Кильон подошел к столику, у которого сидела Мерока, открыл папку и стал изучать тонкие бледно-розовые листочки с расшифровкой.
– Вы в чем-то сомневаетесь?
– Черепа есть черепа, – пожал плечами Рикассо. – Обрати внимание на имя одного фигуранта: оно появляется снова и снова. Даже если этот тип не сам отправляет сообщения, он определенно играет важную роль на послештормовом Клинке.
– Этот тип Тальвар, – проговорила Мерока, сильно нахмурившись, словно не верила своим глазам. – Его имя здесь. Потом здесь. – Мерока зашуршала тонкими листками. – И здесь тоже. Тальвар всюду, как сыпь.
– Знаешь его?
– Вроде того.
– Тальвар помог нам выбраться с Клинка, – ответил Кильон, заметив это имя на одном из листов с расшифровкой.
Сначала говорилось: «Тальвар призывает граждан разумнее использовать существующие запасы антизональных». Ниже: «Тальвар сообщает, что запасов достаточно и паниковать не надо». Еще ниже: «Тальвар указывает, что самосуд и произвол недопустимы и будут пресекаться. При этом мародерство, воровство нормированных товаров, нарушение комендантского часа не останутся безнаказанными, виновные понесут наказание по всей строгости чрезвычайного положения».
– Какая ерунда! – покачала головой Мерока. – В смысле – почему Тальвар?
– В смысле, почему не Фрей? – уточнил Кильон.
– Может, это просто тезка? – с сомнением предположил Рикассо.
– Нет, это наш Тальвар, – сказала Мерока. – Я почти уверена.
– В разведданных «Крушинницы» говорилось, что вакуум власти заполняют преступные элементы, – напомнил Кильон. – Тальвар, наверное, с любой точки зрения преступник, впрочем, как и мы с тобой.
– Тальвар – пешка Фрея, – возразила Мерока.
– Если пешка, то весьма амбициозная. Связи у него уже были: помнишь, как легко он отправил нас в Конеград с замороженными трупами? Когда законная власть рухнула, он наверняка оказался в выигрышной ситуации.
– Так же как и Фрей.
Кильон просмотрел листочки в поисках имени Фрея, но оно не попалось.
– Похоже, Фрей здесь вообще не упоминается.
– Этот Фрей – тоже ваш партнер? – уточнил Рикассо.
– Не просто партнер, он наш общий друг. С Клинка вывез меня Тальвар, но организовал все Фрей. Я знаю его много лет. Он не образец добродетели, но и плохим его не назовешь… – Кильон взглянул на Мероку, надеясь, что она продолжит его мысль.
– Думаешь, он не выжил?
– Мы оба видели, как шторм обрушился на Клинок, а благодаря «Крушиннице» знаем о зональных изменениях. Неоновые Вершины пострадали больше, чем Пароград. Тальвар от зонального сдвига даже выиграл.
– Настолько, что из фигуры довольно значительной по пароградским меркам превратился в самую влиятельную личность на Клинке?
– Самую влиятельную на Клинке из способных общаться с внешним миром, – уточнил Кильон. – Вероятно, Фрей еще жив, но не может послать весточку. Отсюда мы видим лишь малую часть картины.
– Но, в принципе, она кажется правдоподобной? – спросил Рикассо.
– Если исходить из того, что влияние Тальвара расширилось, то да, кажется, – ответил Кильон.
– Соглашусь с Мясником, – поддержала его Мерока.
Рикассо кивнул, в его взгляде появился холодный блеск удовлетворения.
– Я на это и надеялся. На ваше знакомство с этим типом я не рассчитывал, так что, можно сказать, получил бонус. В первую очередь меня волновало то, что по неведомым причинам черепа все это придумали. Я и сейчас такое не исключаю, хотя раз ваш Тальвар упомянут столько раз…
– Да, конечно, – перебил Кильон. – Меня волнует лишь то, что осталось между строками. Хотя ничего ведь не меняется, верно? – Он ткнул пальцем в листок. – Мародерство. Беспорядки. Нехватка продовольствия. Все подтверждает, что ситуация не лучше, чем мы предполагали, а то и хуже. Сыворотка-пятнадцать нужна Клинку как воздух.
– Мы доставим ее, – пообещал Рикассо. – Доставим, как только сможем. А то и быстрее.
Смысл последней фразы Кильон понял вечером того же дня, когда его снова вызвали в зал. На сей раз там присутствовала как минимум дюжина капитанов, а еще Куртана, Аграф, Мерока и, конечно, сам Рикассо. Лидер Роя подбоченился и прижал выдающийся живот к огромному штурманскому столу, за которым сидели собравшиеся. Рикассо с вызовом переводил взгляд с одного капитана на другого, высматривая малейшие признаки несогласия.
– Это наш нынешний курс, – проговорил он, ведя толстым ногтем большого пальца по карте. – Облет Напасти, три лишних дня в пути, постепенное отдаление от Клинка. Потом мы обогнем южную оконечность пустоши, поймаем преобладающий ветер и двинемся на восток.
У Куртаны, очевидно, мелькнуло какое-то предчувствие, и она сказала:
– К чему ты клонишь? Тактику мы обсуждали много раз. Мы с ней определились, а сейчас менять ее явно не время.
– Ты права, дорогуша. Вернее, была бы права, не появись новая информация. Свежие разведданные вынуждают нас изменить первоначальное решение.
Вскочив, Куртана уперла руки в бока:
– Какие еще разведданные?
– Мы конфисковали с «Громилы» обновленные карты. Черепа подлетели к границам пустоши достаточно близко, чтобы распознать изменения. Они не обнаружили ничего, ни малейших признаков градиента на сотни лиг. Напрашивается единственный возможный вывод: пустошь сместилась или сжалась. Отсутствия изменений ждать не следовало: границы остальных зон сместились. Стоит ли ждать другого от пустоши?
– Вы верите этим картам? – спросил Аграф. – Они могут оказаться фальшивкой, состряпанной, чтобы погубить нас.
– Сомнения разумные. Но другая информация с того же корабля получила независимое подтверждение.
Кильон и Мерока переглянулись. Похоже, они подумали об одном и том же. Отсутствие вопиющих несоответствий и неправдоподобностей в телеграфных сообщениях не равнозначно независимому подтверждению.
– То есть… – начал Кильон.
– Что, доктор? – заинтересованно спросил Рикассо. – Твое мнение, пожалуйста! Очень хочу его услышать.
– Мы ведь и в подлинности сообщений не уверены. Но даже будь мы уверены, это не доказывает, что карты не поддельные.
– Доктор, изменения, которые нанесли на карту черепа, совпадают с теми, что зафиксировали «Крушинница», «Репейница», «Киноварь» и «Хохлатка ольховая», поэтому не могут быть чистым вымыслом.
– Мы не знаем, насколько сместилась граница, – заметил Кильон. – Допустим, Напасть сжалась, изменила форму, но это не значит, что можно спокойно лететь над ее территорией. Не исключено, что на границу мы натолкнемся просто чуть дальше, чем рассчитывали.
– Поэтому мы будем ежесекундно контролировать часы, – пообещал Рикассо. – Мы не дураки, и горький урок Клина выучили. Но даже если граница Напасти чуть отодвинулась, мы все равно сэкономим время и топливо, пролетев над бывшей территорией пустоши. Ты ведь не отрицаешь, что Клинок от этого выиграет?
– Конечно не отрицаю.
– Так я и думал. Мы вышлем корабли для разметки градиентов на широкой полосе и создания безопасного коридора. Пока же мы сэкономим несколько дней полета до Клинка и избежим стычки с несколькими известными нам бандами черепов. – Рикассо подался вперед, коснувшись животом края стола, взял указку и очертил полосу в обход пугающе пустой территории. – Учитывая важность и дальность перелета, спорить тут просто не о чем. Мы должны пересечь пустошь. Так мы скорее доберемся до Клинка. Очень сомневаюсь, что черепа бросятся за нами: техника у них не такая чувствительная, как наша. Заодно составим первые современные карты Напасти: рано или поздно все равно придется.
– Первые карты, и точка, – подытожила Куртана. – Если только ты не одумаешься.
Рикассо молча забарабанил указкой по карте.
– Сколько мы будем лететь над Напастью? – спросил Кильон.
– Тебя медицинский аспект интересует?
– Просто гадаю, сколько мы продержимся, если ситуация изменится и придется воспользоваться антизональными.
– Два дня, не больше, – заверил Рикассо. – Два дня, если не выжимать из моторов максимум, что, разумеется, не исключено. Это допустимо с учетом того, что тебе известно о наших запасах лекарств?
– Пожалуй, да, – с опаской ответил Кильон. – Сразу уточню: это не значит транжирить лекарства направо и налево. – Ему почудилось, что рядом витает тень доктора Гамбезона. Сам доктор из-за болезни не мог выразить свое мнение, и Кильон понимал: теперь ответственность лежит на нем.
– Я не утверждаю, что за этот план нужно хвататься, – примирительно заметил Рикассо. – Но и разумной альтернативы не вижу. Отступление Напасти позволяет нам быстрее достичь цели. Какой капитан не уцепится за такую возможность?
– Я, например, – буркнула Куртана.
– Что ж, дорогуша, разъясни свои опасения. Признайся, ты же расстроишься, если мы сейчас повернем назад. – Рикассо сжал кулаки. – Только представь! Мы можем стать первыми живыми существами, которые попадут на пустошь за пять с лишним тысяч лет.
