— Другими словами, за нами могут последовать куда угодно?
— Да, сэр.
— Очень хорошо. Это ведь недавнее изобретение? Оно было разработано одним из исследовательских институтов, учрежденных Первым Гражданином, не так ли?
— По-моему, да, сэр.
— И все же он оказался здесь. Странно.
Некоторое время Чанис перебрасывал гипертрейсер из одной руки в другую, затем резко, протянул его технику.
— Тогда возьмите его и положите на место точно там, где нашли. Понятно? А потом забудьте об этом случае напрочь!
Звездолет летел сквозь Галактику, и путь его отмечался точками и линиями.
Билл Чанис, сидя перед панелью управления Линзами, снова почувствовал, что перед таким изобретением можно только преклониться. Он был не с Основания и не привык к тому, что простым поворотом переключателя можно приводить в движение колоссальные силы. Что и говорить, Линзы могли поразить воображение и человека с Основания. Этот невероятно компактный аппарат вмещал в свою память информацию о сотнях миллионов звезд и их взаимосвязях. Мало того, он мог вычислить любой отрезок галактического поля по всем трем осям и вращать любую часть поля вокруг центра.
Согласно расчетам ближайшей звездой в тот момент была Винсетори, и в центре экрана Линз горела яркая точка.
Чанис аккуратно набрал координаты Винсетори, нажал кнопку — и на экране вспыхнуло звездное поле. В центре тоже была яркая звезда, но сходства между изображениями не было: Чанис включил Линзы и по осям расширил поле до тех пор, пока фотометр не показал одинаковую яркость обеих звезд, затем стал медленно приводить изображение на экране в нужное угловое положение. Посмотрев на результат, он недовольно скривил губы и снова стал вращать экран, пока не появилась еще одна звезда, а за ней третья. Наконец он улыбнулся. Все совпадало.
Чанис нашел генерала Притчера в его каюте. Тот явно собирался спать и недовольно поднял голову.
— Какие-нибудь новости?
— Не совсем. Мы будем на Тазенде через один прыжок.
— Знаю.
— Я не побеспокоил бы вас, зная, что вы ложитесь спать, но я хотел лишь спросить, смотрели ли вы фильм, который мы захватили с собой на Киле.
Ган Притчер бросил взгляд на свернутую трубку фильмокниги, лежавшую на низкой полке.
— Да.
— И что вы думаете по этому поводу?
— Я думаю, если история и была когда-то наукой, то об ом уже давно позабыли в данном районе Галактики.
Чанис широко улыбнулся.
— Я понимаю, что вы хотите сказать. Довольно скучно, не так ли?
— Если не просматривать персональные хроники правителей. Но это может не соответствовать действительности. Во многих случаях, если история касается личностей, все рисуется либо в черном, либо в белом цвете, в зависимости от интересов писателя. Я нахожу все это практически бесполезным.
— Но там речь идет о Тазенде. Именно об этом я и хотел с вами поговорить, предлагая посмотреть этот фильм. Единственный, который мне удалось найти, — в остальных Тазенда просто не упоминается.
— Ну хорошо. У них были и хорошие, и плохие правители. Они подчинили себе несколько планет, выиграли несколько битв, проиграв одну-две. Ничего определенного о них здесь не сообщается. Я не слишком полагаюсь на вашу теорию.
— Но вы не обратили внимания на некоторые пункты. Вы заметили, что они никогда не вступали в коалицию? Они всегда оставались в стороне от политической жизни этого уголка Галактики. Как вы сказали, они завоевали несколько планет и на этом остановились. Создается впечатление, что они расширили свои границы до пределов, достаточных для того, чтобы суметь себя защитить, но не настолько больших, чтобы привлечь к себе внимание.
— Ну хорошо, — последовал бесстрастный ответ. — Я не возражаю против приземления. В худшем случае потеряем немного времени.
— О нет, в худшем случае — полное поражение. Если это Второе Основание. Не забывайте, что это будет мир черт знает скольких Мулов!
— Что вы собираетесь делать?
— Высадиться на какой-нибудь небольшой, подчиненной центру, планете и узнать о Тазенде все, что возможно, а там уж придется импровизировать.
— Ну хорошо, я не возражаю. А теперь с вашего позволения я хотел бы выключить в каюте свет.
Чанис вышел, махнув на прощание рукой.
А генерал Ган Притчер так и не заснул в темноте своей небольшой каюты, обдумывая с самого начала то, что привело его к окончательному решению.
Если все, что он так тщательно анализировал, было верно — а факты совпадали, — значит, Тазенда была действительно Вторым Основанием. Но все-таки… Неужели Тазенда? Обычный мир! Трущобы, затерянные среди обломков Империи. Осколок среди осколков. Перед Притчером словно в тумане всплыло вытянутое лицо Мула во время разговора о психологе старого Основания Эблинге Мисе — единственном человеке, может быть, который открыл секрет Второго Основания.
Притчер вспомнил тонкий, напряженный голос Мула: «Было такое впечатление, что Мис страшно удивлен. Словно то, что он узнал о Втором Основании, превзошло все его ожидания, указало ему совершенно отличное от предполагаемого направления. Если бы только я мог читать не эмоции, а мысли! Но эмоции его были понятны, и среди них — огромное удивление совершенному открытию. Это был ключ. Нечто абсолютно невероятное!» А теперь пришел этот мальчишка, этот самодовольный выскочка, весело разглагольствующий о Тазенде и ее аномальности. И он должен быть прав. Должен! В противном случае все теряет смысл.
Последним осознанным ощущением Притчера была угрюмая уверенность. Гипертрейсер все еще находился в коммуникационной коробке. Генерал проверил это час назад, когда Чанис куда-то вышел.
Второй антракт
Это была обычная встреча в приемной зала Совета — всего несколько минут беседы перед тем, как отправиться в зал и заняться повседневными делами.
— Итак, Мул отправился в путь.
— Слышал. Рискованно! Очень рискованно!
— Риска никакого, если верны производные функции.
— Мул — не обычный человек, и его избранниками трудно манипулировать так, чтобы он этого не заметил. Подконтрольное сознание очень трудно изменить. Говорят, Мул уже обнаружил несколько случаев.
— Да, но я не представляю, как без этого обойтись.
— Неконтролируемые умы гораздо проще в обращении. Но таких людей, находящихся подле мутанта, чрезвычайно мало.
Россем был одним из тех пограничных миров, на которые обычно не обращает внимания галактическая история и которые сами не обращают на себя внимание людей на миллиардах счастливых планет.
