Возможно, в каких-то кругах Вселенной его голос показался бы мелодичным, но у детей он вызвал только хихиканье. Звездный странник ожег их испепеляющим взглядом.
— Ип делать песня.
Дети непонимающе уставились на него.
— Песня, песня, Ип делать песня, — он взял пластинку и выразительно помахал ею в воздухе.
— Ты хочешь сам сделать пластинку?
— Да, да.
— Из чего?
— Из… из… — Если бы он знал! В одном лишь был уверен, что предмет должен иметь форму замкнутого круга. Попытался выразить это жестом.
— Ты хочешь что-то круглое?
— Да, да.
— И ты запишешь песню?
Майкл не выдержал:
— У нас не студия звукозаписи. Знаешь, во что обойдется твоя пластинка?
Ип ткнул пальцем себе в лоб:
— Скажи правильно: «Механик».
— М-е-х-а… Подожди, зачем тебе? Что он хочет, Эллиот?
Эллиот пожал плечами:
— Может, он имеет в виду, что он механик?
— Да, да, скажи правильно: «Механик». — Космический ученый устремился к проигрывателю, и выдернул пучок проводов.
— Ну вот, — вздохнул Майкл, — хорошая была машина.
Ип протянул им проводки:
— Еще.
— Тебе нужно больше?
Старый ботаник кивнул.
— Ему, видите ли, нужны проводки… — Мальчики переглянулись, думая, как угодить требовательному гостю, который, переваливаясь с боку на бок, ковылял по комнате на перепончатых утиных лапах, поглощенный поиском высшего решения.
Как много всего нужно, чтобы записать свой собственный рок-н-ролл!
В водовороте его сознания снова и снова всплывал искомый образ, всякий раз с новыми дополнениями. Ему нужен… пиджак.
Он прошлепал в чулан, снял с распялки пиджак и надел на себя.
Для особы с такими узкими плечами сидит вроде бы неплохо, вот только пуговица на животе не хочет застегиваться. Впрочем…
Инопланетянин топтался на месте, недоумевая, что на него нашло: какое отношение имеет пиджак к передатчику.
Ах, нет же, кендырь[10] несчастный, — вовсе не пиджак!
А распялка для пиджака!
Он вперился взглядом в деревянную распялку, в то время как мозг усиленно работал. Распялка, казалось, засветилась и поплыла, гипнотизируя ученого. Прикрутить ее к проигрывателю, а потом…
…скажи правильно «Тонарм».
Он схватил распялку, направил палец на перекладинку и стал выжигать в ней дырки, по одной на каждый проводок переделанного «Скажи правильно».
— Ого, да у тебя пальчик как сварочный прибор, Ип!
Не снимая пиджака, он заторопился в чулан, схватил панель, расправил пальцем припой на контактах и припаял к ним все проводники, какие у него были.
— Еще… еще…
Мальчики заглянули в чулан.
— Еще… еще… — бормотал галактический путешественник, размахивая распялкой.
Дети скрылись и через некоторое время принесли провода, формочку для кекса, зеркало и колпак от колеса.
Провода он взял, а остальные предметы отверг. На таких пластинку не запишешь. Она должна быть твердой, плоской и круглой. Неужели не понятно?
Раздосадованный, он повернулся к герани.
«Это же только земные дети, — сказал цветок. — Они добрые, но медленно соображают».
— О’кей, Ип, принесем еще чего-нибудь.
— Да, барахла кругом навалом…
Глядя на детей, инопланетянин подумал, что не должен судить их слишком строго. Он как м-е-х-а-н-и-к должен сосредоточиться на том, чтобы припаять все проволочки к «Скажи правильно» и протянуть их концы к дырочкам в распялке. В дырочки должны входить контактные пальцы, маленькие, металлические и хорошо пружинящие.
Где-то он видел такие металлические пальцы, видел здесь, в доме. Но где?
Внезапно старый звездопроходец ощутил ласковые волны гибкого создания. Закрыв глаза, он сконцентрировался на ее мысленном образе.
Конечно, вот же металлические пальцы — в ее волосах. Как она их называет? Он телепатически нырнул в ячейку памяти Мэри, пошарил там и нашел, что хотел.
— Герти…
Прибежала маленькая сообщница.
— Скажи правильно: «Заколки для волос».
— З-о-к-о-л…
— Неправильно. — Он указал на свою скользкую, лишенную волосяного покрова голову.
— Тебе нужны заколки?
Утвердительный кивок.
Герти взяла страшилище за руку и вдвоем они прокрались по коридору в спальню Мэри. Инопланетянин осторожно приблизился к окну. Похожее на иву создание возилось в огороде с невероятно вдруг вымахавшими овощами — подобных здесь и не видывали. Озадаченное гибкое существо пыталось приподнять тыкву, такую огромную, будто ее вскормили через соломинку.
Стебли расставленных на подоконнике не по сезону буйно цветущих растений в горшочках потянулись к инопланетянину.
«Здравствуй, Хозяин. Что ищешь? Какая проблема тебя волнует?»
— Заколки для волос.
— Вот они, — сказала Герти, сняв крышку с белой фарфоровой курочки.
Старый путешественник взял заколки и вдруг заметил собственное отражение в зеркале над туалетным столиком Мэри. Быть может, если он впридачу к пиджаку облачится еще и в брюки, гибкое создание не испытает такого потрясения при встрече с ним?
Брюки придется, конечно, подкоротить, а на ступни натянуть бумажные пакеты…
— Идем, Ип, — Герти потянула его за руку из спальни и отвела назад в чулан.
— Зачем тебе мамочкины заколки?
Усевшись на подушки, он одну за другой повтыкал заколки в проделанные отверстия. Теперь с распялки свисали в ряд металлические контакты, которые должны царапать по поверхности пластинки. Заколки он подсоединил к проводам от «Скажи правильно».
— Какая интересная игрушка! — воскликнула Герти. — У тебя всегда так смешно выходит?
— Да.
— А зачем?
— Ип звонить домой.
— А где твой дом?
Он показал в сторону неба. Герти посмотрела в оконце.
— Это туда ты водил меня гулять во сне? Далеко-далеко?
— Да, далеко.
— А дома тебя услышат?
Потрясающая способность задавать вопросы у этих земных детенышей!
— Они снимут телефонную трубку и скажут: «Привет, Ип!»?
— Скажи правильно: «Приставака».
— П-р-е…
— Не так.
— Это все из-за того, что ты забрал мой «Скажи правильно», а он теперь говорит только «глипл-дипл».
— Глипл-дупл.
— Все равно, но «приставака» он не говорит.
Повернувшись спиной к старому натуралисту, Герти начала возиться с игрушечной плитой, которую предусмотрительно притащила в чулан. Сегодня она выпекала кекс по особому рецепту, смешивая глину с маминым кремом для лица. Престарелый механик, оставленный наконец в покое, копошился с передатчиком, мыча под нос (жутко перевирая) мелодию из «Сорока лучших песен», подслушанную по радиоприемнику Эллиота. Ботаник и девочка настолько были поглощены каждый своим занятием, что не услышали, как Мэри поднялась по лестнице и прошла по коридору. Очнулись они только тогда, когда открылась дверь в комнату Эллиота.
