Марина Казанцева - Планета Скарсида

— Уже забалдели. — хихикнул осёл, заплетаясь задними ногами.

— Цицерон, негодяй, почему же ты не сказал, что… — не сумел досказать мысль Ньоро.

— И что?.. — спросил тот, широко и блаженно улыбаясь.

— Что эта штука так забирает! — счастливо ответил ему напарник.

— Да мы сейчас выйдем из долины и…

— И что? — засмеялся, как над анекдотом, Заннат.

— Ха-ха-ха! На свежий ветерок попадём! И там — ой не могу! — немного протрезвеем!

Два приятеля, пошатываясь и весело смеясь, выбрались из болотного селения, взойдя по узкой тропке меж двух каменных стен. Низенькие горки, поросшие травой и кустарником, скоро кончились, и далее перед глазами путешественников раскинулась плоская равнина, зелёная и прекрасная. В мягком свете зелёного солнца она казалась сказочной страной. К далёким группам холмов тянулись извилистые тропинки, по бокам которых росли пышные кусты с большими листьями и высокими соцветиями.

— Вот посмотри. — чуть заикаясь, проговорил осёл, откинув копытом один широкий лист. — Тут они и пережидают дневное время. Под солнцем идти нельзя, иначе слишком быстро высохнет яд.

Под широким влажным листом действительно сидело огромное земноводное яркой расцветки — зелёно-жёлто-красной. Его красные, как рубины, глаза смотрели в никуда — животное как будто грезило, только широкие бока медленно раздувались. Спина лягушки блестела, словно смазанная маслом. Приглядевшись, Заннат увидел, как из красных пятен и полос сочится густая желтая субстанция. Тут голова у него резко закружилась, и он упал бы, если бы Цицерон не оттащил его.

— Фу, ты понимаешь, что это за штука, если даже в слабой концентрации так задирает?! — с чувством произнёс осёл.

— Твой биолог случаем был не наркоман?

— Совершенно в точку: он был наркоман. — признался Спутник. — Такого двинутого Спящего у меня не было. Было дико интересно видеть его творческую кухню.

— Да уж! — с чувством ответил Заннат. — Планета-наркотик — надо же!

— Он налепил тут таких глюков — увидишь, свалишься! — с азартом предавался воспоминаниям осёл.

— А у меня такой зверский аппетит появился после этой лягушки! — весело признался товарищ.

— И у меня! — в восторге ответил Цицерон.

— Что тут съедобного растёт?! — оживлённо осмотрелся Заннат, шагая по тропинке. Он чувствовал себя превосходно, даже очень замечательно.

— Да ты с ума сошёл! — залился смехом Цицерон. — Здесь ничего есть нельзя! И пить нельзя! Здесь же всё пропитано ядом квабаджи!

— Вот здорово-то! — обрадовался Заннат.

Они шли по тропе, хохоча и спотыкаясь. Оказалось, что осёл помнил множество анекдотов, так что поводов для смеха было хоть отбавляй. Одно было плохо — есть хотелось всё больше и больше. Возможно, это побочный эффект от вдыхания яда квабаджи.

— И долго нас будет так нести? — вытирая слёзы, спросил Заннат.

— Пока не свалим отсюда. — ответил Спутник.

— Теперь мне понятно, почему ты мне сказал, что ты сумасшедший! — ухохатывался партнёр.

— Почему? — радостно ржал осёл.

— Потому что ни один нормальный Спутник сюда не сунулся бы!

— Точно! — в восторге отвечал Цицерон.

— К тому же мы так и не придумали… — прервал начатую мысль Заннат. Он сорвал с куста большой лист, со странным интересом осмотрел его и собрался сунуть в рот.

— Даже и не думай! — захохотал осёл, отнимая лист.

— Ты скотина, Пач. — безмятежно признался Заннат, тут же забыв про лист.

Они двинули дальше по тропе, которая блуждала среди низких зарослей. Под каждым листом сидела лягушка и таращила в пространство свои рубиновые глаза.

— М-мечтает о прекрасном принце. — выговорил Цицерон, которого это зрелище приводило в состояние умопомрачительного веселья. — Н-надо убираться, Заннат.

— А ч-чего мы вообще сюда попёрлись? — поинтересовался тот.

— Й-я х-хотел прррркратить этто бзбразие. — доверчиво признался Цицерон.

— И ч-чего добил-ся?

Тут оба туриста остановились и вытаращились на нечто, что не вписывалось в умопомрачительный пейзаж.

— М-меня глючит. — сказал Заннат.

— Не, это они. — помотал головой осёл. — Жжждут.

За пышным кустом неведомого растения стоял высокий полукруглый купол маскирующей раскраски. Это была палатка. Людей вокруг не было видно — похоже, все они скрывались внутри.

— Вот в таких геррррметицких палат-ках они пержидают вермя. — сообщил осёл. — Всё вермя же в скарфане не походишь, а тут и поссспать и пожжжрать тебе…

— Мне? — удивился Заннат.

Он направился к ближайшему куполу и постучал в ткань.

— Тук-тук, это мы!

— Они тебя не понамают! — расхохотался осёл.

— Пустите нас в домик! — не унимался Ньоро. — Пач, они нас не пускают!

Он достал из кармана ножик и проделал в плотной ткани длинный разрез. За первым слоем ткани оказался второй слой — металлизированный, и его постигла та же участь.

— А вот и мы! — с триумфом провозгласил Заннат, вступая в палатку перед глазами изумлённых людей.

Трое человек поднялись с места, в полном ужасе глядя на вошедших.

— Что, мерррзавцы, напугались?! — грозно рявкнул Цицерон, врываясь в палатку. — Пррродажные чиновники, корррррумпированные функционерррры!

Во гневе он схватил зубами лежащий на полу скафандр и принялся яростно трепать его.

— Вы плохие люди, бессовестные человеки! — назидательно произнёс Заннат, последовав примеру товарища и оторвав воздуховодные шланги у герметического костюма.

Один из людей вскрикнул и бросился к вещевому мешку, вытащил оттуда что-то и заговорил в эту штуку, в панике глядя на пришельцев.

— Стучит на нас, подлец. — презрительно заговорил Цицерон, разделавшись с последним скафандром. — Докладывает в Центрррр! Давай, давай, тррррепи прррро нас!

— А ну-ка, д-дай с-сюда! — решительно потребовал Заннат, отнимая у продажного инспектора передатчик. — А ещё нас осуждали! Типа, мы у себя на Земле занимаемся всяким бзбразием! А сами-то! Взятки берут! Квабаджей истребляют! Биоценоз нарушают! Им, типа, можно! А нам — низзя!

Инспектора начали смеяться. Они хватались за животы и надрывались от хохота.

— Смотррри, как забирррает. — уважительно заметил Цицерон. — К концу дня они совсем ополоумеют. Концентрррация яда повышается с каждым часом. Поррра дрррапать, Заннат.

— Слушайте, слушайте! Говорит совесть Вселенной! — распространялся в передатчик Заннат, не обращая на слова Спутника внимания. Кажется, он тоже всё более попадал под влияние наркотика. — В эфире Заннат Ньоро и осёл Цицерон! Мы ведём наш репортаж с места событий. Галактическая общественность! Планета мирных квабаджей взывает о помощи! Здесь происходит разграбление биоценоза! Продажные инспекторы вступили в сговор с преступными силами Галактики! Я обращаюсь к свидетелю, который может подтвердить мои слова. Господин Цицерон, что вы можете сказать о происходящем?