Ознакомительная версия.
Ну да, как не заскучать, если тебе никто не может причинить вреда и если все твои желания, пусть даже несбыточные, обязательно по счастливому стечению обстоятельств все же сбываются?
Я вдруг понял, для чего Счастливчику было все это необходимо, все, что он совершил на Бриллиантовой. Деньги? Вряд ли он в них нуждался. С его приобретенными благодаря царице личинок способностями, он мог получить сколько угодно денег в любом ближайшем игорном заведении. А скука... Да, вот это действительно причина. И значит, здесь, на Бриллиантовой, он всего лишь развлекался, лечился от скуки. А на то, что при этом гибли мыслящие, ему было плевать. То есть — абсолютно. Он развлекался, очевидно поставив себе целью остаться неузнанным. Примерно так же, как маленький мальчик, идущий по дорожке, старающийся не наступить на трещины в ее покрытии.
— Ну, — сказал я. — И что ты хотел мне сказать?
— Ничего нового, — сказал Счастливчик. — Просто хочу, чтобы ты подумал над одним предложением.
Я вздохнул.
Курить хотелось просто неимоверно. Только что об этом даже не вспоминалось. А сейчас...
— И предложение это очень простое. Проще некуда. Догадался?
— Возможно, — сказал я.
— Мне скучно, — признался Счастливчик. — А вдвоем... В конце концов, мы одной крови. Неужели ты забыл свое прошлое? Вспомни, тебя так никто и не смог поймать. А дел ты наворочал достаточно.
— И в результате оказался на этой планете, — промолвил я.
— И в результате о тебе услышал я, а оказавшись на Бриллиантовой, подумал о тебе первым делом. Я даю тебе шанс, о котором нельзя и мечтать. Неужели ты хочешь до конца своей жизни торчать на этой планете...
Я знал все, что он скажет дальше. И о том, как много у нас впереди интересных дел, и о деньгах, которые потекут к нам рекой, и, конечно, мы будем братьями по духу, мы будем непобедимы. И еще много прочей чепухи. Стандартная, навязшая всем в зубах по историческим объемкам картина обольщения. А гордый герой, весь в белом, конечно...
Он говорил, а я его практически не слушал, думал об Айбигель, неминуемом избиении всех находящихся в зале и о том, как ее, после того как начнется неконтролируемая пальба из игольников, запросто могут убить. Кстати, она может погибнуть, не только напоровшись на очередь. Мало ли что может произойти во время схватки? Да и Счастливчик не походил на того, кто способен оставить в живых хоть одного свидетеля.
И значит, если я намерен что-то предпринять, то это нужно делать сейчас, немедленно, пока Счастливчик не закончил свою речь, пока он еще надеется, что я поверю его бредням, пока не настало время давать ему ответ. Поскольку он тогда будет настороже. А сейчас, пока он токует...
Мне вдруг пришла в голову одна забавная мысль.
Итак, благодаря свойствам, даруемым ему царицей личинок, Счастливчик может управлять удачей, а если точнее, то влиять на то, что называют случайными обстоятельствами, подчинять их себе. И это означает, что вокруг него нет какого-то постоянного, защищающего его от неприятностей поля. Очевидно, он просто способен достаточно быстро переключать свое внимание с одного объекта на другой. Быстро, но не мгновенно. И, будучи настороже, он непобедим, а если застать его врасплох... И вообще... последняя сработавшая тревожная кнопка, то, что там, в ресторане, ирмурянину так и не удалось меня убить, и в мастерской... да, в мастерской он ошибся сейфом... Не значит ли это, что иногда способность владычествовать удачей у Счастливчика все же исчезает? А если так, то у меня все ж таки есть надежда. Мизерная, но есть... И еще... Счастливчик был тианцем, а когда-то давно один старый коммандос показал мне несколько приемов, которые можно применить против тианцев...
— Ну да, а еще есть такое понятие, как долг, — промолвил Счастливчик. — И на крючок с этим названием поймали не одного дурачка. Неужели ты...
А что, если ничего не получится? И я, вместо того чтобы уложить преступника, просто раньше времени спровоцирую побоище?
— В том случае, если соглашусь, — сказал я, — ты позволишь мне отпустить этих мыслящих? Зачем они нам? Все равно никакого вреда они нам сделать не смогут.
Счастливчик зло ухмыльнулся:
— Ну, ты меня совсем за дурачка принимаешь. Нет уж, если ты действительно согласен, то должен будешь, прежде чем покинешь этот зал, доказать мне свою искренность. Знаешь как?
Я кивнул.
Я знал. Чужой кровью, чем же еще? Может быть, всех присутствующих в зале. С помощью способностей Счастливчика это будет нетрудно. Все равно что перерезать цыплят.
— В самом деле, знаешь? — заинтересовался Счастливчик. — И готов?
— В самом деле, — подтвердил я.
Симбиота должно было хватить всего на несколько секунд. Но мне этого было достаточно. Я, резко шагнув вперед, ударил тианца двумя сложенными вместе пальцами в основание шеи, так, как когда-то меня научили.
Так было нужно, и я это сделал. А если уж предстоит драка, то зачем тянуть время, тратить его на бесполезные разговоры? В том же, что разговаривать со Счастливчиком бесполезно, я убедился. И еще... Он не передумает. А раз так...
Я ударил Счастливчика, почти не надеясь на удачу, ударил от отчаяния, поскольку у меня уже не было сил представлять, как очередь из игломета прошивает Айбигель; желая лишь того, чтобы все побыстрее началось и, соответственно, побыстрее кончилось.
И попал. Мой удар достиг цели. А потом Счастливчик, издав странный стонущий звук, резко согнулся и стал падать на пол главного зала банка назарунцев.
Дагай Каач, глава совета мыслящих инопланетного района, важно разгладил длинные зеленые усы и сказал:
— А еще у нас есть ходатайство, касающееся амнистии Беску Маршевичу который в данный момент исполняет на нашей планете обязанности центуриона.
Гиперинспектор не менее солидно кивнул, взял бумажку и, внимательно ее изучив, изрек:
— Ходатайство было подано вовремя.
— Значит, можно надеяться на благоприятное решение? — поинтересовался назарунец.
— Ну-у-у... — протянул Еля Варето.
— Насколько я знаю, решение таких вопросов входит в компетенцию гиперинспектора, — вкрадчиво промолвил назарунец.
Варето откашлялся и бросил задумчивый взгляд в ту сторону, где стоял стул, на котором сидел Счастливчик Роудс. Руки у него были скованы наручниками, а по бокам стула, на котором он сидел, стояло два охранника. Вид у Счастливчика был унылый и очень покорный. А ведь всего лишь час назад он орал как резаный, что вот сейчас всем устроит такое, такое...
— Мы ждем вашего решения, в голосе назарунца были бездна смирения и океан терпения.
Мне захотелось прямо сейчас сказать гиперинспектору все, что я о нем думаю. А тот, видимо что-то уловив, посмотрел на меня и скривил рот, как будто попробовал кислую брускатику с планеты Невинных удовольствий.
Ознакомительная версия.
