Она ласково посмотрела в сторону стола возврата книг, где крупный широкоплечий мужчина усердно набирал текст на консоли огромными, загрубелыми от тяжелого труда руками. Повинуясь озорному порыву, она подошла, наклонилась, и укусила мужа за ухо.
— Думаю, тебе нужно знать, — прошептала она, зная, что это вгонит его в краску, — что сегодня я особенно опасна.
И выгляжу тоже опасно, — подумала она, заметив своё отражение в зеркальной стене позади конторки (как же все смеялись, когда она её устанавливала — считали её самовлюблённой!) Фредди улыбнулся в ответ и сжал её руку. В читальном зале она заметила мужчину, который посмотрел на них с отвращением. Она показала ему язык и впервые за эту неделю решила кого-то сильно невзлюбить.
Странно, Супер Серьги тоже не сводила с них глаз, но её выражение лица было скорее удивлённым, чем недовольным. Очень удивлённым, вообще-то. Почти растерянным. Решив, что этот повод для продолжения разговора ничем не хуже других, Андреа подошла к ней.
— Проблемы? — спросила она.
Супер Серьги выглядела обеспокоенной.
— Не моё дело, конечно, но кто этот мужчина которого вы… куснули?
— Фредди. Мой муж. Я ведь рассказывала о нём, верно?
— Вообще-то, вы рассказали мне о том, как он вас бросил.
— Бросил меня? — она засмеялась. — Фредди?
Вообще-то, — подумала она, — это не так уж и невообразимо. Собственно, в один из вечеров в тот ужасный год после смерти Гвенни это почти произошло. Он несколько дней не разговаривал, и в один из вечеров, отводя глаза, сказал, что выйдет в магазин. Она была уверена — абсолютно уверена — что он не вернётся. Но несколько часов спустя он вернулся. И он стал совсем другим, исполненным каких-то планов, уверенный, что они смогут начать всё заново. Лишь через месяц новой жизни он признался, что случилось на самом деле.
Конечно же, он бросал её, собирался автостопом добраться до космопорта и отправиться куда угодно, и прямо за порогом дома он остановил огромный синий грузовик. Полностью синий, по его словам, покрытый странными покрашенными в синий деревянными досками, и с синим мигающим огнём наверху кабины. Странно, но его бок украшала написанная крупными буквами надпись «Зовите На Помощь Здесь».
Водитель — странный невысокий мужчина — предложил подбросить до самого космопорта, и он с радостью согласился. Поездка была долгой, и шофёр ни на минуту не умолкал, хотя по сей день Фредди не может вспомнить, о чём он говорил. Но, что странно, когда он в конце выскочил из кабины и помахал грузовику на прощание, он обнаружил, что стоит у порога своего дома. Ещё более странным было то, что он зашёл в дом с уверенностью, что больше никогда не захочет уйти.
— Вы в курсе, — спросила Супер Серьги, — что ваша прическа в течение последних пяти минут изменилась?
Что за глупости! Как она могла измениться? Она посмотрела на свое отражение в одном из многочисленных зеркал в читальном зале.
— И что ни с того, ни с сего, на вас появился макияж, которого до этого не было?
Да о чём она вообще?
— Уверяю вас, я не меняла в течение всего дня ни причёску, ни макияж.
Супер Серьги задумчиво посмотрела на неё, барабаня ручкой по подбородку.
— Этот ваш учитель, — в конце концов сказала она, — Рыжий Парик. Его фамилия была, случайно, не Смит?
Андреа опешила:
— Откуда вы знаете?
— У нас он тоже преподавал, — на губах у Супер Серьг читалась ирония. — Послушайте, — продолжила она, — Доктор мой друг, и, по большей части, замечательный человек, хоть и ведёт себя как последний мерзавец. Но будьте с ним осторожны, ладно? — она колебалась, как будто говорила больше, чем ей следовало. — Он вмешивается в жизни людей.
Андреа улыбнулась.
— Думаю, я знаю о вашем друге больше, чем вы представляете.
— Я не думаю, что хоть кто-нибудь знает о Докторе больше, чем Доктор того хочет, — снова поколебавшись, она указала на свой дневник, всё ещё лежавший перед ней раскрытым. — Вы знаете, что я тут делаю?
— Похоже, заклеиваете что-то в своём дневнике.
— Иногда, когда с прошлым тяжело справиться, я возвращаюсь и переписываю его. Я меняю события, — её взгляд стал жёстким. — Доктор делает то же самое. Но оборудование у него лучше.
Переписывает прошлое! Андреа стало неуютно, но она не могла понять из-за чего. Ладно, пора задать серьёзный вопрос!
— А что вы сегодня такое делали, что хотели скрыть от Доктора?
На мгновение Супер Серьги испугалась и посмотрела на библиотечную книгу, лежащую рядом с её дневником.
— Это было так заметно?
— Не думаю, что он что-нибудь заметил.
Снова колеблется, в этот раз дольше.
— Некоторое время назад, — наконец сказала она, — у меня был стильный маленький компьютер, который имел удалённый доступ практически к любой базе данных. И однажды, просто от нечего делать, я запустила поиск упоминаний о Докторе. Он оказал значительное влияние на историю своим незаметным способом, но обычно он осторожен и не позволяет, чтобы это было где-то записано. Много я, разумеется, не нашла, но нашла вот это, — она указала на книгу. — Я не могла добраться до самого текста, потому что его хранят только в печатном виде, но мне удалось выяснить, что в ней упоминается Доктор. Вот я и решила взглянуть на неё, когда Доктор сказал, что сегодня мы будем здесь, — она пододвинула книгу к Андреа. — Первая страница, пролог. Думаю, вам тоже стоит взглянуть.
Дрожь охватила Андреа, когда она увидела название книги.
Выдержка из конспекта лекции профессора Кэнди.Последствия того, что Доктор разгуливает по нашей Вселенной, могут быть колоссальными. Например.
Два человека беседуют о политической теории, а Доктор, проходя мимо, слышит их. Едва ли даже остановившись, он объясняет им, в чём они неправы, и к чему им на самом деле нужно стремиться. В результате этого эти двое людей меняют своё мышление и свои планы, и в последующие годы закладывают основы новой цивилизации в солнечной системе Кантрасси. В наши дни Канрасская империя, охватившая всю Галактику, является результатом будничного вмешательства Доктора, по крайней мере, так полагает Профессор Литл в своей статье на эту тему, а, зная, насколько исчерпывающим было его исследование, я не вижу причин не согласиться с ним.
Многое в мышлении Кантрасси, конечно, является следствием влияния Доктора, хотя мало кто из них осознаёт это. Один из осознавших, их самый знаменитый поэт и философ Оркнелл, лишь однажды упомянул Доктора в своих трудах, и то лишь в прологе собрания своих сочинений «Четыре времени года и свадьба». К сожалению, невозможно заполучить эту книгу, так как Доктор предусмотрительно скупил все её экземпляры. Было бы восхитительно узнать, что на самом деле написал Оркнелл.
