кто их породил, если они циклично порождают друг друга? Вопрос, уместный для наблюдателя, пропутешествовавшего по вектору расстояние хотя бы двух петель Мебиуса. Если попасть на нее, продвинуться вперед и вернуться в ту же точку, что почти нереально из-за сбивающих пересечений других петель, вопрос не изменится. Это два условия для постановки такого вопроса, в остальных случаях с половинной вероятностью имморты создадут хумана или человек эволюционирует в имморта. А как быть с реальностью? Можно ли в трехмерности представить одновременное существование всего и везде? И не является ли наименование «реальность» субъективной оценкой само по себе? Неужели ошибка порождается уже в вопросе?
Так или иначе, физически два мира существовали, подавая сигналы присутствия в родные разумы. Брошенный создателем мир двигался к необъективному пику своего существования, там же находился его прамир. Из-за хаотично разбросанных петель в пространстве наблюдателю неясно: это очередное пересечение или единый мир, зависящий от каждого своего проявления. Наблюдатель даже не может оценить свой мир, а стремиться познать все, пропуская логические звенья. Существует ли связь между вектором времени и познанием? Может, оно все-таки отсрочивает разрушение, разбавляя жизнь вида событиями?
Внутри большой петли кружат маленькие петельки. Их тоже бесконечное количество и они все разные с нескончаемыми вариантами пересечений и ответвлений. Петельки кружатся и дают энергию вектору глобального времени. Каждая наполнена субъективной целью и смыслом. Все они — маленькие наблюдатели, сверяющие реальность друг у друга.
В этом относительно благоприятном отрезке закрутилась маленькая петелька, по праву определяющая себя целой Вселенной и нуждающаяся в оценке миров внутри себя. Потому что свою бесконечность можно познать только освещая, как фонарем, спрятанные места. Пока они спрятаны — их нет, когда есть искатель — их бесконечность.
Глава 2
5 ноября 2001 год, 16.21
Ну и говорите на своем английском, я тоже свой язык придумаю. И будем на нем с Ксюшкой разговаривать. Будем смеяться. А вы спрашивать, что я сказала, что я сказала. И я выучу английский, а вам не скажу. И буду знать, о чем вы говорите. А вы не будете знать, что я знаю. А потом как скажу что-нибудь, рассужу их. Они будут знать!
Что там, телевизор включили. О, моя любимая песня! Виланами далёка! Вот так я танцую, вот так. Кто выключил? Пойду разбираться. Сейчас я всех в угол поставлю!
Ой. Мама плачет. Надо ее пожалеть. Я ее сейчас крепко-крепко обниму.
Ну, и не надо. Ну, и буду теперь вечно сидеть в этой комнате. И никогда не выйду. А вдруг папа ударит маму? Он же такой сильный. Я не хочу, чтобы маму били. А вдруг он ее убьет. Я должна ее защитить. Я сейчас выйду и всех рассужу. Может быть, вообще она не права. Папа старше нее на целых два месяца, значит, он прав. Я сейчас войду и забегу в середину. Да! И не уйду оттуда!
Мама плачет. Я тоже хочу. Я сейчас поплачу и всех рассужу. Они опять на своем английском. Ой! Зачем папе молоток? Только не бей мамочку, мамочку не бей. Я не хочу, чтобы бабушка мне писю мыла. Ой! Он чинит дверь. Мама не надо ничего говорить, мама. Он же с молотком. Неужели тебе не страшно. Мама, мамочка. Так, папа подходит.
Он сейчас будет меня ругать за то, что я маму защищаю. А вдруг он меня ударит? Я боюсь, что будет больно. Ой!
Он такой ласковый. Я тоже люблю тебя, папочка. Сейчас я доплачу и скажу тебе. Папа. Наверное, мама была неправа. Ну и пусть дальше плачет, а я к папе пойду на ручки. Мама обиделась. Зачем она так говорит? Я же ее защищала. Все, я буду только с папой дружить. И пусть бабушка мне писю моет.
24 декабря 2006, 14.10
Ух ты, какое красивое. Сверху как будто настоящий апельсиновый сок. Оно такое белое, такое нежное. Я хочу его попробовать. Оно похоже на крем с апельсином. Или сладкий творожок. Оно, как моя тетрадка с апельсином и льдом. Такое свежее. Как раз мне жарко. А апельсин весь течет, губы от него трескаются, все чешется. Или то, зеленое. Интересно, а зеленое, это какой вкус? Хочу оба!
— Мама, я выбрала эти два… — Но я хочу эти… — Нет, то невкусное, а это вкусное… — Ну, мам!.. — А ты их не пробовала… — А зачем их продают, если они невкусные… — Ты же сама сказала выбирать любое… — А я хочу это!.. — Ну, мам… — Нет, не уходим… — Бери любое… — Самое говняное… — Ну и ешьте… — А я больше никогда не буду есть пирожные… — Нет, мне не бери… — А я все равно его есть не буду.
Ну и пусть лежит ее «Черный лес», пока не пропадет. А я когда-нибудь возьму это апельсиновое, когда мне восемнадцать будет. Типа случайно куплю при ней. И скажу, это самое вкусное пирожное на свете. Она вспомнит сегодняшний день, ей станет очень-очень стыдно. Она пожалеет, что не купила мне это пирожное. А пока я не буду вообще есть пирожные. И похудею сильно-сильно. Я буду надкусывать и говорить: «Фу, какая гадость! Как это есть?».
А если я никогда не попробую это пирожное. Надо запомнить название магазина и маршрутки, какие здесь проезжают. Рядом «Евросеть» и мамин ювелирный. Тут еще памятник бородатому.
10 октября 2008 год, 10.58
Он врет, он заулыбался, когда уходил. И нос чесал. Я скажу Насте, что читала про признаки вранья, а то она мне не поверит. Она спросит: «Где?». Ну, скажу, что где-то в газете. На море ездили, а я читала. Я же правда на море один раз читала газету.
А она и без газеты поняла. Ды я тоже без газеты поняла. Сделала открытие, тоже мне. Зачем я наврала про газету? Это ведь и так понятно. Он наврал.
Надо как-то продолжить разговор. Как-то ее удивить. А то Лена тогда сказала, что я скучная. Надо больше говорить. Скажу, что два месяца не ела сладкое. Ну не ела, что дальше? Расскажу, как в музыкалке жук по фортепиано ползал. Надо как-то поинтереснее чтобы было. Например, крыса из фортепиано вылезла. Не. Скажу, что у нас
