НАВСЕГДА… В ЭТОМ ОБЛИКЕ… НАВСЕГДА… – Давайте быстрее, – хором выпалили сестры Чо. – Хуже некуда ждать.
* * *
Проще и эффективнее было использовать оставшийся ряд транспортных ячеек и трансмьютер ограниченного действия, встроенный в них. Отголосок тех давних дней, когда Главная Система решила обеспечить выживание человечества, разбросав его по звездам. Ячейки автоматически стерилизовались, потом в них помещали человеческий груз и запечатывали до завершения процесса. Звездный Орел позволил Хань наблюдать, но не вмешиваться. Задача была слишком сложной. Тем не менее она могла беседовать с компьютером и не преминула это сделать.
– Ты уверен, что сумеешь обойтись без программ, разработанных для Джанипура? – спрашивала она уже не в первый раз.
– Ты же знаешь, я оперирую только вероятностями, – отозвался компьютер. – Предварительные тесты прошли хорошо. Мне трудно об этом судить, но у Клейбена большой опыт в таких делах, а вид у него уверенный. Мне не нравится этот человек, но тот, кто сумел создать Урубу на далеком от совершенства оборудовании, с этой задачей справится и подавно. Мы трое сделаем все, что в наших силах.
Хань вздохнула:
– Бедняжки… Они так и не успели пожить… Надеюсь, мы не обречем их на вечные страдания.
– Вряд ли они когда-нибудь будут полностью удовлетворены жизнью, но они приспособятся, – ободряюще заметил пилот. – Вот область, в которой человеческий разум непостижим и намного превосходит мой. У вас безграничная способность привыкать практически ко всему. Леденящий холод, палящий зной, нескончаемый дождь, выжженная пустыня… Люди, живущие в примитивных условиях, приспособились к ним и процветают. Да и ты приспособилась и к слепоте, и к требованиям своего организма.
– Приспособилась – да. Вернее, смирилась, потому что выбора нет. Но это не повод для гордости. Я смирилась с собой, как мирится со своими увечьями тот, кто искалечен судьбой и учится жить заново. Но глубоко в душе я завидую всем. Всем до одного.
Пилот деликатно оставил это без комментариев. , – Преобразование в энергию, – сообщил он. – Передо мной три больших файла, и я провожу сравнение… Поразительно. Ни у кого, даже у сестер Чо, контрольные числа не совпадают полностью, но у них самое близкое совпадение, какое только возможно у двух разных людей. Теперь преобразуем модели… Готово. Сравним мужчину-модель с Сабирой… Странно. Во многих отношениях они намного ближе, чем можно было предположить. Читаем и сравниваем генетические коды… Удивительно! Опять гораздо меньше различий, чем я ожидал. Расхождения почти тривиальны, хотя результаты совсем не похожи! Отличий миллионы, но все они настолько незначительны, что просто удивительно, почему люди выглядят именно так, а не иначе. Общего намного больше, чем разного. Сразу видно, кто были предки джанипурцев.
– Тело – не проблема. Намного сложнее совместить тело и разум.
– Ненамного. Гораздо больше различий в строении позвоночника, чем в строении мозга. Участки коры, отвечающие за те или иные двигательные или вспомогательные функции, не совпадают, но личность и память помещаются в тех же областях, что и у обычного человека. Я думал, будет труднее.
Хань попыталась представить задачу, которую он назвал бы трудной, и не смогла. Компьютер-пилот мог считывать данные с поразительной скоростью, пропуская через себя сотню энциклопедий в наносекунду, но даже при этом процесс трансмутации занял несколько минут. Звездный Орел ничего не хотел оставлять на волю случая. Допуск на погрешности был нулевой, малейшая ошибка должна быть исключена.
Хань понимала, что совершается нечто изумительное, лежащее за пределами человеческих представлений о скорости и сложности. Раз за разом Звездный Орел создавал сравнительные компьютерные модели преобразованной Сабиры, снова и снова проверял реакции головного мозга и центральной нервной системы, добиваясь полной уверенности в отсутствии ошибок, иначе тело откажется служить. Со строением скелета и адекватностью мышечных ощущений проблем почти не возникало, но человеческие память и личность следовало полностью сохранить, и было непросто состыковать новое Тело с прежней мыслительной информацией. Клеточную память, которую каждый джанипурец имел от рождения и совершенствовал в течение жизни, приходилось совмещать с памятью и личностью, сформированными совершенно в иной среде. Определенные сложности представлял иммунитет, который предстояло тщательно смоделировать. Микроорганизмы колониальных планет, как правило, вели происхождение от земных, но достаточно отдалились от них, чтобы не представлять опасности для землян. Только Чо Дай и Чо Май уже не были землянами. Обидно было бы после сложнейшей трансмутации заболеть и умереть от пустякового вируса.
– Им бы следовало проконсультироваться со своими врачами, – как бы между прочим заметил Звездный Орел. – У мужчины начальные признаки артрита и шалит поджелудочная железа. У женщины тоже есть кое-что, включая несколько вирусных опухолей. Могу себе представить, что за медики в этих Центрах. Я их подлечу, а заодно прочищу артерии и вены. Готовность к передаче. Контрольные суммы моделей проверены. Мужчина закончен. Сабира закончена. Женщина закончена. Чо Дай сделана. Чо Май сделана. Готовность к передаче в ячейки. Обратное преобразование… Готово.
У транспортных ячеек, где уже стояли Козодой и Клейбен, собралась небольшая толпа. Как только начался процесс преобразования в энергию, крышки ячеек помутнели. Но вот они замигали и снова стали прозрачными. Внутри не было ни одного землянина. Двое в верхних ячейках не изменились, а в трех нижних теперь лежали джанипурцы.
Для тех, кто подвергся трансмутации, словно бы ничего и не произошло. Чо Дай, раздевшись донага, заползла в ячейку и увидела, как медленно затуманилась крышка. У нее на мгновение закружилась голова, а потом сильные руки подхватили ее и вытащили на висячий мостик.
Первое, что ее поразило, – невероятный шум. Звуки, которые она ни с чем не могла соотнести. Пощелкивание, жужжание, посвистывание. И гомон толпы возле ячейки. Сосредоточившись, она могла даже разобрать слова.
– Попробуй встать, – сказал ей Клейбен. Его голос показался ей искаженным и слишком громким. – Хотя бы на четвереньки. Давай.
Опираясь на руки, она сумела встать на колени. Это оказалось не так уж сложно. По крайней мере она чувствовала себя устойчиво. Чо Дай выползла на висячий мостик и огляделась. Окружающие лица были знакомы, но выглядели так, словно бы с них смыли краски. Зато теперь стали различимы детали, на которые прежде она не обращала внимания. Приглядевшись, Чо Дай могла разглядеть каждую нитку на поношенных брюках Козодоя, каждую морщинку на лице Клейбена. Она поглядела туда, где трудились роботы. Дальние предметы казались расплывчатыми, но, как только один из роботов переместился и поднял что-то, она увидела его совершенно ясно и при этом отдельно от окружающих вещей. Он был четко очерчен и словно бы висел в пространстве.
