— У меня мало что осталось. — мрачно отвечал командор.
— ВСЕ Силы, ясно? Молнию, кулак, защиту и то, что осталось. — внушительно пояснил дуппель.
И для ясности добавил:
— Есть ещё много планет, которые мы пока не посетили.
Киборг добился своего: он сломил Аргентора.
— Я согласен. — едва слышно проговорил он.
Тогда из молчаливого полукруга беловолосых убийц вышел один и вынес круглую белую ловушку для Сил — такую, какие видели Герои Рушары в те дни, когда были молоды и безрассудны.
Ларчик беззвучно раскрылся, и глаза всех присутствующих обратились к Аргентору.
— Не надо, господин. — чуть слышно проронил Джек, но никто ему не ответил.
Фигура Аргентора вдруг осветилась слабым сиянием, на поверхности его тела стали выступать маленькие молнии. Они перемещались, скапливались на его груди, собрались в белый шарик — тот сорвался и легко скользнул в новое хранилище. Потом образовался второй шарик и снова слетел. Потом ещё один. Далее в воздухе вокруг неподвижно стоящего Аргентора затанцевали вихри. Они скручивались в длинные жгуты и тоже устремлялись к белому ларцу. Когда последний жгут Силы иссяк, киборг захлопнул ловушку и вернулся на своё место.
— Эти двое уходят с нами. — приказал дуппель и махнул излучателем, указывая Аргентору и Джеку на выход.
У генерала дрогнули щеки, но он не посмел возражать и лишь большими глазами смотрел на агрессоров, видимо, имея некоторое представление об их повадках.
Пленные в окружении сопровождения молча проследовали куда было указано. Последним вышел дуппель, небрежно закинув за спину тяжёлый излучатель.
Некоторое время в рубке царило молчание. Все прислушивались к тому, что происходило за пределами корабля. Но вот снова задрожали переборки, и внутри огромного крейсера вдруг перестала действовать гравитация. Люди всплыли над полом. Но в следующий момент корабль дёрнулся кормовой частью вперёд, отчего его экипаж снесло на переборки. Генерала кинуло на стену вместе с обслуживающим техническим персоналом, солдатами и офицерами.
Но, продолжалось это совсем недолго. Движение крейсера прекратилось, снова включилась искусственная гравитация, и вся команда с криками обрушилась на пол. Где-то в этой куче барахтались и Дезва с Висом.
— Мы свободны. — проговорил один из техников, который успел первым добежать до пульта и оценить обстановку.
Тогда джанер Горр молча поднялся на ноги, зачем-то отряхнулся и закрыл лицо дрожащими пальцами.
Прикосновение тепла к лицу было таким сладким, таким чарующе-пьянящим, что не хотелось открывать глаза из опасения, что это лишь мираж, лишь обман чувств, последний сон умирающего тела. Но вслед за ощущением тепла пришли и звуки — птичий перезвон, жужжание пчёл, шум мятущейся листвы деревьев, гонимой лёгким ветром. Потом нагрянули и запахи: густой, пряный — трав, медовая струя, страстный аромат мелиссы, еловый дух и земляничный пар.
Джиневра очнулась в зелёном шалаше, крытом берёзовыми и еловыми ветвями. Солнце проникало сквозь многочисленные щели, и его лучи свободно гуляли по тесному пространству лесного убежища.
Но вместо веток на земле была небрежно брошена постель — перина, шёлковые покрывала, кружевные с вышивкой подушки, стёганое одеяло. Под одеялом, разгорячась от сна и явно летнего тепла спал безмятежный Ланселот. Одежды не было на нём, как будто кто-то позаботился снять с рыцаря его истерзанную в невзгодах и странствиях подкладную куртку. Лицо его ещё хранило следы несчастья, но страдальческие складки на переносице уже разлаживались.
«Неужели получилось?!» — с восторгом в сердце подумала Джиневра. Неужели они в самом деле попали на волшебный остров Авалон? С опаской в душе она стала осторожно выбираться из шалаша, который заботливо сложила чья-то неведомая рука — ведь сама она точно помнит, что никакого шалаша они с Ланселотом не вязали. Может, остров откликнулся на те слова, что она прошептала Ланселоту за мгновение до сна. Ведь это правда был её сон, её многолетняя тайна, в которой она до этого момента не признавалась ни одной живой душе. Ей снилось то, чего она лишилась в своём первом сне. Ей хотелось так немного — немного счастья и любви Ланселота. Немного счастья и любви — вот так, вдвоём, и больше никого.
Обратив внимание на себя, Джиневра обнаружила, что на ней только лёгкая сорочка, а в ногах лежало то самое зелёное платье, какое ей однажды подарил Лесной Король. Так вот, значит, чьё это дело! Зелёный Человек по-прежнему ей друг, и каким-то таинственным образом знает о том, что она едва прошептала в холодный воздух дольмена. Неудивительно, он и ранее проявлял осведомлённость о многом таком, что делалось далеко от его дуба.
Осторожно выбираясь из шалаша, чтобы не потревожить Ланселота — ей хотелось окончательно убедиться в том, что мечта её исполнилась в точности — Джиневра выскользнула наружу. И замерла в очаровании. То, что представилось её глазам, было летней сказкой. Не слов, чтобы описать всё то богатство цвета, звука, ощущений, которые охватили королеву. Авалон был не просто великолепен — он был сказочен.
Джиневра повернулась и посмотрела на то, что было за шалашом, за берёзами, что стояли позади того легкомысленного убежища, в котором она проснулась. Наверно, этот маленький шалаш им предназначен лишь на это утро, а следующую ночь они проведут в живописных развалинах какого-нибудь оставленного эльфами дворца.
За рядом берёз, спускающих свои длинные тонкие ветви едва ли не до земли, за плоской линией зелёного берега спокойно мерцала на солнце вода. А далее, как и снилось Джиневре, стоял стеной густой туман. Тогда королева пошла по зелёному лугу, срывая на ходу цветы, чтобы сплести себе венок. Впервые за многие годы душа её была спокойна и безмятежна. Кажется, само понятие времени не существует в этом месте.
Широкий луг уходил, снижаясь, к зарослям ольхи и ивы. И Джиневра пошла немного стороной, надеясь, что встретит там речку или озеро. И в этот раз предчувствие не обмануло. За прибрежными зарослями скрывались сиреневые ирисы — они росли на берегу маленького озерка. Как ни странно, вода была прозрачной, и сквозь неё явственно виднелось песчаное дно маленького водоёма.
Вода оказалась такой мягкой — ластилась к телу, как домашняя кошка. Жаль, что у Джиневры не было ни мыла, ни прочего, и вместо губки она приспособила пучок травы. А далее прибегла к своей Силе, изгоняя из тела последние остатки холода, усталости и напряжения. Всё осталось позади, и даже не хотелось вспоминать.
Выйдя на луг, она обнаружила в траве целую земляничную россыпь. И по-настоящему увлеклась, собирая ягоду в горсть и отправляя в рот. Это был лучший в мире завтрак! Потом стала собирать ягоды для Ланселота. Жаль, что нет под рукой никакой посуды! Но, и эта мысль не тревожила Джиневру. Умеет же Ланселот как-то обходиться без домашней утвари, значит, и тут что-нибудь придумает.
