Бейли устало кивнул.
- Ладно,- со вздохом сказал он.- Все понятно. Выпить бы сейчас...
Это возможно? Можем мы выпить и... получить интоксикацию?
Она иронически взглянула на него.
- Интоксикация - последнее, что для этого нужно. Для инфоморфа есть множество различных способов поднять настроение.
На секунду в глазах ее появилось нечто такое, чего Бейли не замечал раньше в ней - чувственность, похоть. Но тут же самоконтроль взял вверх, и от проявленной слабости не осталось и следа.
- Спиртное - в буфете, внизу,- сказала она.
Он отыскал бутылку "бурбона", добыл бокал и наполнил его до половины. Наливаемая жидкость выглядела странновато; Бейли снова вспомнилась маленькая лекция Готтбаума о трудностях создания симуляторов жидкостей в движении.
Он отпил немного - да, и вкус не совсем тот. Однако оказалось, можно пить, сколько угодно, и протрезветь, когда захочешь, и - никакого тебе похмелья.
Он вернулся в свое кресло.
- Значит, виноват во всем герр Готтбаум. А вы только подчинялись приказам? Верно?
Щеки ее слегка покраснели, губы едва заметно зашевелились, точно она не знала, что сказать.
- Вы не совсем верно охарактеризовали ситуацию,- сказала она с прежним достоинством.
Бейли пожал плечами.
- Впрочем, не все ли теперь равно? Что действительно интересно - зачем было утруждать снова вынимать меня?
- Очень просто.- Она несколько расслабилась, видя, что он больше не делает попыток к нападению.- Я просто вне себя от скуки, мистер Бейли. Мне просто хотелось с кем-нибудь поговорить.
Он невесело рассмеялся.
- Помнится, Готтбаум говорил то же самое.
- Может быть,- поколебавшись, ответила она.- Но... Не забывайте, я здесь уже десять субъективных лет. Вы видели фантазию, в которой я живу теперь. Были и другие. Некоторое время они были забавны. Я развлекалась, как только могла. Но после десяти лет...
Бейли смотрел на нее, удивленный тем, как говорит она о своей личной жизни.
А она словно прочла его мысли:
- Вы еще привыкаете к тому, что в MARHISе ничего нельзя скрыть. Лео со своим привилегированным допуском может в любой момент рассмотреть все, что происходит с нами. И потом, когда начинаешь воплощать в жизнь свои фантазии, они далеко не так уж шокирующи. Начинаешь даже недоумевать: отчего же раньше их так стеснялась?
Он кивнул.
- Разумно. Хотя, увидев вас в греческом храме, я подумал только, что все это слишком слащаво.
- Может, и так.- Она, судя по всему, приготовилась к защите.- Может быть, таковы почти все фантазии. Но... какого хрена, отчего нет? Отчего не наслаждаться мужчинами, целующими ноги и ублажающими меня четыре дня без передыха?
Теперь она говорила точь-в-точь как раньше: вызывающе, приготовившись к спору.
- Вы и на самом деле воображали, что я приму участие в этих играх? - спросил он.
Она пренебрежительно пожала плечами.
- В общем, нет. Просто хотела принять вас в таком облике. Тщеславие, если хотите. Я ведь не всегда такой суровый "синий чулок", как вы, вероятно, полагаете, мистер Бейли. У меня есть даже чувство юмора.
Он сделал еще глоток из бокала. Внутри понемногу становилось тепло. Быстро однако, подумал он. Еще бы, алкоголь на голодный желудок... Но тут же Бейли вспомнил: нет у него теперь никакого желудка, симуляция это все. И опьянеет он в любую секунду, когда захочет.
- Вполне возможно,- сказал он,- что вы, в своем роде, женщина прекрасная. Наверное, именно это вы и хотели объяснить. Но, знаете ли, если даже я смогу забыть и простить все, что со мной сделали, не думаю, что мы когда-нибудь станем друзьями.
- Замечательно! - Она резко встала и развела руками.- Меня это совершенно устраивает. Господи, Бейли, да понимаете ли вы, как давно я в последний раз по-настоящему спорила? Да я ради этого согласна на что угодно. Даже эта беседа для меня - роскошь.
Он поднял на нее взгляд и рассмеялся. Забавно: сидит человек в своей собственной фантазии, пьян от секса и симуляторов наркотиков, развлекается семь дней в неделю - и на все готов ради того чтобы кто-нибудь с ним поспорил!
- А браниться со своими друзьями вы не можете? С Фоссом, с Портером...
- Ганс так и не пришел в сознание.- Она внезапно помрачнела.- Мы до сих пор бьемся, но... Операция и сканирование были сделаны как полагается; сознание не повреждено... Но - не оживает, и все тут. Беда в том, что мы так и не знаем, что есть сознание. Скопировали пять человеческих мозгов, знаем, как снабжать их ощущениями и интерпретировать их реакции, но даже теперь, когда нам полностью доступны электронные симуляторы, все еще расшифровываем их внутренние функции.- Она со вздохом опустилась в кресло.- Бедный Ганс...
- Просто сердце щемит,- прибавил Бейли, до сих пор помнивший, как Фосс отнял у него пистолет и угрожал убить его.
- А я и не прошу у вас сочувствия! - рявкнула она.
- Ну ладно, пусть его. А Портер?
- С Джереми все в порядке. Но он, знаете, совершенно никакой собеседник. По-моему, предел его мечтаний - быть частью компьютера, чтобы машина была как бы продолжением его самого. И он добился своего. Последние пятнадцать лет он писал софт для MARHISа, жил только этим. Он убежден, что это - ханкерский рай.
Бейли отставил опустевший бокал.
- Ну, а Баттеруорт?
- Майкл решил остаться снаружи. Он присматривает за системой.
- Интересно. Ладно, но остается еще сам Лео Готтбаум.
- Да, какое-то время компания Лео меня устраивала. Но... понимаете, я вошла в этот проект таким образом... Он взял нас к себе сразу по окончании институтов. Меня, Джереми и Майкла. Мы его боготворили! Он был героем в наших глазах. Иллюзия рухнула, когда - довольно поздно - я поняла, что он просто использует нас. Едва мы построили MARHIS и сканировали его, превратив в инфоморфа, он как-то забросил нас. Удалился к себе, в ЛДП и выходил лишь изредка. Мы даже не знали, над чем он работает. Знали лишь, что он, пользуясь привилегированным допуском, занял громадный блок MARHISa под свои личные цели.
- Значит, так вот взял и...бросил? И вы не знаете, чем он с тех пор занимается?
- Верно.
В странном каком-то ключе рассказывала она свою историю. Ага, подумал Бейли, в прошедшем времени обо всем говорит, точно все, что описывает, прошло и кончилось, и положение теперь изменилось.
- И где же Готтбаум теперь? - спросил он.- Хотя - подождите, попробую сам. Портер наконец нашел лазейку, поглядел, чем он там занимается и сказал вам, верно? И вам это не понравилось. И, может быть, последовало что-то вроде драки.
- Весьма проницательно, мистер Бейли,- сказала она после недолгой паузы. Звучало это не иронично, она смотрела на него с уважением.- Изнутри мы, инфоморфы, не в силах изменить структуру - то есть, влиять на оборудование - MARHISа. Это все равно, как если б магнитофонная запись попыталась изменить структуру ленты, на которой хранится. Поэтому мы не могли уничтожить каналов связи, сделанных Лео для себя и обеспечивавших ему прямой контроль над оперативной системой. Но Джереми, прежде чем пройти сканирование, как следует поработал с интерпретатором команд и оставил для себя черный ход. Знаете, так делают многие программисты. Оставляют для себя потайной вход, в обход обычных защитных программ, и в случае надобности могут контролировать систему. Поэтому, когда он оказался в MARHISе, и он и Лео оба имели по собственному привилегированному доступу: у Лео он был связан с оборудованием и теоретически - ничего с ним было не поделать; у Джереми же - более уязвимый, но тщательно спрятанный в необозримых блоках программных кодов. Некоторое время они играли в ханкерские прятки, пытаясь блокировать друг друга, и Джереми наконец удалось забить решающий гол, так сказать, убедив MARHIS, что ЛДП Лео пусто, и потому любые исходящие оттуда команды системные эрроры и должны быть игнорированы. Она встала и пошла к двери.
