Я подумал, что предложение герцога в самом деле выгодно, и мне ничего не остается, как принять его. Герцог подозвал меня к столу, расстелил карту и показал маршрут.
- Завтра утром вы с небольшим отрядом отправитесь по этой дороге. Вот ваша цель, замок Адерион. Основные силы уже в пути. К тому времени, как вы прибудете в замок, они уже завершат первую операцию. К вам прибудет гонец и доложит о результатах. Если очаг мятежа не будет ликвидирован, Адерион станет базой отряда, откуда он будет проводить рейды и наносить удары. Подробности действий на ваше усмотрение, но я настоятельно рекомендую вам слушать ваших помощников - командира отряда и коменданта замка. Посылайте ко мне гонцов с известиями об исходе операций и резких изменениях обстановки. С королевскими частями, если они там появятся, поддерживайте лояльные отношения, но не давайте им перехватить инициативу, отвечайте, что подчиняетесь лично мне. Вот, собственно, и все. Адерион, конечно, не дворец императора Элдерика, но жить там можно.
- Императора Элдерика? - переспросил я. До сих пор я слышал лишь о королях, но не об императорах.
- Ах да, вы же не знаете этой легенды. Три с половиной столетия назад король Нордерик Завоеватель объединил железом и кровью несколько королевств и провозгласил создание империи. Он основал Нордердерг и перенес туда столицу, провел реформы армии и управления, организовал несколько походов в Дикие Земли и значительно отодвинул их границу к югу. Немногие путешественники, вернувшиеся из Диких Земель, рассказывают о до сих пор сохранившихся там руинах замков и крепостей. После смерти Нордерика на трон взошел его сын Элдерик. В отличие от отца, он не любил войн и хотел удерживать империю исключительно с помощью взаимовыгодной торговли и справедливых законов; он покровительствовал искусству и науке, уменьшил привилегии дворянства и церкви и дал некоторые права простому народу. Понятно, чем это закончилось. Повсюду начались мятежи и заговоры, и империя была охвачена войной от края до края. Все попытки Элдерика спасти положение не увенчались успехом, империя рухнула, Нордердерг был разрушен, а император исчез. Так вот, легенда утверждает, что незадолго до катастрофы Элдерик выстроил роскошный дворец, "прекраснее которого нет и не будет на свете". Больше об этом дворце ничего не известно, само местонахождение его держалось в глубокой тайне. Легенда говорит, что он находится там, куда не может добраться "ни воин, ни южный варвар, ни дикий зверь". В этот дворец будто бы и удалился Элдерик после падения Нордердерга. В течение этих столетий предпринимались неоднократные попытки найти дворец, но, разумеется, безуспешно. Ведь это всего лишь легенда. Появилась даже поговорка "искать дворец Элдерика", то есть заниматься заведомо безнадежным делом.
- А почему вы не считаете, что дворец мог существовать в реальности, ваша светлость?
- А где, собственно? На территории королевств его давно бы нашли, а в Диких Землях для охраны дворца Элдерику понадобилась бы целая армия, которая не могла исчезнуть бесследно.
- Но как вы объясняете возникновение легенды?
- Видимо, императора просто убили. Автор легенды, хорошо к нему относившийся, изобразил таким образом переселение Элдерика в рай. Где еще может находиться место, прекраснее которого не будет на свете, куда не доберутся ни враг, ни варвар, ни дикий зверь? В нашем мире такого места нет, Риллен.
7
Наутро я покинул Торрион. Я ехал в середине небольшого, но хорошо вооруженного кавалерийского отряда, облаченный в офицерские доспехи, более прочные, но и более тяжелые, чем солдатские. К этому времени я уже изучил в общих чертах нехитрые воинские принципы этой эпохи, что в сочетании с полученными в Проклятом Веке военными знаниями позволяло мне командовать герцогскими формированиями. Пока в моем отряде было три десятка солдат и один капрал; в Адерионе мне предстояло принять командование над значительно более крупной частью.
Чем дальше мы отъезжали от Торриона, тем более заметными становились признаки начинавшегося мятежа. Проезжая мимо деревень и постоялых дворов, мы замечали все более многочисленные группы простолюдинов, провожавших нас хмурыми и враждебными взглядами. Похоже было, что агенты герцога недооценили масштабов смуты, и она разгоралась быстрее, чем предполагал властитель Раттельбера. Я подумал, что численность нашего отряда слишком мала, и нам следует спешить, иначе мы рискуем никогда не добраться до Адериона. Поэтому я отказался от большого привала в середине дня и сказал солдатам, что они отдохнут в замке, подумав про себя, что, если нам придется вступить в бой, не добравшись до цели, усталые люди и лошади могут стать легкой добычей. Но каждая минута промедления увеличивала опасность.
Часа через три после полудня - без часов я мог определять время лишь весьма приблизительно - мы заметили первый отряд крестьян, вооруженных вилами, косами и топорами. Пешие и лишенные стрел, они не были для нас серьезным противником, и капрал предложил атаковать. Однако я, руководствуясь все тем же принципом - как можно скорее добраться до замка - отверг эту идею. Некоторое время спустя уже более крупный отряд мятежников пытался преградить нам путь, но первые же выстрелы наших арбалетов обратили их в бегство. Мы въехали на территорию, где незадолго до этого действовал карательный отряд. На деревьях вдоль дороги стали попадаться повешенные. Мы миновали несколько деревень, сожженных дотла; по пепелищу бродили измазанные сажей погорельцы, выкрикивавшие нам вслед несвязные проклятия. Ситуация нравилась мне все меньше; было ясно, что задавить мятеж в зародыше не удалось, и жестокость карателей лишь разозлила народ. Я подъехал к капралу и поинтересовался, можем ли мы еще увеличить скорость. Он ответил, что в этом случае нам придется добираться до замка пешком, так как лошади не выдержат.
Я с тревогой смотрел по сторонам. Герцог удачно выбрал наш маршрут: дорога все время шла по равнинной безлесной местности, что исключало возможность засады. Значит, повстанцы не могли навязать нам ближний бой, а на расстоянии арбалеты давали нам абсолютное преимущество. Но если мятежники уже раздобыли метательное оружие...
Однако местность была на удивление пустынна. Деревни, которые мы проезжали, казались вымершими. Эта тишина и спокойствие действовали мне на нервы сильнее, чем явная опасность. Солнце уже клонилось к горизонту, и я с ужасом думал, что мы можем не успеть в замок до темноты, тем более что лошади выбились из сил. Я и сам чувствовал себя не лучшим образом и покачивался в седле в состоянии какого-то полузабытья, из которого меня вывел возглас одного из солдат:
