ударила кресло Зои. Чёрная девчонка пролезла вперёд и снова одарила Зои тем взглядом. Ей захотелось узнать, может, с её волосами что-то не так, но потом вспомнила, что на ней была вязаная шапка, которую она натянула до ушей ещё в автобусе до Денвера. Может, они смеялись над шапкой? Или смотрели на Джейкоба? Он был знаменит?
— В любом случае, — говорил Джейкоб. — Удивительно, как быстро они их сейчас строят. Уезжаешь в отпуск, возвращаешься через неделю, а в небе уже на одно пустое место меньше, и приходится таращиться на них ещё с минуту, чтобы понять, что вообще добавили. Удивительное зрелище. И они никогда не останавливаются.
— Они? Типа, роботы?
— Нет, мексиканцы. Все рабочие — иммигранты по рабочим визам. Отличные работники, к слову.
— Оу, это как-то по-расистски, разве нет?
— Разве? В смысле, кто-то из них, наверное, плохой работник. В любом случае, интересно следить за их работой. У них есть такие огромные фабрикаторы прямо на стройке, вроде 3D принтеров, которые просто штампуют целые секции стен, и остается только соединить их.
Зои пыталась понять, пытается ли Джейкоб за ней приударить, или ему просто наскучила поездка. Она представила, как к ним подходит страшный мужик с куклами, достает оружие или что-то вроде того, и Джейкоб бьет его как один из тех старомодных боксеров.
Джейкоб продолжил:
— В одну пятницу я возвращался домой с работы и сказал другу о том, как бы мне хотелось увидеть Фалафель Фьюжн в нашем районе. Затем, когда я шёл с работы вечером понедельника, он уже был там! Они построили его буквально за выходные, как будто слышали, как я это сказал. Путь от вакантного места до открытого бизнеса был пройден меньше, чем за семьдесят два часа. В этом весь Табула Раса: моргаешь и пейзаж вокруг тебя меняется. Это как Американские Дубаи, когда Дубаи ещё были Дубаями.
— Угу, странно, — промямлила Зои и поняла, что Джейкоб осознал, что его на самом деле не слушают. Он замолчал.
Отчаянно пытаясь придумать, чем можно заполнить пустоту в беседе, Зои сказала:
— Тебе нравятся твои очки? Мой бывший жить без них не мог, но у меня всегда голова болела, когда он пытался их на меня нацепить.
Иногда глаза Джейкоба поднимались вверх и вправо, и она знала, что он обновляет почту, которую видел только он, а если нет, она не имела ни малейшего представления, что он там вообще видел. Они создавали игры, где вы могли кидать небольшой резиновый мяч в лица людей, находящихся в комнате (мяч, разумеется, видели только вы), или перекрыть все фентезийным миром и оставить вас слепым к окружению, что, если вы сделаете это в автобусе, приведет вас к потере своей сумочки. Но в любом случае, когда вы говорите с человеком в этих очках, вы никогда не узнаете, видит ли он вас на самом деле.
Джейкоб сказал:
— К ним привыкаешь. Они оставляют некое остаточное изображение, когда их снимаешь. Ты вроде как ищешь вокруг себя уведомления.
— Мой парень скачал себе приложение, которое добавляло усы всем, с кем он разговаривал. Он всё смеялся и смеялся. Очки сломались, когда ему зарядили футбольным мячом по лицу и я даже обрадовалась, — она поняла, что начала слишком много говорить о своём бывшем парне и при этом совсем забыла добавлять "бывший". Она быстро добавила. — Он был тупицей. Мы расстались два месяца назад.
Это было в тему, правда же?
— Если ты свободна в эти выходные, я могу показать тебе город. Там тонна развлечений, — сказал Джейкоб.
Хех. Всё-таки, он тоже возможный серийный убийца. Всё же, сейчас была ночь четверга, и она задумалась, сможет ли она сбросить десять кило или добавить десять сантиметров в росте до субботы. Затем она осознала, что пока она об этом думала, ответа на предложение так и не последовало, что создало очередной неловкий момент в разговоре.
Джейкоб, пытаясь хоть как-то его перекрыть, сказал:
— Так всё же, что привело тебя в большой город, Зои?
— Мой отец — мой биологический отец— умер.
Секундочку... Когда это она назвала Джейкобу своё имя?
— Оу, мне очень жаль. Когда похороны?
— Я, эм, не уверена. Они сказали, что я нужна для других вещей, вроде всяких бумажных проволочек или что-то такое. Всё это странно.
— Что с ним случилось? Он не должен быть слишком старым, тебе ведь только...
— Двадцать... два. Это был несчастный случай. Я пока ничего не знаю. Говорят, что-то взорвалось.
— Оу, ты про тот взрыв на складе?
— Ага, наверное. Если там только не было больше взрывов. Ты слышал о нем?
— Все слышали, это было громкой новостью. Так ты дочь Артура Ливингстона? Сочувствую тебе.
— Он был знаменит?
— В городе, да. Возможно, мог баллотироваться в мэры, если бы в городе был мэр.
— Что ж, круто ему.
Джейкоб распознал её холодный тон и замолчал, создавая второе неловкое молчание за те пять минут отношений с Зои. Она представила, как приводит его домой в свой трейлер в Форте Дрейтон, этого паренька в костюме-тройке с его шёлковым галстуком, золотыми карманными часами, стучащими об его жилетку. Она представила, как он подъезжает на классической машине с бесшумными батареями, выходит с тростью через дверь, поднимающуюся вверх. Затем Зои пригласила бы его на диван, покрытый ожогами от сигарет и рваными ранами от когтей её кота. К тому моменту он должен был спасаться бегством или предложить спасти её из этого логова. И она не знала, какой из вариантов был бы хуже.
Зои заметила крошечную синюю точку в уголке его очков, и сказала:
— О, она включена? Мы всё это время были в прямом эфире?
Все проводные очки шли с камерами, которые работали как часы, транслируя всё, что вы делали. Если вы не хотели носить очки, но всё равно чувствовали необходимость транслировать свою жизнь всему миру, вам повезло
