Староста тяжело вздохнул и обреченно махнул хвостом:
– Все попусту. Он ничего не помнит или не хочет вспоминать. Хотя я думаю, что у него действительно не все в порядке с головой. Туп, как верхние летуны. Ты мне вот что скажи, Ириза, когда ты нашла Чокнутого в джунглях, рядом с ним что-нибудь еще было? Необычное или чужое?
– А как же, – кивнула пантера. – Только не рядом, а прямо на нем.
Квар вопросительно уставился на Иризу. Странные вещи она говорит. Что еще такого может быть на самом животном?
– Старая шкура, которую он не смог сбросить сам. Мне пришлось изрядно потрудиться, прежде чем удалось стащить ее с него. Вот она, эта самая старая шкура, действительно была необычна.
– А где она сейчас? – Большей удачи Квару и не снилось. – Покажите мне шкуру, и я скажу, кто твоя стая.
– Выбросила. – Радость старосты длилась ровно одно мгновение. Старуха, видя недовольство Квара, быстро пояснила: – Воняла она очень. Да и в крови была. Мне от нее проку никакого, только муравьи по норе разбегались. Вот только…
– Что – только? Да не тяни ты, вредная старая карга.
– Когда я сдирала шкуру, то из нее выпал лист. Да не такой, какие растут на деревьях. Другой. На нем была изображена самка из его племени. По крайней мере я так думаю. Но когда я показала его Чокнутому, он чуть с ума не сошел. Больше я этого не делала ни разу.
– Ты должна принести его сюда.
Что заставило Иризу послушаться старосту, даже для него самого осталось загадкой. Скорее всего пантеру, как и всех в становище, мучили вопросы. Вопросы без ответов. И если можно приоткрыть хоть маленькую щелку в тайне появления в джунглях Чокнутого, Ириза была на это согласна.
– Вот. – Ириза вернулась довольно быстро и протянула старосте ровный лист, похожий на цветы водяных лиан.
Квар аккуратно подцепил лист лапой, почему-то с завистью подумав при этом о длинных пальцах животного, и внимательно осмотрел.
– Я знаю, что это, – сказал он под удивленное поскуливание обеих соседок. – Я видел нечто подобное в далекой молодости, когда вас еще не существовало и в помине. Это называется рисунком, но только сделан он более искусными мастерами. И на этом рисунке изображена самка одной стаи с Чокнутым. А ты, Чокнутый, что скажешь?
Ириза хотела помешать Квару, но врожденное любопытство оказалось сильнее заботы о животном. Староста положил лист перед уродцем и стал терпеливо ждать.
Около минуты Чокнутый не обращал внимания на положенный перед ним листок. Потом его рассеянный взгляд задержался на цветном, отличающемся от однотонной травы листе. Он осторожно, восхищая тайно вздохнувшего Квара, обеими руками поднял лист и поднес его к глазам. Из его рта вырвалось какое-то непонятное слово, сказанное глухо и неотчетливо. Но чуткие уши Самми, до сего момента внимательно впитывающей каждое слово и движение захватывающей встречи, уловили и этот несвязный шепот.
– Чокнутый сказал: «Мама».
– Что? – не понял Квар.
– Что слышала, то и говорю. Он сказал – «мама».
Ириза и староста переглянулись. Такого слова в становище не знал никто. А Ириза могла поклясться, что слышит его от Чокнутого впервые. Животное плакало. Из его больших, совершенно непохожих на зрачки пантер глаз по щекам стекали капли и, срываясь, прятались в траве.
– Дьявол, – выругался Квар. Не этого хотел староста. Не слез. Это неправильно. Все в джунглях знают, как нерационально расходовать драгоценную влагу тела. И если животное сделало это, то была весьма сильная причина.
– Ой, посмотрите… Пусть идет.
Квар вздохнул. Сегодня он ничего не добился. И ни на шаг не приблизился к разгадке появления Чокнутого. Но он больше не мог смотреть на странное животное. Слезы, вытекающие из глаз Чокнутого, непонятно волновали его. И что-то странное происходило с ним, с Кваром. В носу защемило, и его глаза стал затягивать непонятный туман.
Ириза кивнула мордой.
– Иди в дом, Чокнутый. Иди.
Странное животное, которое нашла Ириза, тяжело поднялось, последний раз бросило взгляд на непонятный листок, губы его в последний раз что-то прошептали, и Чокнутый послушно побрел обратно, к темному входу норы.
Чокнутый. Ну и пусть. Пусть его так зовут. Хотя он знал, что у него есть другое имя. Жаль, что он не помнит. Не помнит не только имени, но и всего остального. Вся его жизнь началась в тот момент, когда он открыл глаза и увидел над своим слабым телом Иризу, которая старательно зализывала его раны. Запах пантеры уже настолько сильно пропитал его, что он даже не удивился. Так и должно быть. А потом снова наступило небытие. Он несколько раз проваливался во мрак, откуда его снова и снова, с невероятными усилиями вытаскивала неугомонная Ириза. Он знал, что существует и другая жизнь, более знакомая и близкая. Она снилась ему в беспокойных снах, тревожила сознание и тело. Но всегда пропадала, едва он просыпался, не оставляя даже слабого намека на воспоминания. Только вкус той жизни на губах, только неясные звуки и образы. Он все знал. Но ничего не помнил. И даже не мучился от этого бессилия. Зачем?
– Ну вот что… – Квар замотал головой, стряхивая с лица назойливую мошкару. – Нельзя, чтобы Чокнутый оставался таким, как сейчас. Я, собственно, почему пришел, Ириза? Через два дня в дальних селениях начинается весенняя ярмарка. На две недели в джунглях объявлено большое Перемирие. К тому же там соберутся представители всех стай джунглей. Все из-за этих неприятностей в приграничных поселениях. Назначен Большой Военный Совет. Я считаю, что стоит показать Чокнутого знающим жителям. Если они не определят, откуда он, то, может, поймут хотя бы, к какой стае он принадлежит? Разве я не прав?
Ириза молчала.
– Я понимаю, ты привыкла к уродцу, но вспомни, что у него тоже есть своя стая. Может, его давно ищут родственники, семья? Может быть, у него есть дети?
– А если он не относится к высшим?
– Тогда мы должны узнать, что это за животное. Может быть, оно слишком опасно. Но я не думаю так. Поверь мне, Ириза. Для Чокнутого так будет лучше. И… скажу больше. Большой Совет требует присутствия Чокнутого. Донесли уже. Так что…
Квар встал и, больше ни на кого не глядя, затрусил по направлению к своей норе. Он устал. Эта встреча окончательно высосала его силы. Он знал, что Ириза согласится на поездку. Слишком хорошо он знал самок своей стаи. Конечно, говорил он себе, ведьма может немного посопротивляться, но окончательное решение Квар уже видел у нее в глазах. Любопытство – вот что отличает всех самок. Это он повторял и не устанет повторять постоянно.
Самми, услышав все, что ей нужно, быстро исчезла за деревьями, чтобы разнести новости по всему становищу. Через час, если не меньше, все жители селения будут знать дословно, до самого последнего вздоха, содержание беседы. Никто не осудит Самми. Все пантеры любопытны. И все пантеры болтливы. Это не порок. Это коллективная жизнь, к которой стаю привели долгие годы естественного отбора и эволюции. Потому что на этой огромной планете, в этих безбрежных джунглях могла выжить только стая, внутри которой нет никаких секретов друг от друга. И это правда.
