Праздник набирал обороты. Ким время от времени рассеянно отхлёбывал гарая из широкой чаши. От глотка до глотка льющаяся с неба дождевая вода успевала скопиться и разбавить густой и совершенно непригодный для питья в натуральном виде концентрат тёмной массой лежащий на дне чаши. Он уже изрядно захмелел. Не до такой степени, чтобы потерять представление о приличиях, но достаточно, чтобы наконец-то немного расслабиться. Мимо мелькали соплеменники, которых он заново привыкал видеть вблизи и в таком количестве. Количество гостей исчислению не поддавалось. Просто потому, что не было величиной постоянной. Кто-то заглядывал на пару минут, кто-то на часок, кто-то, как и он, веселился здесь с самого утра. Музыка, танцы под дождём, столики с угощением, расставленные в совершеннейшем беспорядке в самых неожиданных местах, самые рисковые спускаются к воде, где у домашнего любимца этой семьи тоже начинается сезон размножения.
— Скучаешь? — к нему из под навеса, под струи непрекращающегося дождя, вышла любимая начальница.
— Пытаюсь перестать чувствовать себя человеком. Пока получается не очень, — и даже более того, сейчас он превосходно понимал спешно доставленных с Земли родителей невесты, круглыми от удивления глазами оглядывающих творящееся вокруг безобразие. Ким сделал очередной глоток грая и он задал вертевшийся на языке вопрос. — А я думал, что ты сейчас вся в делах, ни минуты свободной.
— Так и есть, — она вынула из руки Кима чашу и с удовольствием пригубила напиток. — Я, собственно, к тебе по делу, — положила руку на плечо, усаживая на место вскочившего в полной боевой готовности эльфа. — Зашла по делу, а потом подумала, что раз уж я всё равно здесь, почему бы не позволить себе расслабиться хоть на часок.
— Зачем я понадобился? Я думал, меня надолго со счетов списали.
— Так и есть, — ничуть не заботясь, о том, насколько нетактично прозвучала эта фраза, ответила Анастасия. — Мне нужны твои вещи, в которых ты посетил пока ещё безымянный мир. Наручный комм в том числе.
— Комм хоть сейчас, — он действительно снял с запястья довольно массивный браслет и без возражений вручил начальнице. — А вот одежду я уже утилизировал.
— Как?!
— А на что она годна? У нас, сама знаешь, другие технологии очистки, не годящиеся для земных тканей. Не руками же мне эти тряпки было отстирывать, — он скроил настолько брезгливую мину, словно потомственный аристократ, которого попросили почистить свинарник. — А вы, значит, нашли этому барахлу применение.
— Для создания декораций зверской расправы над тобой любимым злобными дикарями она вполне подошла бы.
— Туфли остались, — немного поразмыслив (собрать хмельные мозги в кучку было непросто) добавил Ким.
— Ладно. Хоть что-то.
— А вы вообще подумали, как это гипотетические спасатели будут искать мои гипотетические останки? Чужая планета, ни разу не изведанная. Хрен-знает-сколько километров квадратных болот.
— Ну не идиоты же мы, в конце концов. Найдут тебя, а точнее твой комм по аварийному сигналу, который ты включил.
— Не включал. И даже не уверен, что на нём есть такая фича.
— Неважно. Мы и включим и установим, если его там действительно нет. Но вообще-то она входит в базовую прошивку. Сигнал с орбиты, конечно, не засечь, но при прочёсывании территории на лёгких гравилётах на километровой высоте, должны обнаружить. Ну и не всю планету прочёсывать. Это ты, пожалуй, не подумав сказал. Примерный район поисков им укажут Шорох с Шелестом.
— И дальше?
— Дальше там найдут не только комм и ботинки, но и до сих пор работающую камеру. Мы её доставали, просмотрели, что там заснято, и вернули на место (будем надеяться, что двадцатиминутный перерыв в съёмке или не заметят или спишут на сбои). Получается совершенно замечательная картина. На последних кадрах хорошо видны эти первобытные рептилии, летящее в тебя копьё, а потом бултых в мутную воду и дальше ничего не понятно.
— И быть мне планетарным героем. Может даже канонизируют, — попытался сыронизировать Ким, потом тяжело вздохнул и продолжил. — При таком раскладе соваться на Землю мне действительно не стоит.
А впрочем, на продолжавшемся допоздна празднике места меланхолии не было, и он грустить перестал.
— Подъё-ом, просыпаемся и встаё-ом, — на какой-то жутко заунывной ноте гудел над ухом Лес, с чего-то решивший сегодня поработать будильником. Гера с трудом разлепила глаза: легли они уже под утро.
— Ну чего тебе?!
— Я расчеты закончил, — совсем другим, бодрым и бравым голосом доложил Лес. Гера со стоном рухнула опять на постель, вокруг талии тут же обвилась рука продолжающего притворяться спящим Фёдора.
— И какого чёрта?! Неужели это нельзя было сообщить это попозже, когда мы сами проснёмся?
— Ладно-ладно. Признаюсь. На самом деле меня попросили вас разбудить. Работа портала на Радужную ещё со вчерашнего дня отлажена и если вы не вернётесь туда в ближайшее время, возникнут ненужные вопросы. А тебе ещё маскировку подбирать.
— Господи! Да что там маскировать! Я же почти не изменилась.
Фёдор хмыкнул в подушку, негромко, но как-то так, что сразу стало ясно, что посетить гримеров-маскировщиков всё же придётся. Не смущаясь собственной наготы, она подошла к ростовому зеркалу, которым услужливо стал экран эйкома. Фигура изменений не претерпела: как была она голенастым кузнечиком, так им и осталась, разве что впервые в жизни на коже появился загар. Так это легко пудрой или тональником исправить.
— Пудра? — оказывается последнюю фразу она пробормотала себе под нос, но Фёдор её конечно же услышал. — Не пойдёт. Слишком заметно. Тем более, ты раньше ею никогда не пользовалась. Есть у нас специальные отбеливающие составы, только подбирать их нужно индивидуально. И под солнечным светом они выцветают.
— То есть как?
— А так: пока находишься в помещении — всё нормально, стоит только выйти на улицу — и спустя час отбеливающего эффекта как не бывало.
— Это что же мне тогда, взаперти сидеть?
— Есть теория, что это только свет земного Солнца обладает таким эффектом, по крайней мере, здесь, на Форрестере ничего подобного не наблюдается. Но обстановку на других планетах пока ещё никто не проверял.
— Так, что ещё приятного ты мне скажешь? На какие жертвы ради конспирации придётся пойти?
— Линзы. Подберут в цвет твоих глаз.
— Зачем?
— Чтобы в темноте не светились.
— Ой-ёй-ёй. И долго мне придётся скрываться?
— Пока Анастасия не покончит с дипломатическими танцами.
— А это реально? В смысле, покончить с дипломатией?
