- Они хранились у меня в сейфе. С тщательным соблюдением... э... предписываемых инструкцией правил.
- Да, да, конечно, - сказал полковник. - Во всех трех местах они хранились в сейфах, с соблюдением правил. Доставляла из лаборатории на квартиру профессора, а затем в институт товарищ Синица. Так?
- Да, - побледнела Шурочка.
- Вы ездили одна?
- Нет, меня сопровождал Эдик... то есть Вася.
- Отлично. Идем дальше. Товарищ Фарук доставил нам негативы микроснимков из Альджауба. Они были исследованы экспертами, отпечатаны и увеличены. Первое заключение: фотографирование производил человек совершенно неопытный. Таким образом отпадает предположение Владимира Степановича, что Блер проник в сейф во время своего визита... Далее. На негативах обнаружены отпечатки пальцев.
- А не могли ли они появиться там позднее? - спросил Кулиев, с интересом следивший за рассуждениями полковника.
- Такие же отпечатки обнаружены и на фотоаппарате, почему-то хранившемся в сейфе Блера вместе с негативами. Можно подозревать, что американец тоже знал об отпечатках и сохранял их для дальнейшего шантажа своего подручного.
- Интересно, очень интересно, - подался вперед "солидный товарищ". - И эти отпечатки?..
- Отпечатки узеньких, безусловно, женских пальцев, так как кое-где заметны следы удлиненных ноготков... - Карабанов улыбнулся. - Говорю это для того, чтоб окончательно успокоить Владимира Степановича.
- Да, да, вы правы. В квартире Владимира Степановича нет женщин... За исключением... э-э... дочери профессора...
Кулиев покосился на говорившего, но промолчал.
- Итак, мы установили, - продолжал полковник. - Фотографировала женщина. Неопытная в таких делах. Этим отчасти и объясняется появление на снимке столь удивительного предмета.
Тут он положил на середину стола большую светлую фотографию какого-то чертежа. Возле одного из уголков, на самой рамке виднелась небольшая трубка, оканчивающаяся головкой курчавого востроносого дьяволенка.
- Губнушка! - первая догадалась Шурочка.
- Так называемая губнушка, - подтвердил полковник. - И довольно необычной формы. Может, кто-нибудь встречал ее?
Никто не отозвался.
- Видите, уголок чуть отгибается, - продолжал объяснять Карабанов. Потребовалось прижать его, а под рукой, видно, ничего больше не было. Удивляет меня одно, трубочки эти делаются из пластмассы, они очень легки и...
- Серебряный, - внезапно перебил Красиков. Он сидел пунцовый, взволнованный, не отрывая взгляда от фотографии. - Тяжелый серебряный футляр.
- Вот видите, - спокойно проговорил полковник. - Я так и знал: кто-нибудь да должен был заметить. Ведь фотографировал кто-то из своих, близких... Так вы говорите, футляр сделан из серебра?
- Серебряный дьяволенок с золотыми рожками, - по-прежнему ни на кого не глядя, тихо сказал Красиков. - Внутри сверхмодная густо-фиолетовая помада. Она говорила, что подарил ей какой-то интурист.
- Но я здесь ни при чем, абсолютно ни при чем! - засуетился вдруг "солидный товарищ". - Да, да, узнаю теперь проклятого дьяволенка. Как только увидел тогда, сказал ей: "Смотри, Альбинка, до добра не доведет!" Мерзкая девчонка, я так доверял ей... Но как могла она забраться в сейф? У меня всегда... э... по инструкции...
- Это мы с вами выясним позднее, - заключил Карабанов, убирая в сумку фотографии.
Глава 36
Тени исчезают в полдень
- Все время звонят, - Аспер Нариманович устало присел на садовую скамейку, рядом с Боровиком. - Полчаса назад перелетела сорок седьмая стая. За один только день!
- Ага, сорок седьмая! И на все хватает заказчиков?
- Никак не примирю ихтиологов и агрономов, - шутливо пожаловался Кулиев. На части рвут.
- Но до чего ж просчитались эти господа! - рассмеялся Владимир Степанович. Взъерошенная черная борода его и цыганские озорно сверкающие глаза придавали ему разбойный облик. - Нет, до чего ж просчитались. Любопытно, как они чувствуют себя там сейчас.
- Видимо, неважно. А вот некий солидный гражданин уже ходит, как ни в чем не бывало. В конце концов, мол, виноват не он, а дочь, которая по неопытности и недомыслию стала жертвой, и т.д., и т.п. Словом, он даже пытается переходить в атаку. Высказал целый ряд критических замечаний. В том числе и о наименовании проекта - "Зеленый смерч". Дескать, нелепо. Смерч - бедствие. Выпиской из Даля вооружился.
- Ну, а вы? - развеселился Боровик.
- Ответил ударом на удар. Спросил, считает ли он бедствием, скажем, бурю? И заручившись его ответом, привел несколько цитат с такими словосочетаниями, как, например, "буря революции", "пожар освободительных войн".
- Ладно, не будем к нему чересчур суровы. На его долю и так уже выпало немало.
- Мало! - лицо Аспера Наримановича окаменело. - Впрочем, теперь уже все пойдет без нашего участия. Тени исчезают в полдень, это не только поговорка. Это - закон природы.
- А где же Эверетт? - спохватился Владимир Степанович. - Не очень-то ладно получилось, что мы бросили его.
- Ничего, он встретил здесь приятеля, забавного маленького человечка. Вокруг них собралась компания. Инженер Ветров и ваша дочь настойчиво совершенствуются в английском.
- Все равно, мне надо его увидеть. Ведь мы еще так и не поговорили по душам.
- Что же, давайте его поищем.
День уже на исходе. От причудливых фантастических растений змеятся длинные тени. Стекла огромного, похожего на цирк здания сверкают. Издали доносится тихая музыка.
Все гости, в том числе и шумливые корреспонденты, уже разъехались. На ЦЭБе остались лишь свои - те, кто здесь, в Ашхабаде, в Минске годами работали над "Космическим ключом".
В тени деревьев для них сервированы праздничные столы, но никто не рассаживается, никто не произносит пышных тостов. Взволнованные событиями дня, люди собираются группами, шутят, спорят. Время от времени они подходят к столикам подкрепиться, но не задерживаются здесь надолго. Надо еще разыскать и союзников и оппонентов, с которыми давно уже ведется переписка, обязательно разыскать их, познакомиться, вместе порадоваться и доспорить...
Неожиданно среди радостных, оживленных лиц Вася замечает насмешливый, полный скептицизма взгляд. Продолговатое, скорбное, с узенькими усиками лицо кажется знакомым. Да ведь это Пинчук, Аркадий Пинчук, один из дядюшкиных прихвостней! Странно, как это затесался он сюда?
Пинчук по-приятельски приветствовал его.
- Трогательная картинка, - усики дрогнули, губы скривились саркастической усмешкой. - Видел своего Боровика? Старый гриб расчувствовался, как девица.
Красиков молча отвернулся.
- Что делает здесь этот тип? - осведомился он у Шурочки.
- Переведен к нам из агрохимической. Как раз в день твоего отъезда.
