— Хорошо, я помогу тебе. — Глухой голос Дилана прозвучал так громко, что Труф отпрянула. — Посмотрю, что тут можно придумать. Куда тебе можно позвонить?
Она выиграла, но победа не принесла Труф радости.
— Я живу во Вратах Тени, но связь там крайне ненадежна. У меня есть спутниковый телефон, арендовала в одной фирме, но не знаю, будет ли он работать. На всякий случай записывай все. — Она продиктовала номера, во избежание ошибки Дилан повторил их.
Труф помолчала, вешать трубку сразу показалось ей невежливым. В конце концов, Дилан не заслуживал такого отношения.
— Извини, Дилан, если я погорячилась. Тут у меня… — она осеклась. Прикрываться смертью Кэролайн, искать дешевого снисхождения — это было уже слишком. — …случились некоторые неприятности личного плана, — закончила Труф. — И я очень беспокоюсь за тех, кто находится во Вратах Тени. Они разыгрывают из себя бывалых оккультистов, устраивают обряды в доме, где происходят ненормальные вещи, и не подозревают, что играют со спичками.
— А учитывая, что у Джулиана денег куры не клюют, спичек он может накупить много, — произнес Дилан фразу, которую давно хотел высказать. — Труф, если от меня требуется еще что-нибудь, говори, не стесняйся. Может быть, мне перекинуться парой словечек с Колином?
— Не нужно, Дилан, — быстро ответила Труф. Что бы ей сказать такого, чтобы Дилан не заподозрил ее? — Подожди несколько недель. Ладно? — Каким-то странным показался Труф ее собственный голос, как легкий шум листьев на кладбище.
— Ну хорошо, — ответил Дилан с явным сомнением. — Постараюсь сделать все, о чем ты просишь.
— Спасибо, — искренне ответила Труф. Нужно было сказать еще что-нибудь, но Труф не любила говорить того, что не думала или не чувствовала, фальшивить она не умела. — Я сразу подумала о тебе, — прибавила она.
Она почувствовала, что Дилан доволен, она слышала это по его дыханию. Странно, но ей было неприятно сознавать глубину его чувств к ней. Труф ничего не сделала такого, чтобы дать повод Дилану испытывать к ней такое сильное чувство. Она не стоит, не заслуживает его любви.
Но почему она недостойна любви? Неужели любовь к ней может нести только разрушение? Труф была всерьез опечалена.
— Продолжай и дальше думать обо мне. А завтра я тебе позвоню, попробую прорваться.
— Хорошо, — ответила Труф.
Через несколько минут после того, как она повесила трубку, она уже забыла весь разговор с Диланом. Ни его чувства, ни стремление помочь ее уже не волновали, как перестает волновать выдернутый зуб. Дилан заслуживает большего, чем она, вернее, чем ее доброе слово.
В какой-то момент Труф представила себе, как она гуляет с Диланом по саду студенческого городка и говорит с ним о всякой всячине. С какой целью? С целью выяснить, что же представляет собой Дилан Палмер и каково ей будет с ним.
Но это было только на мгновение, а затем в ее мысли снова вторглась реальность. Дилан любил тратить время понапрасну, зачем ему делать это именно с ней? Если он узнает, кто она…
"Ну и что произойдет?"
Но он прекрасно знает ее и, кажется, ничего не имеет против.
Она вспомнила слова Хиауорда, сказанные в тот вечер за обедом.
"Не боишься? Не собираешься дать стрекача отсюда?"
Сейчас они уже не вызывали такой смех.
Труф бродила по городку до самого вечера. Днем она поела в небольшом китайском ресторанчике и пошла осматривать дорогостоящие магазины главной улицы в поисках вещей, способных украсить или освежить ее гардероб. Труф собиралась остаться во Вратах Тени надолго и не хотела выглядеть как бедная родственница.
В одну из своих остановок Труф наткнулась на изысканную темно-голубую, продернутую серебристой ниткой шаль с пушистой бахромой. Она была похожа на ночное небо, усыпанное звездами. Труф шаль понравилась настолько, что она тут же купила ее, хотя понятия не имела, с чем ее надевать. Присмотревшись, в том же магазине она купила еще и длинный бархатный пиджак, а к нему серьги с зеленым ониксом в серебряной оправе.
Она вышла на улицу и уже начала жалеть о потраченных деньгах, как в нескольких шагах от себя за стеклом другого магазина увидела платье. Магазин назывался «Новинка». Глядя на позолоченные буквы и фамилии известных модельеров на стекле, Труф решила туда не заходить. Правда, это было еще до того, как она заметила платье.
Платье сидело на манекене как влитое, оторваться от него было просто невозможно. Оно переливалось на солнце всеми возможными оттенками зеленого цвета, от отливающего голубизной изумрудного до иссиня-желтого. Сшито оно было из шелка и покрашено едва заметными разводами, так что у смотрящего создавалось впечатление, будто по платью бегают яркие, разноцветные языки пламени.
Покрой верха был прост и изящен, ничего лишнего, только тонкая бархатная полосочка на шее, но зато юбка… Это был просто шедевр. Даже через стекло Труф видела с десяток тончайших разноцветных сеток, придававших юбке пышность платья принцессы. Труф мысленно примерила платье и показалась себе Золушкой, отправившейся на бал, но заблудившейся и по ошибке попавшей в заштатный городишко Убей Тень.
— Сколько стоит это платье, которое висит в витрине? — Труф не помнила, как вошла в магазин и обратилась к продавщице.
Та оказалась женщиной с умом и не стала сразу ошарашивать покупательницу. Подойдя к манекену и сняв платье, она поднесла его к Труф. Труф потрогала платье, ощутила тяжесть и приятное прикосновение материала, его блеск и мягкость. Он тек между пальцами, как нежные, взбитые сливки.
Труф поднесла платье к окну и внимательно осмотрела на свет. Оно должно ей подойти.
— Сколько оно стоит? — спросила она продавщицу, но та оказалась еще хитрее.
— К нему не нужно никаких украшений, — ответила коварная продавщица.
— Так сколько же оно стоит?
Побежденная продавщица назвала сумму недельного заработка Труф.
"Какое прекрасное место этот Убей Тень, — подумала она. — В любом цивилизованном месте с меня взяли бы как минимум в два раза больше. Это платье будет неплохой компенсацией за все мои страдания, в нем я поеду на бал…"
— Ваша шаль очень подходит к нему, — неуверенным голосом произнесла продавщица.
Труф посмотрела на сумку и увидела выглядывающую из нее шаль. Она поднесла шаль к платью и увидела, что продавщица оказалась права. Звездное небо и поле; от платья и шали веяло той дикой свободой, в которой Труф себе постоянно отказывала.
— Боюсь, их нельзя носить вместе, — пробормотала Труф.
— Примерьте, и сами убедитесь, — уверяла настырная продавщица.
