самое, только в более агрессивной манере, так как он не любит, когда его беспокоят по таким пустякам. Вырубай, Джонс.
Дик воспринял последние слова как руководство к действию и вырубил связь, занеся номер вызывающего в черный список. Теперь парнишка может часами набирать наш номер и не увидит ничего, кроме стандартной заставки телефонной компании.
С другой стороны, тип может набирать номер до посинения и даже не подумает связаться со своими медиками, а все это время бедолага будет мучиться с аппендицитом...
– Свяжись с местной 911, – сказал я Дику. – И спусти им этот вызов. Ты координаты‑то записал?
– Как положено, – обиделся тот.
– Отлично. Отправь туда медиков и позволь им заниматься своим делом. Держу пари, этот хмырь даже не пытался с ними стыкнуться.
– Руль за сто.
Найдя приемлемое решение вопроса, устраивавшее всех, кроме кроликолюбивого парня, я сделал еще пару кругов по залу и вернулся в комнату отдыха.
Странно, подумал я, вызовы, подобные этому, приходят каждый день по сотне и всякий раз футболятся, но люди не перестают искать в Гвардии панацеи от всех бед. Конечно, если отправить по такому вызову гвардейца, наш имидж может сильно приподняться в глазах общества, как того и хотел Полковник, но сами мы рискуем закрутиться и быть похороненными в лавине подобной мелочовки и оказаться неготовыми к какой‑нибудь крупной катастрофе.
К такой, например, какая грозила с появлением Магистра.
Гоня от себя мрачные мысли, я немного понаблюдал, как Сашка отчаянно сражается в «осаду» с пришедшим в себя Кеном и столь же отчаянно проигрывает. Минут за пятнадцать он одного за другим потерял два крейсера и оба линкора, после чего исход партии был предрешен. Я взял чашку кофе, уселся в кресло и закурил сигарету.
Арзуманян из помещения исчез, зато появились двое других парней, которых я знал не очень хорошо, потому что работал сейчас не в свою смену. Они уселись за столиком, явно продолжая начатый разговор.
Может, действительно поспать?
Полистал новый иллюстрированный журнал с моделями современных прогулочных яхт, безумно дорогими и столь же нефункциональными. Попытался погрузиться в какой‑то исторический роман, кем‑то забытый в соседнем кресле. Речь в нем шла, насколько я понял из нескольких прочитанных навскидку страниц, о каком‑то мафиозном семействе, занимавшемся торговлей наркотиками еще до того, как якудза захватила монополию в этой сфере. Руководил им некто Карлеоне, любивший, чтобы его называли «доном» и предпочитавший решать все вопросы далеко не самыми гуманными способами. Должно быть, интересное чтиво, но не соответствует моему сегодняшнему настроению.
О чем бы я ни думал, мои мысли совершенно самостоятельно пытались переползти на Магистра.
После того как аналитикам удалось установить факт его полиморфности, стали понятными некоторые детали. Например, как он сумел без аварийной капсулы, снабженной парашютом либо реактивным двигателем, уцелеть после спровоцированной им гибели «Короля Георга» на Кальдероне. Если его тело настолько функционально, как пытался объяснить мне Джек, и может подстраиваться к меняющимся обстоятельствам, то чужаку парашют и не нужен. Он сам может стать парашютом и растянуть свое тело так, чтобы спокойно спланировать на землю. Либо остаться парить в верхних слоях атмосферы, что еще сильнее расширяет зону поиска и усложняет задачу. Есть ли предел его возможностям? Джек прав, лучше уж об этом не думать.
Но не думать не получалось.
Слишком уж спокойное дежурство, слишком много свободного времени... Меня несколько развлек случай с незадачливым кролиководом, но, как я уже говорил, подобные казусы происходят по сотне на дню, и ничего особенного в них нет. Закурил еще одну сигарету, поймав себя на мысли, что полностью вернулся к этой вредной привычке, от которой избавлялся несколько лет. Нервы шалят, должно быть. Вентиляторы исправно втягивали дым в ближайшую стену, покрытую специальным фильтрующим материалом. Если уж люди убивают себя активным курением, незачем подвергать риску своих некурящих соседей.
Быков проиграл вторую партию подряд, и Кен отогнал его от стола.
– Как насчет дуэли победителей, Макс? – Одержав две победы, он воспрял духом и являл собой образец жизнерадостности. И ослы способны приносить пользу, мрачно подумал я о Быкове.
– Быть победителем над Сашкой – честь невеликая. Это не победа, а избиение младенцев.
– Кого это ты тут обозвал младенцем? – возмутился Сашка. – Хочешь выйти в спортзал на пару раундов?
– Прибереги энергию до следующего вызова.
– Ха, – отреагировал Быков и заговорил тоненьким женским голоском, явно кого‑то пародируя: – Гвардеец, вы не могли бы кошечку с дерева снять? Я так за нее опасаюсь!
– Она хоть хорошенькая была? – спросил Кен.
– Кто? Кошка?
– Хозяйка, – Кем ухмыльнулся.
– Не помню, если честно. Старушенция годов этак с триста...
– И где тебя угораздило?
– Как‑то раз на Авалоне. Нас вызвали по поводу возможной утечки радиации, провозились часа три, ничего не нашли и устали, как черти, а тут эта...
– Честная налогоплательщица, – сказал я. – Столп и фундамент общества, кое мы обязаны защищать от всяческих напастей, оберегать от нервных переживаний и вообще ублажать любыми доступными нам способами...
Пока Быков подыскивал достойный ответ, ожил коммуникатор и лейтенант Стеклов гаркнул с экрана:
– Старшего опера в зал.
Поскольку сегодня старшим опером был я, пришлось затушить сигарету и подняться с кресла.
– Идущий на смерть, мы приветствуем тебя, – сказал Быков.
– Похоже, сегодняшний вечер обещает нам развлечения, – сказал Кен.
Стеклова я нашел перед тактическим дисплеем в окружении почти всех свободных от вызова дежурных.
Одного взгляда на представшую перед моими глазами картину было достаточно, чтобы сообразить, что дело пахнет тринитротолуолом.
Три корабля застыли на черном фоне открытого космоса с редкими проблесками далеких звезд. Один корабль абсолютно неподвижен. Он завис в пространстве с выжженной черной дырой на месте маневрового двигателя. Двое других передвигаются в странном и завораживающем танце ближнего боя, обмениваясь торпедными и лазерными ударами. То и дело вокруг них яркими цветными бутонами расцветают вспышки разрывов, на секунды загораются сферы защитных экранов.
Судя по тоннажу и мощным системам вооружения, один из движущихся кораблей был торговцем. Другой же, угловатый крейсер класса Ц детройтской постройки, снабженный мощными маневровыми двигателями и имевший практически неограниченный запас хода, оказался пиратом. Когда выведенная с торговца на управляемом разведзонде камера наехала на него крупным планом, мне легко удалось рассмотреть характерную эмблему на борту.
