Ручной труд. Он всегда был отвратителен для одних и обязателен для других. Но когда человек достиг определённого уровня технологического развития, ручной труд перестал быть необходимым. Сначала автоматизировалось всё то, что было связано с производством пищи. Затем простые действия, вроде перекладывания коробки с полку на полку. А затем дело дошло и до труда средней сложности. Все, что было связано с сантехникой, электричеством, строительством, изготовлением грубых предметов. В общем — обслуживание жизнедеятельности.
И этому процессу сильно поспособствовал роботы. Конечно, на заре их появления было множество споров о том, как жить дальше. Как выстроить экономику так, чтобы высвободившиеся люди не стали умирать в канавах от голода. Но со временем всё устаканилось. Хотя не совсем.
Конечно, роботы были идеей “фикс” капиталистов. Куда выгоднее было производить свои товары в огромном количестве с помощью роботов. Это было эффективнее и дешевле. Роботы не устают. Роботы не спят. Роботы не требуют прибавки и не болеют. Всё что им нужно — это энергия. И немного смазки для их механизмов. Но в этой стратегии по замене людей на роботов есть один недостаток. Всё возрастающее производство перестаёт находить спрос. У человека, лишившегося работы из-за робота просто нет денег на дорогой новый девайс, который нужно обновлять каждый год. Значит, производство товаров в огромном количестве даёт лишь огромные их запасы на складах. И эти товары пылятся на полках. Лежат и не приносят прибыли.
Но к тому моменту, когда “прозорливые” капиталисты это поняли — было слишком поздно. Роботы внедрились в общество и стали выполнять за людей много неприятной работы. И остановить процесс интеграции роботов в человеческое общество был не способен никто. Что бы позволить себе таких роботов, они должны были стать дешёвыми. Никаких излишеств. Только функциональность. Ну, разве что цвет можно было поменять.
Чтобы удовлетворить растущую потребность в роботах, человеку пришлось создавать специальные заводы. Заводы робототехники. Некие колыбели творения механических помощников. А вокруг этих заводов разрастались города. И одним из таких городов был Мегаполис.
Мистер Счастливчик осторожно пробирался по улицам пустого города. Можно было подумать, что он крался, боясь издать слишком громкие звуки. Вот только ирония этой ситуации была в том, что эти звуки было некому услышать. И Счастливчик это знал. Но всё равно крался, ступая с носка на пятку. Иррациональные страхи на то и иррациональные, что они не вызваны чем то настоящим. Вот только страх есть страх, и он делает человека другим. Отличным от того, каким он бывает, когда не испытывает этого страха.
А Мегаполис молчал. Молчал и наблюдал за выжившим, что соизволил прийти к нему на порог. Мистеру Счастливчику казалось, что Мегаполис тянет к нему свои железные лапы. Столбы как будто наклонялись к нему, когда он подходил к ним близко. В темноте пустых магазинных витрин ему мерещились призраки этого места. Они наблюдали и ждали, когда же выживший подойдёт поближе, чтобы схватить его и утащить в посмертие.
Счастливчику не стоило идти по улицам Мегаполиса ночью. Но раз уж он совершил такую ошибку, ведомый страхом, то ему приходилось вкушать все последствия. Ему и в голову не пришло, что лучше было переночевать у входа в Мегаполис и продвигаться по его дебрям днём. Когда человек боится, то совершает странные и необдуманные поступки.
На удачу Мистера Счастливчика улица, по которой он пробирался, была относительно чистой. Остовов машин почти не было. Фонари стояли ровно. Флора не поглотила весь асфальт и прилегающие здания. Потому человек менее пугливый шёл бы по улице даже с закрытыми глазами. И не на чтобы не напоролся. Но Счастливчик был в ужасе. Он стрелял глазами направо и налево, пытаясь предугадать засаду монстров, притаившихся вокруг. Монстров, которые существовали лишь в его голове.
* * *
Муж с женой шли по переулку, что бы сократить путь домой. Был уже поздний вечер и темнота окутывала их. Потому жена прижалась к мужу, и слегка подрагивала на каждом шагу. А подворотня была не из чистых и потому пованивала всяким. В основном содержимым мусорных баков, которые стояли через каждые пять шагов.
— Ну и дорогу ты выбрал, — севшим голосом сказала жена.
— Ничего, так быстрее! — ответил муж обнимая жену покрепче, — Ещё пара кварталов и мы выйдем на проспект. А там будет светло…
Из за вони мусора муж и жена не почувствовали запаха приближающегося к ним бомжа. А тот был силён. Бомж выскочил им на встречу и преградил путь. В его руке был ржавый нож, которым он нервно помахивал из стороны в сторону.
— А ну ка гоните мне все деньги! — рявкнул грабитель. Из его пасти воняло похлеще, чем из соседних мусорных баков. Да и сам он был одет в грязные лохмотья. И всё — не от хорошей жизни.
— Погоди, погоди! — муж выставил руки вперёд и закрыл жену своим телом. Та начала предистерически всхлипывать, — Мы всё отдадим. Нам не нужны неприятности!
— А ну быстро гоните кошельки и коммуникаторы! — ещё раз рявкнул грабитель и направил острие ножа на мужа.
Муж не был героем, и потому потянулся к кошельку, что бы отдать всю наличность. Лишиться пары купюр было лучше, чем испробовать нож грабителя на себе. Жена тоже закопошилась, пытаясь найти свой кошелёк.
— А ну живо! — грабитель начал приближаться к жертвам. В его глазах читалось безумие. Безумие, вызванное безысходностью.
Муж дрожащей рукой протянул свой кошелёк грабителю. В тот самый момент, когда грязные пальцы бомжа коснулись кошелька, тому в спину ударил ослепительный свет.
— Нарушитель! — прогремел синтетический голос, усиленный громкоговорителем, — Бросьте оружие, отойдите и поднимите руки!
Это оказался полицейский человекоподобный робот. У него не было лица, лишь две прорези для видеодатчиков и узкая прорезь для голосового динамика. Он был покрашен в полицейские цвета и не выглядел внушительным. Но всем было известно, что вступать в схватку с таким роботом, без серьёзного оружия, было бесполезно. Сверху над грабителем завис полицейский дрон разведчик. Преступнику ничего не оставалось, как бросить оружие и повиноваться.
Муж сделал пару шагов назад увлекая за собой жену. Его сердце бешено колотилось в груди. Его колени и руки дрожали. А по спине стекал холодный пот. Он не чувствовал страха…
* * *
