Все, так и поступаем, начальником участка Шляхтина ставим, отличный парень, даже этим понравился, план из него выбивает Михалыч, формально участок под ним, а техническую помощь пусть Сидоров осуществляет. Думаю, все довольны останутся, даже Михалыч.
Неделя заканчивалась. Цеха худо-бедно работали, не в полную силу, конечно, лишь несколько линий. Спущенный из министерства скорректированный оперативный план не особо отличался от старого, да и как он мог отличаться, если там пока еще не знали ни о новом корпусе, ни о новых станках. Телефонная связь надежно контролировалась, особенно у ответственных лиц, микросекундной задержки никто не замечал, но в случае перехода разговора на опасные Максу рельсы, прямая связь разрывалась — собеседники разговаривали уже не друг с другом, а через электронного посредника, прекрасно сглаживавшего острые углы. Ответственные работники убеждали бдительных собеседников, что им все известно, и те практически успокаивались. Все бумаги были в порядке, все нужные подписи присутствовали. Слухи о сверхбыстром строительстве то возникали, то угасали, когда собеседник по телефону заявлял, что ничего удивительного, он и сам давно наблюдал подобное, не в таких масштабах конечно, но все же. Ничего нельзя было поделать только с личными встречами, но пока все обходилось. Историю с джинсами вообще приняли за анекдот, она уже пересекла границы республики вместе с отдыхающими.
Новый процессор и флэшки тоже вовсю производились, пока они шли на склад, благо пустующего места в здании хватало. На пятом этаже стояли временные линии по производству деталей клавиатуры, техническая документация лежала в ящиках. Эти линии были полностью автоматизированы — только подавай сырье и складируй готовые детали — пленки с дорожками, резинки с мембранами и прочую пластмассу. Сидорову-три даже довелось пройти краткий курс обучения у клонов, когда линия запускалась для изготовления небольшой партии клавиатур.
Блоки управления установками были заменены, 87-я лаборатория работала на новеньких компьютерах, полностью сделанных на заводе. При загрузке на долю секунды высвечивалась странная надпись «(с) РОАКЗРИК, 1977». От старых процессоров не осталось ничего, ни самих, ни шаблонов, ни бумаг. даже программного обеспечения — все исчезло в синтезаторе. Для истории остался лишь «самодельный» корпус первого компьютера, его Макс прикрутил к листу белого пластика, а пластик вставил в красивую рамку и повесил получившуюся объемную картину на стену в своем кабинете.
— На память — сказал Макс удивившейся Ленке. — для благодарных потомков. Когда-нибудь за него любой музей душу своего директора продаст, конечно, если к тому времени души еще будут покупать. А у нас вот за бесплатно пока висит. Когда-нибудь мы и его во вторую рамку прикрутим — Макс указал на компьютер последнего поколения — А потом следующий, потом еще один, и еще, пока места на стене хватит.
— А потом? — поинтересовалась Ленка
— А потом перейдем на следующую стену — улыбнулся Макс.
— Эдик, а что ты на выходных делаешь?
— На море поеду.
— С Зинкой?
— А, что, ты тоже хочешь?
— А возьмешь?
— Возьму. А ты Зинки не боишься?
— А мы еще и Юльку возьмем. Как-нибудь втроем отобьемся.
— А ты Юльку спросила?
— Конечно спросила. Мне Зинка велела спросить, поедет ли она. — Ленка засмеялась. — Мы вообще-то втроем в Юрмалу собрались, а потом о тебе вспомнили.
— Вот так, да? А могли и не вспомнить?
— Могли, конечно. Но я вспомнила. — Ленка гордо вскинула носик.
— Ладно. Зови их всех сюда. У меня другое предложение есть.
Макс объявил собравшимся девушкам.
— Давайте поедем не в Юрмалу, а куда-нибудь туда, где можно развести костер, пожарить шашлычок, поставить палаточку, и чтобы никто не мешал, в общем, туда, куда еще не ступала нога человека.
— На Марс, что ли? — поинтересовалась Юлька.
— А хотя бы и на Марс, если дальше не хотите. Но дорога дальняя, поедем с ночевкой. — Посмотрев на реакцию, Макс быстро проговорил казенным языком собраний — Кто против? Никого! Кто сомневается? Единогласно! Воздержавшихся нет. Приступаем к прениям.
— А кто потащит все эти палатки, котелки и прочее мясо? — спросила Зинка. Лично я в жару ничего тащить не собираюсь.
— Еще воды надо с собой взять, пить то захочется. — сказала Ленка. — Действительно, тяжело будет. Можно без палаток, они самые тяжелые, но тогда без ночевки.
— Все давно придумано — возразил Макс. — Человечество пару лет назад изобрело колесо и сразу приделало к нему двигатель внутреннего сгорания.
— На такси? Дорого, машины то у тебя нет. И потом, как назад?
— А вот как. Я тут давеча одному приятелю телевизор починил, он мне на выходные свою машину дает, «Тройку». А вода… Я одно место знаю, там родник почти у моря. И вообще, там даже беседка есть, со столиком, если не сломали, хотя ломать то некому, места там совершенно дикие.
— Кто же ее построил, если места дикие?
— А кто ж его знает, может она там лет сто стоит, с тех самых пор, когда Суворов через Альпы переходил, вот ему и сколотили, как большому начальнику. Ну что, едете со мной, или в Юрмалу?
— Я еду. — Сказали почти в унисон Ленка с Юлькой. Посмотрели на Зинку. Та сделала вид, что размышляет, но коротко взглянув на остальных девчонок, а потом на Макса, тоже согласилась.
— Только музыку с собой возьми. А там посмотрим, оставаться на ночевку или нет — добавила она — И что-то палаток я у тебя в квартире не видела, где возьмешь? — Зинка, скорее всего, задала вопрос не из интереса, а так, для ушей девчонок.
— Нашел уже. Все, тогда завтра в 9, у института, вернее, через дорогу, на площадке за остановкой автобуса, который в центр. Выезд, как только погрузимся. Трое одного не ждут — Макс строго посмотрел на Зинку.
Зинка, конечно же, опять опоздала. Стояла за ближайшим углом и смотрела сквозь кусты, как нервничают Макс и девчонки. В пять минут десятого Макс завел двигатель и резко стартовав, также резко затормозил возле Зинки. Той ничего не оставалось, кроме как сесть на заднее сидение, на переднем уже сидела Юлька.
Ехали в сторону Таллина. Зинка долго сконфуженно молчала, виновато поглядывая на Макса в лобовое зеркало. Потом оттаяла и девчонки завели разговоры. Макс молчал, отговорившись тем, что он машину ведет. Разговаривать за рулем Макс действительно не любил, только изредка прислушивался. Девчонки почти позабыли про молчащего Макса и увлеченно пересказывали друг другу все те сплетни, которые не успели рассказать на работе. Основных городских сплетен было три — одна про то, что все-таки в Риге построят какие-то олимпийские объекты, бывшее русло Лиелупе, прекрасно подходит для соревнований всяких лодочников. Вторая — про джинсы, их выбрасывали в продажу уже повсеместно, даже в магазинах промтоваров, наверху наконец-то поняли потребности населения, и вся легкая промышленность СССР поголовно переходит на их изготовление по американской лицензии. Третья касалась скоростной стройки, новые спальные микрорайоны в ней росли как на дрожжах, чему было немало свидетелей, а по латвийской программе выступал сам первый секретарь Восс и клятвенно обещал к Олимпиаде каждой семье по благоустроенной квартире со всеми удобствами. Третью сплетню активно поддерживала первая — постоят потому, что в Ригу на Олимпиаду приедут иностранцы и надо им показать.
