– Выглядит подозрительно, – нахмурившись, заметил Хант. – Такие делишки будут стоить Метадайну херовой тучи проблем.
– Я так ему и сказал. – Борлан развернул руки ладонями вверх, демонстрируя собственную беспомощность. – Рассказал ему о оценках производственных графиков и прогнозах готовности, но он сказал, что проект важен и он бы не стал причинять столько неудобств, не имея на то веской причины. И это правда, – с очевидной искренностью добавил Борлан. – Я знаю его уже много лет. Он сказал, что КСООН выплатит компенсацию за любые потери, в которые нам выльются производственные задержки. – Борлан снова изобразил безвыходное положение. – Так что я должен был сделать? Сказать старому приятелю и одновременному моему лучшему клиенту, чтобы тот свалил куда подальше?
Хант потер подбородок, допил остаток скотча и сделал долгую, вдумчивую затяжку сигарой.
– И это все, – наконец, спросил он.
– Все. Теперь вы знаете столько же, сколько и я – не считая того, что с момента вашего вылета из Англии мы получили от КСООН инструкции по доставке прототипа в одно местечко неподалеку от Хьюстона – биологический институт. Первые детали должны прибыть послезавтра; сборочная бригада уже направляется туда, чтобы заняться подготовкой стройплощадки.
– Хьюстон… Значит, нам туда же? – спросил Грей.
– Верно, Роб. – Борлан умолк и почесал крыло носа. На его лице изобразилась хмурая гримаса. – Я, а… у меня тут появилась одна мысль… Сборочной бригаде потребуется какое-то время, и до того момента вам двоим в Хьюстоне делать, в общем-то, нечего. Может, сначала задержитесь на пару дней у нас, а? Скажем, эм… встретитесь с нашими технарями и немного просветите их насчет того, как работает скоп – вроде небольшого ликбеза. Что скажете, а?
Хан мысленно рассмеялся. Борлан уже несколько месяцев жаловался Форсит-Скотту, что хотя крупнейший рынок сбыта инструмента находился с США, практически все связанные с ним ноу-хау до сих пор находились исключительно в ведении Метадайна; американской стороне их организации явно не хватало информации и подстраховки, которую им обеспечивали британские коллеги.
– А ты своего никогда не упустишь, Феликс, – нехотя признал он. – Ладно, лоботряс, я согласен.
Лицо Борлана расплылось в широкой улыбке.
– Этот тип из КСООН, о котором ты говорил, – заметил Грей, возвращаясь к прежней теме. – О каких примерах шла речь?
– Примерах?
– Ты сказал, что он упомянул несколько проектов и хотел узнать, годится ли для них наш скоп.
– Ах, да. Так, дай-ка подумать… Кажется, его интересовала возможность заглянуть внутрь тел – увидеть кости, ткани, артерии – все в таком духе. Может, он хотел провести вскрытие или вроде того. Еще он хотел узнать, можно ли считать содержимое страниц книги, не открывая самой книги.
Это стало последней каплей. Хант озадаченно перевел взгляд с Борлана на Грея и обратно.
– Для вскрытия такой сложный инструмент не нужен, – возразил он сдавленным от недоверия голосом.
– И если он хочет узнать, что внутри книги, почему бы просто ее не открыть? – тем же тоном спросил Грей.
Борлан продемонстрировал им пустые ладони. – Ну да. Я понимаю. Хоть убейте – это и правда подозрительно!
– И КСООН готовы выложить за это тысячи долларов?
– Сотни тысяч.
Хант прикрыл рукой брови и раздраженно покачал головой. – Налей-ка мне еще скотча, Феликс, – со вздохом произнес он.
Глава 4
Неделей позже Меркурий-3 стоял на крыше штаб-квартиры IDCC, готовый к взлету. В ответ на вопросы, появившиеся на консоли пилота, Хант указал в качестве пункта назначения гостиницу Оушен в центре Хьюстона. Миникомпьютер DEC в носовой части судна связался со своим старшим братом из IBM, обитавшим где-то под Портлендским Центром Управления Воздушным Движением и, после короткой сверки, сообщил план полета, который вел их к цели через Солт-Лейк-Сити, Санта-Фе и Форт-Уэрт. Хант подтвердил маршрут нажатием клавиш и спустя несколько минут авиамобиль уже гудел, направляясь на юго-восток и набирая высоту в попытке преодолеть надвигавшуюся преграду Голубых гор.
Первую часть пути Хант провел за работой с документами, хранившимися на компьютерах Метадайна, чтобы привести в порядок дела, которые он не успел завершить перед отъездом. Когда впереди показались сверкающие воды Большого Солёного Озера, он как раз закончил выкладки, прилагавшиеся к его последнему отчету об эксперименте, и добавлял к нему раздел с выводами. Спустя час, на высоте шести тысяч метров над рекой Колорадо, он уже был подключен к сети MIT и занимался рецензированием их публикаций. После дозаправки в Санта-Фе они какое-то время летали на ручном управлении по городу в поисках подходящего места для обеда. Позже, тем же днем, находясь в воздухе над Нью-Мексико, они приняли входящий звонок из IDCC и провели последующие два часа за разговором с инженерами Борлана, за время которого обсудили технические нюансы скопа. Когда Форт-Уэрт остался позади, а Солнце уже близилось к закату, Хант расслаблялся за просмотром детектива, пока Грей крепко спал на соседнем кресле.
Хант с отстраненным интересом наблюдал, как со злодея срывают маску, главному герою достается восхищенная героиня, которую он только что спас от участи похуже смерти, а выползающие на экран титры доносят до человечества очередной моральный посыл. Сдержав позыв зевоты, он перевел переключатель режима в положение НАБЛЮДЕНИЕ/КОНТРОЛЬ, погасив экран и выключив игравшую в пустоте музыкальную тему. Он потянулся, загасил сигарету и поднялся со своего кресла, чтобы посмотреть, как там дела у остальной Вселенной.
Вдали по правую руку виднелась река Бразос, змеившаяся на юг в сторону Мексиканского залива – словно вышитая золотой нитью на серо-голубом полотне далекой мглы. Впереди уже показались радужные башни Хьюстона, которые стояли навытяжку плотной колонной, охраняя линию горизонта. Внизу на переднем плане появлялось все больше и больше домой. В пространстве между ними стали возникать неопознанные протяженные конструкции – бессистемные скопления зданий, куполов, опорные решетки ЛЭП и складские резервуары, кое-где соединенные клубками конвейеров и железных дорог. Еще дальше по левую сторону среди трущоб из бетона и стали в небо вздымалось с полдюжины узких серебристых шпилей. Виктор узнал в них гигантские спутниковые паромы Вега на стартовых площадках. Они производили впечатление подобающих стражей, которые охраняли подступы к городу, ставшему Меккой Космической эры.
Созерцая с высоты полета раскинувшиеся во все стороны апогей человеческого стремления к новым горизонтам, Виктор Хант почувствовал, как внутри него просыпается смутное чувство неугомонности.
Хант родился в Нью-Кроссе, захудалом районе восточного Лондона, к югу от Темзы. Большую часть своей жизни его отец провел то на забастовках, то в пивной на углу, где обсуждал поводы для жалоб, ради которых стоило бастовать. Когда деньги заканчивались, а жаловаться было уже не на что, он работал на доках в Детфорде. Мать Виктора днем работала на бутылочной фабрике, а вечером спускала свой заработок за игрой в бинго. Сам он коротал дни, играя в футбол и падая в Суррейский канал. Как-то раз он на неделю остался в Вустере у своего дяди, который трудился к компании по производству компьютеров и каждый день ходил на работу в костюме. И вот дядя показал Виктору, как собрать схему двоичного сумматора.
Вскоре после этого крики в доме Виктора стали раздаваться чаще обычного, и он переехал в Вустер к своим дяде и тете. Там он открыл для себя новый, невообразимый мир, где исполнялись любые желания, а магия воплощалась в жизнь, благодаря диковинным символам и загадочным диаграммам, заполнявших страницы книг на дядюшкиных полках.
В шестнадцать Виктор выиграл стипендию Кэмбриджа, где взялся за изучение математики, физики и физической электроники. Он перебрался на съемную квартиру, которую делил с другим студентом по имени Майк; тот увлекался яхтингом и альпинизмом, а помимо прочего был сыном маркетингового директора.
