Ознакомительная версия.
– Не надо меня бить! – Григорий махнул рукой. – Я газу наглотался! Спуталось все в голове! Но сейчас уже проясняется! Вот прямо нутром чую – оклемался…
– Куда шел и откуда? – строго спросил я.
– На базу передовой группы, – пытаясь сглотнуть слюну, ответил старик.
– Что нас ждет по пути на эту базу, кроме отравляющих веществ?
– Ну, там, пара секретов, минное поле да десяток всяческих заграждений с сигнальными системами разных видов. – Григорий попытался улыбнуться, но по его лицу проползла только искаженная ухмылка. – Детский лепет – для таких орлов, как у вас…
– Веди, Сусанин. – Я отпустил горло пленника и, развернув старика к себе спиной, поддал ему коленом пониже спины. – Если дернешься, предупреждать не стану – застрелю сразу!
– Сталинист! – с обидой охарактеризовал меня дед и заковылял в сторону все той же полянки.
Я хотел двинуться следом, но Паша меня остановил:
– Пусть топает. Знаю я такие фокусы. С ним пойдут двое разведчиков, а мы подождем. Тропу ребята пометят, не волнуйся, на мины не наступим. Зато мы не вляпаемся в засаду. У таких курьеров, как этот старикан, всегда есть запасной маршрут, как раз на экстренный случай. Дедок в один прекрасный момент вполне может уйти в какой-нибудь крысиный ход, а весь отряд попадет под перекрестный огонь. Тебе это надо?
– Паша, – я едва сдержался, чтобы не выругаться, – я, конечно, уважаю твой богатый опыт… но ты осел! Этот «кадр» никакой не курьер! Он один из координаторов! То есть не самый последний человек среди врагов. А ты хочешь практически отпустить его на все четыре стороны! Ты думаешь, ему не помогут избавиться от двух пацанов?! Кругом чужая территория, да еще и предельно контролируемая противником! Ты решил меня подразнить или намеренно доводишь до инфаркта?
– Идем, умник, – мрачно ответил Старшина и первым догнал группу из старика и двух спецназовцев.
– Видел, какое получается «равновесие»? – спросил я, когда мы набрали темп. – У нас целая маска, а у них – сунул в нос два фильтра и гуляй.
– Спорный вопрос, – возразил Паша. – Может быть, в этом они нас и обогнали, но зато у них нет планеров и телепортов.
– У нас пока тоже одни планеры остались, – с грустью напомнил я.
– Извини. – Паша сочувственно хлопнул меня по плечу.
– Вот за этим леском первый заслон, – сообщил, притормаживая, Григорий. – Там человек полста дежурит. Одолеете?
– Нет, назад повернем от греха подальше, – с иронией ответил Павел. – Тебя солдаты знают?
Дед кивнул.
– А меня? – спросил я.
– Так… нет. – Старик уже сообразил, на что я намекаю, и теперь лихорадочно придумывал, как бы меня обмануть.
– Не лги мне, – приказал я. – Какой пост на самом деле занимает похожий на меня человек?
– Ну, это… – Григорий понял, что вывернуться ему не удастся, и признался: – Главный. Самый главный… Как вот он, только разведчик…
Старик указал на Пашу. Видимо, этот жук неплохо освоился на Земле, раз знал в лицо заместителя начальника Управления Федеральной службы безопасности по нашему региону.
– Чего же мы ждем? – недобро улыбаясь, спросил я. – Вперед!
– Нельзя так! – запротестовал Григорий. – У солдат ведь служба! Они без пароля даже московского эмира не пропустят!
– Я им сейчас новый пароль назначу, – пообещал я.
– Да не назначает никаких паролей такой важный человек, как твой двойник! – возмутился дед. – Он даже разговаривать с чином ниже капитана не станет, а тут самый главный командир – лейтенант сопливый. И потом, не ходит целый начальник седьмого разведуправления пешком по полям. Не его это дело!
– Раз наш без пяти минут шеф контрразведки ходит, то и ваш сможет. С солдатами будешь говорить ты, – упрямо заявил я. – Назад мы не повернем, не надейся!
– Какая уж тут надежда? – Григорий вздохнул и поплелся вперед.
К позициям противника мы подобрались практически бесшумно. Судя по тому, что маячивший на виду часовой курил сигарету, воздух здесь был уже чист. Мы на всякий случай сверились с показаниями прибора химической разведки и сняли противогазы. Спецназовцы рассредоточились в перелеске, а старик, я и трое воинов вышли прямо к блокпосту, на котором дежурили десять утомленных весенним солнцем солдат.
– Стой! – приказал сидящий на бетонном ограждении рядовой, даже не пытаясь принять предписанную Уставом караульной службы позу или спрятать окурок.
– А ну-ка, встать! – рявкнул Григорий неожиданно уверенным голосом. – Где начальник караула?!
– Кто там шумит? – донесся ленивый голос из приземистого бункера позади ограждения.
– Гулятдинов?! – узнал Григорий вопрошавшего. – Ко мне!
Внутри строения послышался шорох, и оттуда проворно выскочил взъерошенный сержант:
– Не узнал вас, господин подполковник!
– Что тут у вас за бардак?! – Дед насупился и обошел вытянувшегося перед ним воина вокруг. – Почему ты заступил начкаром? Где все офицеры?
– Во второй укрепрайон убыли, – ответил сержант, глядя на Григория виновато, словно отправил все начальство в упомянутую командировку самолично. – Там же взорвалось что-то. Говорят, диверсанты с Земли постарались. Наши теперь местность прочесывают. Почти вся застава туда выехала. На усиление.
– Вот видите, господин генерал, нехватка кадров! – Старик обернулся ко мне и развел руками.
– Знаю, – небрежным тоном ответил я. – Даже взвод собственной охраны пришлось урезать до двадцати человек. Остальные на пополнение ударной группы отправились…
– Я думаю, ваши ребята могут выйти из укрытий и присоединиться к нам, – посоветовал Григорий и, оборачиваясь к сержанту, добавил: – Видишь, до чего доводит расхлябанность?! Мы вас всех чуть не перестреляли! Даже позиции заняли для стремительного штурма. Ведете себя как шайтан знает кто! Мы даже засомневались, свои вы или диверсанты земные! Хорошо, что господин генерал вас пожалел…
– Но часового после караула – на гауптвахту! – строго приказал я. – На десять суток!
– Есть десять суток! – испуганно ответил Гулятдинов.
– Да не тебе, ему, – уточнил Григорий и ткнул пальцем в грудь побледневшего солдата, который все время нашей беседы стоял рядом ни жив ни мертв.
Между тем наш конвой сообщил основной группе, что путь свободен, и спецназовцы неторопливо, но очень быстро блокировали все важные точки на заставе. Поскольку оказывать сопротивление нашим воинам никто не собирался, а делать здесь нам было больше нечего, мы распрощались с сержантом и двинулись дальше. На лице младшего командира отразилось просто неземное блаженство от того, что встреча с высоким начальством обернулась такой мелкой неприятностью, как десять суток ареста, да и не ему, а одному из давно напрашивавшихся на это солдат.
Ознакомительная версия.
