Ознакомительная версия.
Виктор чертыхнулся и направился к красному «Пежо». Спорить с ней было себе дороже. Он знал Женю чуть ли не с памперсов и научился распознавать, когда ее можно дожать, а когда лучше уступить. Сейчас девчонка уперлась намертво. Он с самого начала считал, что отбирать у нее ключи от машины – себе дороже. Этим ее не удержать. Машина была ее вторым домом. Она рулила при любом удобном случае лет с двенадцати, и Виктор не знал никого, кто так виртуозно водил бы автомобиль.
Стоящий на воротах охранник выпустил их за территорию клиники. Миновав лесопарк, Женя свернула на улицу и на полную громкость включила радио, демонстрируя, что не намерена вести светскую беседу. Музыка помогала отгородиться от присутствия телохранителя и обдумать план действий.
Женя не сомневалась, что отдавать смертоносную программу в руки дяди нельзя. Сколько еще людей должен загубить этот маньяк от науки, чтобы довести свой труд до совершенства? Даже если его эксперименты увенчаются успехом, что потом? Что его больше волнует, исцеление больных или возможность стать современным пророком? Он ведь довольно ясно дал понять, что с помощью этой программы надеется вымостить себе путь к могуществу. Женю передернуло от мысли, что власть этого ничтожества может выйти за пределы клиники.
Девушка притормозила возле супермаркета.
– Мне нужно кое-что купить.
Она хотела выйти из машины, но толстяк ее удержал.
– Э, нет, подруга. Этот номер у тебя не пройдет. Я не собираюсь гоняться за тобой по всему магазину. Сначала дело, а потом шоппинг.
– Я не могу ждать.
– И что же это у тебя так загорелось? Сигареты кончились? Ты же не куришь, – усмехнулся Виктор.
– Мне нужны прокладки. Критические дни, слышал про такие?
Она могла заставить покраснеть фонарный столб. Однако Виктор видал и не таких. Смутить его было трудно.
– В аптеке купишь. Где народу поменьше, – сказал он.
– Боишься, что убегу?
– Удивлюсь, если не попытаешься.
– Ладно, в аптеке, так в аптеке, – согласилась Женя.
Только когда они доехали до дома, Виктор почувствовал себя более-менее спокойно. При виде Жени привратник расплылся в улыбке. Виктор не переставал удивляться, как при ее взбалмошном характере она умудрялась расположить к себе обслуживающий персонал. Впрочем, это у нее наследственное. Ее отец тоже держал всех в ежовых рукавицах, но при этом не гнушался перекинуться парой слов даже с уборщиком и по именам знал жен и детей всех своих служащих. Как он однажды сказал: не бывает незначительных людей. На каком-то жизненном этапе каждый может оказаться важным.
Стеклянный лифт плавно поплыл на двадцать первый этаж. Ровные ряды фонарей казались елочными гирляндами. Женя смотрела на удаляющиеся улицы, и в памяти снова ожил Леша. Каждый раз, когда она смотрела на город с высоты, его призрак с настойчивым постоянством появлялся рядом. Девушка отвернулась к зеркалу. Его заполонила огромная, как у гиппопотама, туша Виктора. Прежде он был телохранителем отца, а потом по наследству перешел к дяде. Как вещь. Неужели ему не противно служить такому мелкому хозяину? Впрочем, у вещи не спрашивают. Вещь покупают. Что если попытаться привлечь его на свою сторону?
В холле не было ничего, кроме зеркал и искусственного водопада во всю стену, в котором день и ночь горела подсветка. Водопад отражался в зеркалах и делал холл похожим на аквариум, а мягкий, рассеянный свет довершал эту иллюзию.
Женя щелкнула выключателем. Скрытые в потолке светильники вспыхнули, разрушив очарование подводного царства и раздробив Женино отражение во множестве зеркал. Девушка отодвинула зеркальную панель, повесила шубку в шкаф и кивком указала на пустые плечики.
– Раздевайся. У меня не холодно. Хочешь выпить?
Виктор усмехнулся. Лисичка вздумала хитрить. Решила испробовать политику пряника. С такими задатками девчонка далеко пойдет.
– Я на работе, – напомнил он.
– Ты же не за рулем. Или боишься, что я тебя отравлю? – засмеялась она. – Тогда пойди на кухню и возьми в холодильнике пепси. Кстати, там же найдешь что-нибудь поесть.
Виктор не сдвинулся с места.
– Ну, что ты стоишь как истукан? Сними дубленку. Или будешь потеть? – крикнула девушка из гостиной.
– Я вообще-то не планировал задерживаться.
– Спешишь к хозяину? – насмешливо спросила Женя. – Неужели тебе не влом терпеть моего дядюшку? Он ведь слизняк.
– Он мне платит, – сказал Виктор.
– А если я тебе заплачу?
Толстяк хмыкнул. Предложение было заманчивым, и будь девчонка постарше, он отнесся бы к нему иначе, но сейчас расклад был не в ее пользу. Музыку заказывал тот, кто оплачивал счета. Виктор помотал головой.
– Одноразовая выплата не может заменить постоянного жалованья.
– Смотря какая, – с вызовом произнесла Женя.
Виктор хмыкнул. Предложение было бы заманчивым, если бы не исходило от взбалмошной девчонки. Сейчас он имел гарантированное жалованье и относительно спокойную жизнь и не собирался менять ее на посулы светлого будущего и гоняться за журавлем в небе.
– Давай не будем тратить время зря. Будь хорошей девочкой. Отдай диск и я уйду, – предложил Виктор, подводя под разговором черту.
– Сожалею, но тебе придется подождать.
– Чего?
– Пока я приму ванну.
Поистине девчонка была начинена сюрпризами. Никогда не знаешь, что она может выкинуть в следующий момент.
– А без этого ты диск отдать не можешь? Может, тебе еще и парикмахера вызвать? – съязвил толстяк.
– Не умничай. Мне надо подумать. А лучше всего думается в ванне.
– О чем тут думать? Все уже обговорено.
– Неужели? Ты забыл, что у меня есть выбор? Программа или тот парень. Я сгоряча согласилась вернуть диск, а теперь думаю, что лопухнулась. Парню ничего не грозит. Ну, обследуют его, сделают энцефалограмму или что там еще. Не могут же его держать в клинике вечно?
– Хватит разглагольствовать. Или ты отдаешь мне диск или…
– Или что? Ты пожалуешься дядюшке? Ой, как страшно! А может, ты будешь меня пытать? – девушка в притворном испуге заломила руки на груди.
– Не надоело паясничать? – устало огрызнулся толстяк.
– Да что ты! Жизнь – это театр. Между прочим, это не я, а Шекспир сказал. Был такой писатель. Чувак знал в этом толк. Так что, если не хочешь, чтобы я окончательно передумала возвращать этот долбанный диск, расслабься. Налей себе выпить, посмотри телек, журналы полистай. Я же не говорю, нет. Мне надо подумать. В принципе мне эта программа, как глухому плеер, но уж больно моему дядюшке хочется ее заполучить. Ради чего я должна доставлять ему такое удовольствие?
– Валяй, думай, – сдался Виктор.
Он подошел к бару и налил себе коньяку. После разговора с девчонкой, в самом деле, не мешало снять стресс.
Ознакомительная версия.
