Я уже повинен в крахе кромзагарской цивилизации, – тоскливо завершил свой рассказ Лиорен, – и боюсь, что вот-вот навлеку еще большую катастрофу на голову самой высокоразвитой расы, какую только открывали со времени образования Федерации.
О'Мара сложил на столе руки и некоторое время молча созерцал их. Когда он заговорил, то сделал это, старательно подчеркивая каждое слово:
– У вас действительно проблема, Лиорен. Самым простым ответом был бы следующий: оставить все, как есть, дать Геллишомару умереть в госпитале – естественно, ради блага его же народа. Однако подобное решение нас ни в коем случае не устраивает. Оно лишено какой бы то ни было этики и было бы актом существ, мыслящих доисторическими категориями. Такое решение вызвало бы общее несогласие специалистов госпиталя, властей Федерации, руководства Корпуса Мониторов и гроалтеррийцев-Родителей. Поэтому мы должны сделать для пациента все, что в наших силах, в надежде на то, что, посылая его к нам, Родители все же ведали, что творили. Вы согласны? – Не дожидаясь ответа, Главный психолог продолжал:
– Ваше предложение насчет того, чтобы контакты с Геллишомаром продолжали осуществлять только вы, ценно. В процессе операции Геллишомар будет изолирован от каких-либо вербальных и визуальных контактов, а уж я-то точно с ним общаться не стану. По крайней мере – напрямую.
Вы провели успешную работу, – добавил О'Мара. – Но вам недостает моего профессионального опыта, или – как любит говорить Ча Трат – знания тайных заклинаний. Вы не всезнающи, Лиорен, хотя часто ведете себя так, будто знаете все на свете. Ну, например, существует множество хорошо апробированных методик налаживания общения и установления дружеских отношений с пациентом любого вида, который отказывается от этого общения по причинам эмоционального толка...
О'Мара не договорил. Не спуская глаз с Лиорена, он нажал клавишу настольного селектора.
– Брейтвейт, – распорядился он, – перенесите все встречи, назначенные на вечер, на завтрашнее утро. Будьте дипломатичны. В конце концов Эдальнет, Креск-Сар и Нестроммли – как-никак Старшие врачи. В ближайшие три часа меня как бы нет.
Ну а теперь, Лиорен, – вздохнул О'Мара, – вы будете слушать, а я – говорить...
– Работа по переоборудованию палаты и ее подготовка к операции будет завершена через час, – сообщил диагност Конвей так громко, что перекричал стук, лязг и грохот, царившие в палате. Работа действительно кипела вовсю: двигали массивное оборудование, производили последние проверки приборов. – Хирургическая бригада уже в сборе. Однако вы должны понимать, что нейрохирургическое вмешательство, производимое существу нового для медиков вида, а в особенности такому колоссу, как вы, непременно носит частично диагностический характер и сопряжено с высоким риском. По анатомическим и клиническим причинам сама масса вашего тела, а также то, что мы пребываем в неведении относительно ваших обменных процессов, заставляют нас только догадываться о том, какой объем обезболивающих средств нам следует ввести. Поэтому операцию придется проводить без наркоза.
Подобная процедура в корне противоречит обычной практике, – продолжал Конвей уже не так уверенно, – поэтому подготовлены мы не столько клинически, сколько психологически. Так что за все отвечаем мы с Главным психологом О'Марой.
Конвей бросил быстрый взгляд на большие отверстия, прорезанные в полу, стенах и потолке, осмотрел прочно установленные опоры для устройств лучевой иммобилизации пациента, и только после этого вновь обратился к Геллишомару:
– Вы не должны двигаться во время операции. Вы сами несколько раз заверили нас в том, что будете сохранять спокойствие. Однако при всем моем уважении к вам я все же должен напомнить, что такого безупречного поведения трудно ожидать от пациента, пребывающего в сознании, при том, что мы не знаем, каков будет болевой порог. Есть риск, что наши инструменты при соприкосновении с локомоторной нервной сетью вызовут у вас непроизвольные сокращения мускулатуры. Поэтому вашу полную неподвижность будут обеспечивать иммобилизаторы широкого спектра охвата – мы на всякий случай установили эти устройства, хотя, как вы нас уверяете, они не потребуются.
Геллишомар, выдержав небольшую паузу, ответил:
– Гроалтеррийские Резчики не практикуют хирургических вмешательств под наркозом.
Поэтому я со своей стороны не склонен рассматривать отсутствие обезболивания как какое-то отклонение от нормы, и меня не волнуют те неудобства, которые возникнут при образовании операционной раны. Кроме того, и Селдаль, и Лиорен, и вы сами неоднократно уверяли меня в том, что у большинства существ, которым вы делали операции на головном мозге, эти вмешательства могли протекать без обезболивания, так как сама мозговая ткань, защищенная толстым слоем костной ткани черепа, лишена болевых нервных окончаний.
– Это верно, – подтвердил Конвей. – Однако никогда прежде не приходилось оперировать гроалтеррийцев, поэтому я и говорю о закономерной неуверенности.
Другой и более важной причиной того, что мы будем оперировать вас без наркоза, – продолжил диагност прежде, чем Геллишомар успел сказать что-либо еще, – является то, что время от времени нам придется обращаться к вам, дабы вы сообщали нам о своих субъективных ощущениях в процессе операции. Высокая интенсивность излучения сканера, необходимая для того, чтобы проникнуть в содержимое черепной коробки и выдать краниограмму, сама по себе не опасна, но излучение почти наверняка окажет отрицательное воздействие на локальные нервные сплетения и вызовет...
– Все это мне уже объяснили, – резко прервал Конвея гроалтерриец и уточнил:
– Лиорен объяснил.
– А я вам это объясняю снова, – упрямо заявил Конвей, – потому что оперировать вас буду я, а я должен быть на сто процентов уверен в том, что пациент полностью осведомлен о любом возможном риске. Могу я считать, что вы осведомлены?
– Я осведомлен, – ответил Геллишомар.
– Очень хорошо, – кивнул Конвей. – Не хотите ли узнать что-нибудь еще об операции? А может быть, вы хотели бы что-нибудь сказать или сделать – все что угодно, вплоть до отказа от операции? Это по-прежнему возможно, и никто не перестанет вас из-за этого уважать. Честное слово, я бы на вашем месте счел такое решение очень даже разумным.
– У меня две просьбы, – немедленно отозвался Геллишомар. – В скором времени мне предстоит подвергнуться нейрохирургической операции. Такую операцию впервые будут делать представителю моего вида. Операция интересует меня и как Резчика, и как пациента. Мне бы хотелось, чтобы в ходе операции производился устный комментарий ваших действий и их обоснование. Также в ходе операции мне могут потребоваться переговоры с существом по имени Лиорен по другому каналу связи – личные, конфиденциальные переговоры. Если такие переговоры потребуются, больше никто не должен их слышать. Это моя вторая и самая важная просьба.
