— Я отучил их от этой привычки. — Лучший Самец излучал обаяние и феромоны. — Теперь они всего лишь дают клятву когда-нибудь украсить себя моими костями. Боюсь, у меня не хватит костей, чтобы украсить всех поклявшихся.
Интересно, что местер Хейнрри сидел в хозяйском кресле, но встать даже не подумал. «Настоящий владелец кабинета» стоял возле собственного стола по правую руку от психического деда и выглядел не то элитным секьюрити, не то — из-за голого торса, декорированного клыками — реинкарнацией Конан-варвара.
Бред какой-то.
— Я рада знакомству с таким незаурядным человеком, — выдавила я, уставившись в пол. — Но вы…
— Вы хотите узнать, зачем нам понадобились?
Я молча подняла на него глаза.
— Мы некоторое время продержим вас здесь. Месяц, три, сколько потребуется. Док говорит, не больше трёх. Ваш нукта не будет вас видеть. Думаю, вы лучше меня знаете, что случится.
Да. Я знаю.
Аджи действительно считает меня своей самкой. Почему-то кота, который считает своей самкой старую деву-хозяйку, никто не подозревает в стремлении произвести с ней потомство.
Все экстрим-операторы — женщины. Не только потому, что женщины психически устойчивей, а большая физическая сила оператору не нужна.
Когда нукта оказывается в незнакомом мире, один-одинёшенек из всего своего рода, у него включается программа воспроизводства. Стремление заселить новое пространство себе подобными. Нукта запасает внутри тела собственные молоки, а потом метаморфирует.
Самки же нукт, к сожалению, неприручаемы.
Конечно, новоявленная самка никогда бывшего хозяина не обидит. Но согласитесь, если вы женщина и отложили яйца, то у вас достаточно своих хлопот и забот помимо необходимости оберегать маленькую бесшёрстную обезьянку.
Аджи чует рядом с собой самку и его инстинкт молчит — ему нет нужды менять пол. Что самка не то что другого вида, но другого семейства, неважно — он так давно привык ко мне и так любит меня, что его зачаточный разум оказывается сильнее инстинкта.
Но когда он поверит, что меня нет…
— Зачем вам самка? — вполголоса спросила я.
— Не самка, — снисходительно улыбнулся красавец Экмен. — Потомство.
— Армия? — Иногда я бываю догадливой. — Армия, состоящая из живого оружия, так вы это себе представляете? Я не стану спрашивать, для кого, местер Экмен, вы не ответите. Но у вас не будет армии.
— Почему? — вкрадчиво поинтересовался Хейнрри, имея на редкость внимательный вид.
— Вы не умеете с ними обращаться. Вы получите стадо больных, озлобленных и неуправляемых животных.
Я не должна была этого говорить. Но мне так жалко стало будущих детей Аджи…
— Вот за этим нам и нужны вы, — обезоруживающе улыбнулся Хейнрри.
— У меня нет квалификации.
— Не лгите.
— Я оператор, а не мастер. Вам известно, что самки неприручаемы? Самка меня не подпустит.
Экмен пожал плечами.
— Мы отгоним её от яиц.
Я представила себе это и содрогнулась.
— И выведете их в инкубаторе? — мой язык шёл впереди разума. — А чем вы собираетесь кормить маленьких?
— Нукты переваривают любую органику, — на автомате ответил Экмен.
— Взрослые нукты, уважаемый местер. Вам известно, что первый месяц жизни малыши питаются молоком матери?
Вот тут-то у них обоих челюсти и поотваливались. Ну и картина была. Я даже утешилась.
— Они же рептилии! — очумело выговорил Экмен. У местера Хейнрри впали щёки, как будто он зажевал лимон.
— Они протомлекопитающие, — с хорошо скрытым торжеством уточнила я. — Переходная форма.
— Так не бывает!
— Даже у земных животных встречается нечто аналогичное, хотя и в других вариантах. Что вы знаете о нуктах кроме того, что они идеальные машины убийства? У них сложнейшая психика. Я так понимаю, ценность Аджи для вас заключается в том, что он может убивать людей?
— Да, — честно сказал Экмен.
— Он может. Генетическая коррекция у боевой разновидности минимальна. Поэтому их воспитание требует много знаний, времени и души. И к человеку малыши должны привыкать в первый месяц жизни. В месяц питания молоком.
Я бы и ещё могла порассказать. То, что известно операторам — не тайна. Нас целых три года мучили началами ксенологии, и кое-что я знаю. Разум у нукт сформировался в прямой зависимости от их физиологии. Нукта делит бытие на три главных категории — неорганика, органика и свои. Органика делится на вялую, подвижную и опасную, но все три разновидности — это пища. Ювелирная работа мастеров-воспитателей сводится к тому, чтобы немного сдвинуть грань между своими и органикой. Для домашних нукт в число своих входят все люди. Для боевых — не все.
Я чувствовала, что Экмен злится. На меня, на липового «Дока» Андерса, на себя. На свою некомпетентность.
— Мы решим это опытным путём, — сплюнул он. — И если самка вас сожрёт, я буду разочарован, но не огорчён.
Спасибо. Весьма благодарна.
Ночью мне приснился заброс на SJA-35/8. Первой категории опасности, и хуже того — карательный. Какие-то идиоты сочли планету пригодной для жизни, хотя высокого звания Терры она не удостоилась. Логика тех, кто сидит в тёплых кабинетах на своих жирных задницах: если атмосфера кислородная и климат приемлемый, значит, планета пригодна для жизни. Счастье, что у разведчиков нашлись для нас запасные респираторы и защитные костюмы.
Нас было двое, я и Лимар. Аджи и Кинг. Мы должны были найти человека по имени Ронге, скрывшегося на SJA, найти и казнить. Его было за что казнить, поверьте, даже простое перечисление того зла, которое он совершил, ужасало нас, операторов, повидавших на своём веку всякого. И мы нашли его, с тремя его братьями крови, они были вооружены, здоровы и сыты, и мы с Лимар, оставшись стоять в стороне, сделали самое простое — отпустили нукт убивать…
Но приснилось мне не это, а то, как Аджи за день до отлёта домой насвинячил в жилом модуле. Мне пришлось всё экстренно прибирать и мыть. И я орала на него и пинала его ногой в живот.
А ещё я могу дёрнуть его за хвост. Запросто. Да что там — я могу засунуть руку ему в глотку по локоть, и Аджи обомрёт и будет валяться на полу с раззявленной пастью, тонко попискивая и больше всего на свете боясь случайно сомкнуть челюсти.
Кому-то понадобилась армия… Поначалу нукт использовали как живые мины, но это нерентабельно и просто глупо. Кто-то не озабочен рентабельностью. В собаководстве и то уйма секретов, а воспитание управляемых боевых псевдоящеров — слишком долгое и сложное дело, и учебников по нему, в отличие от кинологии, не написано. Не Экмен всё это затеял и не местер Хейнрри, определённо, у них на это ума бы не хватило, они оба — исполнители.
