— (Теперь ты начал понимать.) — Я чувствовал, что он недоволен — я добавил ложку дегтя в мед его победы. — (Ты все поймешь, когда мы победим. Ты увидишь, что я был прав.) — Он повернулся к Джули. — (Но для начала разберемся со старой доброй Федерацией. Центр управления контрольными системами находится на этом уровне комплекса. Мы сможем попасть туда прямо отсюда.) — Он двинулся к выходу, Джули поплелась за ним, балансируя, как будто шла по проволоке.
— (Подождите!) — вторгся я в его сознание. — (Я хочу пойти с вами. Не оставляйте меня здесь. Я не хочу оставаться в стороне, когда предстоят такие дела.) — Я придал лицу выражение готовности к жертвам, надеясь, что он увидит это. — (Они ненавидят псионов.)
Рубай нахмурился.
— (Тебе лучше остаться здесь. Ты будешь обузой. Я заберу тебя отсюда…)
— (Со мной все в порядке!) — со сверхъестественным усилием я сел, задержав дыхание и радуясь тому, что мне не приходится лгать вслух. — (Как вы сказали, я могу не замечать боли. Я хочу быть с вами, когда вы отнимите у них это место.) — Я протянул к нему руку, позволив ей слегка задрожать.
Его лицо просветлело. Я спустил одну ногу на пол, на другой звякнула цепь.
Я смотрел ему в глаза, умоляя, ожидая и молясь.
Он вернулся и положил руку на металлическое кольцо. Концентрация энергии — и оковы упали на пол: я был свободен. С минуту я переводил дыхание, прежде чем смог встать. Меня поразила мысль, что вся моя жизнь была бы значительно легче, если бы я владел телекинезом, а не телепатией. Я засмеялся, вовсе не желая того.
На Джули и Рубае была униформа охранников шахт — ведь все коридоры просматривались камерами, — оба вооружены. Волосы Джули скрывал шлем охранника, а с ее высокой стройной фигурой она вполне могла сойти за мужчину.
Рубай снял свою куртку и помог мне надеть ее. Несмотря на то, что мою спину защищала пленка, наложенная врачом, не в человеческих силах было выдержать боль, когда я продевал руки в рукава куртки. Но делать нечего — я вынужден был терпеть. Я застегнул куртку, на руках и лице выступил пот. Джули смотрела на меня жалобным взглядом, в котором, однако, было и облегчение.
Вдвоем у нас появился шанс остановить его.
Я взглянул на своего соседа по палате. Он не шевелился, его сознание погрузилось куда-то глубже, чем сон. Я не был уверен, что он счастлив.
Мы без труда прошли по коридорам — никому в голову не придет, что кто-то может проникнуть через такие заслоны внешней охраны. Мы спокойно достигли центра управления. Входная дверь была блокирована идентификационным замком.
Рубай приложил руку к двери, как будто ожидая, что она действительно откроется.
Он сфокусировал на ней луч пси, и через несколько секунд она открылась. Я посмотрел на Джули — ее наполнил благоговейный ужас. Интересно, приходила ли когда-нибудь Зибелингу в голову идея использовать Дар таким вот образом?
Мы вошли. Автоматически зажглось освещение комнаты с таким количеством мониторов, терминалов и экранов, какого я не мог вообще себе представить. Если существование в Старом городе напоминало существование паразита в чьих-то внутренностях, то в данную минуту мы были похожи на вирус, забравшийся в мозг.
Никто не наблюдал за работой центра — электроника следила за всеми системами.
Рубай пришел, чтобы нарушить его работу, а мы — чтобы остановить Рубая. Я почти не ощущал боли в спине.
Рубай двигался вдоль стен, забыв о нас и перебегая глазами с одного дисплея на другой. Джули положила руку на парализующий пистолет и вопросительно посмотрела на меня, не облекая вопрос в форму мысли. Я оценил взглядом пистолет Рубая. Главное, чтобы мы действовали слаженно. Единственная наша надежда застать его врасплох и выйти отсюда живыми заключалась в том, чтобы разделить его внимание и отключить — прежде чем он разорвет нашу защиту и убьет нас. Я жестом показал ей, что надо подождать, и двинулся по комнате. Рубай вызывал на терминале необходимую информацию. Когда я подошел к нему, он снял защитный шлем и оглянулся на меня. Я выдавил улыбку:
— Ну как?
— Великолепно, — он достал из куртки какие-то блестящие упаковки. — Это для последнего акта. — Я пошел за ним в другой отсек и старался уловить логику его действий, пока он набирал что-то на клавиатуре.
— А что это? — я указал на пакетики.
— Это предназначено для системы аэровентиляции.
— Похоже на конфеты, — усмехнулся я.
— Не рекомендую полакомиться ими. Это нечто вроде содового соединения, применяется для анестезии, своеобразная… сыворотка правды. — Я замер, мои руки опустились. — Похоже, не очень вкусно, — он улыбнулся своей остроте.
Я рассмеялся слишком громко.
— Как это действует? На сколько это вырубает человека? Что происходит, когда действие кончается?
— Газ безопасен. Он продержит всех без сознания, пока мы не завершим работу. Система вентиляции замкнута, поэтому газ не может улетучиться. Он участвует в обычной циркуляции воздуха.
— Значит, газ никуда не денется?
— Да, но в этих системах существует встроенный вентилятор…
— Так значит, мы используем их, чтобы всех вырубить?
Оторвавшись от своего дела, Рубай пристально посмотрел на меня, и я почувствовал его растущее раздражение.
— Едва ли это предполагалось изготовителями. — Он вновь принялся работать. — Обычно это используется для контроля содержания влаги в воздухе, для массовой иммунизации и дезинфекции.
— Сходные функции. О… — Моя рука автоматическим движением старого воришки скользнула к его поясу, где в кобуре висел парализующий пистолет. — Ну а как насчет нас, мы-то тоже отрубимся? — Мои пальцы сжали холодный металл.
— Я могу перенести это при помощи…
Я выдернул его пистолет из кобуры.
— (Давай, Джули, быстро!) — Я хотел прыгнуть назад. Проклятые ноги! Они предали меня. Я споткнулся, и в то же мгновение рука Рубая обрушила на меня панель управления. Я услышал крик Джули, когда она выронила свое оружие. Я успел впечатать в лицо Рубаю всю мою ярость, прежде чем боль в изувеченной спине свела ее на нет; мы с Джули ощутили яростный ответный удар на телепатическом уровне. Мое тело содрогнулось от удара, сердце как будто зависло и перестало биться, а сознание упорно пыталось отразить нападение. Я выронил пистолет, Рубай рванулся к нему.
Внезапно, словно подключившись к неведомому источнику пси, мое сознание наполнилось небывалой энергией, обрушившей все барьеры и требующей немедленной сцепки, — не Рубай, не Джули, не человек…
Гидраны. Объединенная телепатическая сила вторглась в меня, зарядив меня силой молнии. Рубай отлетел в сторону с изменившимся лицом — в нем не осталось злобы, лишь замешательство и предчувствие проигрыша. Вокруг него сияла аура, он излучал мощное биополе, но оно уже не доходило до меня. Лицо Джули окаменело от шока, ее пси-аура продолжала сиять. Комната была залита безжизненным светом, слышен был какой-то тихий шепот. Я не чувствовал боли. Более того, я перестал ощущать себя человеком — лишь пеной на обрушивающейся волне энергии.
