– Простите, Гаррисон, но я не могла не прийти. Двоих ваших взяли прямо посреди города, в клубе «Дюбуа».
– Что значит «взяли»? – спросил Ли, пытаясь рассмотреть глаза Изабель в мягком лунном свете.
– Я видела, как их вывели из клуба и увезли. Если не ошибаюсь, вы должны были встретиться с ними здесь.
– Не верю, что Хейни и Рафферти дали вот так вот взять себя в публичном месте. – Ли держал женщину в поле зрения и не опускал пистолетов.
– Как бы то ни было, полковник, они не придут.
Ответить Ли помешали чьи-то голоса. Говорили по-испански, на кастильском диалекте, распространенном в этой части Аргентины, но сильный акцент сразу выдавал говоривших.
Стволом одного из «кольтов» Ли раздвинул ветки скрывавшего их кустарника, стволом другого по-прежнему целил в информаторшу. Полковник прекрасно понимал: лучше всего немедленно вернуться в Буэнос-Айрес и выяснить, что случилось с подчиненными. Однако сначала надо разобраться, с кем он имеет дело.
Ли насчитал шестерых, они были всего в десяти ярдах от него. Четверо аргентинцев и еще двое, одетые во все черное и шерстяные шапки – обычное обмундирование «пассажиров» подводных лодок. Один из них, что пониже ростом, нес сумку, а второй был вооружен очень грозного вида пистолетом-пулеметом. Редко кто совался в Аргентину с автоматическим оружием. Ли опустил глаза на свой «кольт», вздохнул и, не поворачивая головы, обратился к Изабель:
– Что ж, куколка, этих придется отпустить. Как говорил Шекспир, главное достоинство храбрости…
Щелкнул взводимый курок, и ему в затылок уперся ствол пистолета.
– Ужасно не хочется дырявить вашу любимую шляпу, мистер Ли. Так что, прошу, уберите пальцы со спусковых крючков и медленно опустите оружие. Кстати, я здесь не одна.
Ли подчинился.
– Надо признать, ты прекрасно справлялась со своей работой, Изабель.
Он обернулся. Аргентинка с милым личиком и соблазнительными формами держала пистолет прямо у его переносицы. Гораздо опаснее, впрочем, выглядел мужчина, которого Ли недосчитался в маленькой группке. У него в руках тоже был пистолет-пулемет. «Итого восемь», – подумал Ли, прибавляя к числу противников Изабель и ее вооруженного напарника.
– Стало быть, платья тебе дарил кто-то другой? – спросил Ли, медленно поднимаясь.
Женщина сверкнула безупречными белоснежными зубами и сделала несколько шагов назад. Людей опаснее Ли она не встречала.
– Да, много платьев, и еще кое-какие деньги в придачу – достаточно, чтобы обеспечить безбедную жизнь после войны.
Вооруженный мужчина повел стволом пистолета-пулемета, приказывая Ли поднять руки. Американец сделал как велено, досадуя на себя за то, что так легко попался. Пока он стоял, Изабель, следя за малейшим его движением, забрала «кольты». Вооруженный громила что-то крикнул на жутком испанском, и отряд на берегу остановился. Ли с поднятыми руками вытолкнули из зарослей.
– Мы поймали американского «Осо», который досаждал вашим агентам, – сказала Изабель у него за спиной.
Ли не сдержал улыбки, услышав, каким прозвищем наградили его аргентинцы: «Осо» – в переводе с испанского «Медведь». Действительно, в сравнении с кучкой окруживших его низкорослых аргентинцев, если не считать того немца, который охранял коротышку с сумкой, он и впрямь казался медвежьего телосложения.
«Сумчатый фриц», как его прозвал про себя Ли, подошел к нему, чтобы получше рассмотреть, а затем пробормотал напарнику по-немецки:
– Уэсэсовцы с каждым днем становятся все нахальнее. Взять нас прямо на пляже, да еще в одиночку? Какое неуважение к коллегам! – Он рассмеялся.
– Пристрелить его, и дело с концом. Через два дня начнется вторая часть операции, нам нужно быть в Кито. Нет времени рассиживаться.
Итак, их пункт назначения – Кито, столица Эквадора.
«Сумчатый» развернулся к американцу и склонил голову. Очки и черная кожаная куртка сияли в лунном свете.
– Полковник Ли, прежде чем вас прикончат, спешу уведомить: герр Гиммлер чрезвычайно вами восхищается.
Американец слегка приподнял свою коричневую шляпу, заставив дернуться Изабель и шестерых окружавших его мужчин. Коротышки аргентинцы подняли мачете, единственное свое оружие. Им было явно неуютно в присутствии человека, который, поговаривают, убивает с особым изяществом. Ли не сдержал усмешки.
– Просто хотел, чтобы вы знали, мистер Гаррисон Ли. – Коротышка ухмыльнулся.
– Для тебя, фриц, полковник Ли.
– Идиоты, хватит с ним заигрывать! – крикнула Изабель. – Поверьте, этот человек умеет убивать. Я сама видела!
Насмешливое выражение на лице американца очень злило большого немца, охранявшего коротышку с сумкой.
– Согласно донесениям, поступавшим в Берлин, вы, полковник Ли, – прямо заноза для наших операций в Южной Америке. Мы почтем за честь собственноручно избавиться от человека, доставившего нашей организации столько хлопот.
– Вы называете себя «организацией»? Это чересчур лестное слово. Мы в Штатах зовем СС «Корпорацией гробовщиков».
– Весьма остроумно, полковник Ли. Надеюсь, ваш острый ум пригодится вам на том свете.
«Сумчатый фриц» отвернулся и что-то шепнул своему телохранителю, а затем обратился к Изабель:
– А что до вас, моя дорогая, то мы не имеем привычки вознаграждать шпионов, которые помогали убивать наших агентов.
Громила-немец наконец улыбнулся, вскинул свой пистолет-пулемет и выпустил короткую очередь в голову и грудь Изабель. Она завалилась назад, но у самой земли Гаррисон подхватил ее. За эти несколько мгновений в голове у него созрел план.
Не теряя ни секунды, Ли поудобнее перехватил безжизненное тело Изабель и швырнул его в третьего немца, затем нырнул на песок и подобрал «браунинг», выпавший из рук мертвой аргентинки. Еще не закончив кувырок, он выстрелил стоявшему за Изабель немцу в грудь, потом перевернулся на спину и сделал очередной выстрел. Пуля попала в ближайшего аргентинского проводника. Тот упал, выронив из рук мачете.
Низкорослый пустился наутек. Его телохранитель знал, что делать, но «сумчатый фриц», продираясь сквозь заросли, все равно крикнул:
– Убить его!
Ли перекатился в тот момент, когда застрочил пистолет-пулемет. Одна пуля попала ему в голень, своими же выстрелами он уложил еще одного проводника и, как щитом, прикрылся его телом. Крупнокалиберные пули впивались в мертвеца, одна угодила в лицо. От удара голова трупа запрокинулась, затылок больно приложился о нос Ли, ненадолго оглушив его. Глаза заволокло слезами, но Гаррисон продолжал стрелять. Одна из пуль попала в правый глаз последнему аргентинцу, отшвырнув его на землю. Ли снова перекувыркнулся, зная, что оставшийся противник – тяжеловооруженный немец – взял его на мушку. Он уже приготовился к тому, что сейчас его прошьет очередью, но вместо этого раздался громкий щелчок: оружие эсэсовца заклинило, и тот спешно принялся прочищать его. У Ли вдруг появились силы встать. Оказалось, правда, что в ходе акробатической эскапады куда-то делся маленький «браунинг».
