Алина Распопова - Игра

Вывод алливийцев на исходные позиции занял двенадцать минут.

Моты копались намного дольше. Своим долгим построением они, как будто специально, показали, насколько же их больше…

Бой начался с того, что перед алливийцами предстал необъятный, похожий на квашню, маршал Жуварж. Он возник одновременно на пяти миллиардах трехмерных экранов, развернувшихся персонально перед каждым алливийцем. Гремящая на исходном полигоне музыка затихла. Маршал помпезно произнес длинную речь, из которой Гораций не понял ничего. Жуварж всегда изъяснялся витиевато, а свой монолог он произнёс не столько с целью вдохновить идущих на смерть воинов, сколько с желанием насладиться собственным величием. Однако даже такая речь сейчас возымела успех. Восторженными, дружными возгласами алливийцы приветствовали своего командира. Прозвучал сигнал к бою. Этот резкий призывнокричащий звук навсегда разделил время в Пространстве на два отрезка – до Великого боя и после. Мирное время закончилось, началась война.

С молниеносной быстротой исходные позиции стали редеть, войска отправлялись на военные полигоны. Гораций получил первое задание. Его отряду досталась точка Т394/6 участка С5.2 полигона 18209S.

Этим местом оказалась неприглядная засыпанная песком тоскливая местность с разбросанными по её территории одинокими одноэтажными строениями. Перед Горацием высветилось её название – «Африканская пустыня».

Первое, что почувствовал Гораций, оказавшись в этом неприветливом уголке Пространства, было то, что называлось невыносимой жарой. Никогда раньше Гораций не ощущал ничего подобного. Пространство всегда создавало для своих жителей самые комфортные условия обитания, здесь же было всё по-другому. В характеристиках полигона, в графе «условия», стояло новое для Горация сочетание слов – «невыносимая жара». Но даже без этого заботливого указания, Гораций почувствовал, как его кожу обжог сухой, разгорячённый воздух, а одежда, предательски прилипнув к телу, пропустила под себя палящие лучи солнца. В глазах помутнело, застучало в висках, горло сдавило, губы ссохлись… Но жара была не единственным злоключением, приготовленным создателями бойцам этого полигона.

Ветер… Со стороны пустыни дул сильнейший ветер. Это был не тот лёгкий морской бриз, дуновениями которого любил наслаждаться Гораций, и даже не тот веселый мощный ураган, благодаря которому можно было беззаботно парить в воздухе, это был непрекращающийся поток обжигающе-огненного воздуха, несущий в себе миллиарды частиц поднятого с земли песка. Поворачиваться лицом к ветру не было никакой возможности. Едкий песок щипал, колол, резал глаза, вызывая ощущение слепоты. Гораций попытался было надеть на лицо защитную маску, однако уже через минуту ему пришлось снять её. Сделанная в виде крепкого бронированного шлема, она плотно сидела на голове, и, нагреваясь яркими лучами солнца, заставила Горация испытать ещё более резкие приступы удушья. В конце концов, Горацию кое-как удалось приспособить для защиты глаз от песка очки, которые правда то и дело от резких порывов ветра сползали на бок.

Гораций посмотрел на своих ребят. Все они находились в лёгком недоумении. Видно так же, как и Гораций, никто из них не ожидал столь жёстких условий. Кое-кто попытался тут же дезертировать. [N] [I][К][О][L][К][А] ничуть не стесняясь остальных, пытался нажать кнопку «Exit» в собственном меню. Вопреки обыкновению этот спасительный, всегда доступный пункт меню на этот раз был неактивен, выйти из боя по собственному желанию было невозможно. Все поняли, что Великий бой, это действительно нечто особенное. Заветный «Exit» был заблокирован для всех бойцов, это означало, что Великий бой – не игра. Обычную игру можно было бросить в любой момент, здесь же, всем стало это ясно, покинуть бой можно будет только двумя способами – либо умереть, либо продержаться до самого конца.

Гораций запросил у Каволса цель миссии. Какого же было его удивление, когда вместо привычных заданий «захватить объект X», он получил сообщение «Командиру Горацию поясняю персонально, что в Великом бое наша миссия одна – убить как можно больше мотов. Приступайте!».

Посмотрев на план местности, Гораций заметил мотов. Они приближались. По численности их отряд раза в три превосходил взвод Горация. Их было сорок два человека. С помощью запасенной заранее программы «Шпион» Гораций увидел характеристики приближающихся противников. К радости Горация весь их отряд состоял из плохо вооруженных и слабо-обученных игроков. Расправиться с такими не составляло большого труда, и Гораций скомандовал «В бой!». Как и всегда перед более менее важным сражением, врач дал всем своего чудесного пойла, придающего бесстрашия в бою. После нескольких глотков этой смеси разум у Горация слегка помутнел, но сил и желания сражаться прибавилось. Стоя наперевес с баллистическими автоматами под неутихающими порывами обжигающего ветра и под нещадными лучами палящего солнца, ребята произнесли свою традиционную бадгу:

Моты напали первыми. Они яростно кинулись под град выстрелов, выпущенных из автоматов ребятами Горация. Решив, что моты слабы, Гораций запретил своим бойцам использовать огнеметы и прочее мощное оружие, желая приберечь его для более серьезных случаев. Гораций не ошибся. Слабые ружейные выстрелы мотов почти не задевали ни его самого, ни идущих за ним солдат. Стройным рядом наступая на противника, алливийцы, крушили врагов. Полилась первая кровь. Израненные тела мотов, корчась, падали на землю, замирали, оживали и поднимались снова. Моты не выдерживали напора, но отступать не хотели. Их тела разрывались под мощной стеной выстрелов алливийцев, но Гораций видел, что ни один из красных столбиков, показывающих на графике количество оставшихся у мотов жизней, ещё не опустился до нуля. Моты держались. Судя по их плохо подобранному оружию и отсутствию какой бы то ни было тактике, моты были непрофессионалы, однако они с таким ожесточением, с такой ненавистью кидались на алливийцев, что Горацию иногда начинало казаться, что мотов не сломить. Между тем становилось всё жарче. Солнце пекло нещадно, а снимать защитную броню не хотелось. Ранения, даже лёгкие, в начале Великого боя были ни к чему. Гораций, сцепив зубы, терпел. Наконец первый мот был убит. Его истерзанное выстрелами тело безжизненно рухнуло не землю и больше не поднималось, а красный столбик, показывающий количество его жизней исчез. На секунду Горацию показалось, что бой остановился. Выстрелы затихли. Все смотрели на то, что ещё совсем недавно было бойцом-мотом, теперь же он стал первым, кто был по-настоящему убит. Его тело больше не вскакивало и не рвалось в бой. Нечто неподвижно валялось на земле, и было подписано надписью «жизней – О, УБИТ». Это означало, что душа того, кто ещё недавно был вместе с остальными в этой выжженной солнцем пустыне, теперь уже переносится в неведомую реальность. Смерть товарища заставила мотов с ещё большим ожесточением ринуться в бой. Гораций почувствовал то, что называлось усталостью. Ему всё надоело. Если бы была возможность, он бы вышел из боя или остановил его, чтобы немного отдохнуть, но такой возможности не было… Здесь всё было как в настоящей реальности. Горацию нестерпимо захотелось побыстрее закончить затянувшуюся битву и он достал огнемет. Но не успел он выпустить смертоносный снаряд, как больше половины мотов упали замертво. Гораций огляделся. ~РадуловА~… Успев занять подходящее место на крыше одного из строений она выпустила по мотам два выстрела из своего прецизионного прицельса. Двух этих выстрелов было достаточно, чтобы двадцать шесть мотов упали замертво. Третьим выстрелом она уничтожила оставшиеся пятнадцать. Этот бой был окончен.