Тщательно замаскированная инфракрасная система слежения надежно защищала резиденцию от нежелательных визитеров. Единственные ворота, выполненные из гофрированных железных листов, запрокидывались по сигналу электронного пульта, открывая полоску дороги, круто исчезающей под землей. В гараже, рассчитанном на двадцать четыре машины, за стойкой из пуленепробиваемого стекла дежурил охранник. Этого требовала разумная предосторожность, не более: в Парижском отделении не было ни секретных лабораторий, ни сейфов, набитых банкнотами, хотя через него и проходили весьма значительные суммы. Средствам связи уделялось куда более серьезное внимание. Все телефоны, компьютеры и факсимильные аппараты были защищены от перехвата специальными клипперами, созданными в знаменитой «Силиконовой долине». Этот крупнейший в США инженерный центр, расположенный в малонаселенном округе Санта Клара, славился пионерскими разработками в области высоких технологий и передовой организацией труда. Творцом алгоритма, положившего начало производству клипперов, был двадцатитрехлетний программист из России, вчерашний студент, получивший грант от фонда Рокфеллера.
Из недр «Силиконовой долины» вышла и установка, названная вакуумным осциллятором. Первые ее образцы были испытаны в специально выбранных точках, разработанных по всему земному шару.
Именно этот вопрос и стоял главным пунктом в программе, предложенной Совету директоров.
Заседание открыл президент корпорации Питер Джонсон, прилетевший из Бостона в сопровождении технических советников и адвоката. Бронзоволицый, красиво седеющий, он казался эталоном уверенности и здоровья. Изменив давней привычке ничем не выделяться, он за пять минут до собрания приколол к отвороту темно-синего, в белую полоску пиджака фирменный значок с греческой буквой Е.
— Леди и джентельмены, — начал Джонсон, одарив персональной улыбкой каждого из сидевших за длинным столом. — Все вы в курсе проблемы, которую нам предстоит обсудить. Многие из вас разбираются в ней лучше меня, и это позволяет без лишних слов перейти к сути вопроса. Если не будет возражений, я бы предложил сначала заслушать наших сеньор-офицеров. Как вам кажется? — сделав паузу, он вновь продемонстрировал сияющий голливудский оскал и доверительно кивнул маленькому японцу, пристроившемуся на одном из приставленных к стене стульев. — Вы готовы, доктор? Тогда прошу!.. Доктор Хацуки Хаякава! — объявил, взыграв голосом.
— Мистер президент, уважаемые члены совета, — японец вскочил, отдал несколько поклонов и, подойдя к столу, произнес несколько вступительных фраз. Он говорил с характерным акцентом, но достаточно внятно. — На прошлом заседании я имел почетную привилегию продемонстрировать вам чертежи установки и подробно доложить о ее устройстве. Есть ли надобность останавливаться на технических характеристиках?
В овальном зале без окон повисла настороженная тишина. Никто из директоров не пожелал высказаться. Они не первый раз слушали Хаякаву, и не только его, но и других видных специалистов. Даже принимали участие в испытаниях. Вернее, это говорилось так: «принимали». На самом деле их роль сводилась к стороннему наблюдению. За редким исключением, никто из них, включая самого президента, ничего не понимал в физике. Волей-неволей приходилось полагаться на заключения авторитетов.
— В самом общем виде, доктор, — счел необходимым вмешаться Джонсон. Зная о существующих сомнениях и разногласиях, он решил действовать по заготовленному сценарию. Если не удастся предотвратить перепалку, то стоит попытаться ослабить накал. Ничто так не затуманивает мозги, как хорошая порция заумных теорий. Важно лишь соблюсти меру, чтобы целительная скука не переросла в раздражение. — Я же говорю, что тут собрались асы. Насколько мне известно, многие даже видели аппарат в действии… Таблиц и схем не нужно.
— Тем лучше, — Хаякава вновь отдал короткий поклон. — В основе действия лежит резонансный эффект Лэмба-Рисерфорда. Его суть понятна без формул. В простейшем атоме водорода, состоящем всего из одного протона и электрона, наблюдается небольшой сдвиг электронных уровней, соответствующий длине волны излучения в двадцать один сантиметр. Это вызвано тем, что электрон взаимодействует не только с реальным внешним кулоновским полем протона, но и с флуктуациями вакуума, т. е. со случайными колебаниями вакуумного электромагнитного поля. Казалось бы, такой тонкий эффект, типичный для микромира, может интересовать только узкую категорию специалистов. В действительности же самые ценные сведения, которые удалось получить из мира галактик, добыты благодаря именно этому радиоизлучению. Это голос Вселенной, леди и джентльмены. Исполинские облака нейтрального водорода обвивают спиральные ветви нашего Млечного пути и других туманностей, удаленных на миллионы и миллиарды световых лет. Радио-наблюдение на указанной волне позволило подробно изучить их строение и прощупать ядра. Эти волны за несколько лет открыли астрономам больше тайн, чем лучи света за всю историю.
Японец умолк и отер разгоряченный лоб бумажной салфеткой.
— Мистер Хаякава с присущим ему лаконизмом изложил нам предысторию проблемы, — заполнил паузу Джонсон. — Мы с вами знаем, что вот уже полвека крупнейшие астрофизические обсерватории ведут радионаблюдение на волне космического водорода. Мои соотечественники Кокконни и Моррисон в свое время высказали гипотезу, что если и есть во Вселенной разумные существа, то они просто не могли не обратить внимания на частоты, отличные от непрерывного спектра галактик и звезд. Я ничего не перепутал, доктор?.. Как видите, коллеги, и зайца можно научить зажигать спички. Словом, я не исключаю, что где-нибудь на Тау Кита или Альфа Центавра в эту самую минуту кто-то следит именно за этой волной… Прошу прощения, — кивнул он японцу.
— Мне остается добавить к остроумной реплике нашего президента совсем немного, — продолжал Хаякава. — Рэлей и Джинс подсчитали число степеней свободы, которое может вместить определенный объем пространства. Если объем ограниченный, то задача сводится к обычному резонатору. Он обладает множеством собственных частот, и каждой из них соответствует множество различных колебаний. Степень свободы — это определенный тип электромагнитных колебаний, которые способны возбуждаться. В сущности любой объем пространства можно представить себе наполненным строго определенным количеством колеблющихся систем-осцилляторов. В неограниченном пространстве их плотность как раз и выводится из формулы Джинса-Рэлея.
— Только без формул, мистер Хаякава, — попытался сострить Вернер Герлах из Гамбурга. — Мы запомнили их на всю жизнь еще тогда, в Страсбурге.
