– Валяй, – отозвалась она.
Я навалял ей полную культурную программу. «Экзотика» начала пятого тысячелетия лилась на нее как из душа. Тем не менее она стоически приняла все, чем я изволил хвастаться (хотя я не хвастался). Особое внимание я уделил ознакомлению с н-конструкторами и пищевыми комбайнами. Тайно я, разумеется, надеялся, что она как женщина увлечется кулинарией или, например, конструированием одежды, или созданием каких-нибудь приятных безделушек. Ы заверил ее, что таких неограниченных возможностей в области легкой и средней промышленности, как у него, она нигде в этом мире не найдет.
В конце экскурсии мы поднялись в смотровую кабину наверху. Она смогла непосредственно взглянуть на то безобразие, что творилось вокруг. Кабина имела цилиндрическую форму и прозрачные стенки. Обзор был отличный.
– Они нас могут увидеть? – спросила Маруся, глядя на кучку сородичей, о чем-то толкующих у барьера.
– Нет, стенки поляризованы.
Она посмотрела себе под ноги и вокруг.
– Да он же не больше сарая! – ахнула она, имея в виду размеры Ы. – Где же там все помещается? Я думала, он с половину футбольного поля.
– Он гораздо больше. Полтора аркера. По-вашему – около семи гектаров. Только сейчас большая часть находится в сжатом виде. Компрессия пространства – по-моему, я тебе говорил об этом.
Я был доволен произведенным впечатлением. Экскурсия закончилась, и мы вернулись в центросектор. Тут-то нам и попалось на глаза это животное. Оно хозяйски расположилось на диване, выставив большое брюхо, и лизалось. Тигрового окраса, серое в полосочку. Ы помалкивал, никак не реагируя на посторонний биообъект, из чего я заключил, что это его инициатива.
– Ы!
– Да, капитан.
– Если не ошибаюсь, это кошка?
– Безусловно. Именно кошка, не кот.
– И как она здесь оказалась?
– Я ее впустил. Бедное животное так жалобно кричало, что я…
– И давно ты записался в зооблюстители?
– Три часа двадцать три минуты назад. Теперь я состою в Обществе защиты животных и намерен…
– Стоп. Я не вполне уяснил. Ты – вступил – в организацию – которая – охраняет – животных?
– Совершенно верно, капитан.
Самое время было подбирать челюсть. Ы сошел с ума, это ясно. А у меня не было информации, как и чем его лечить. Я снова посмотрел на кошку. Маруся забрала ее к себе на колени и теперь тискала в руках, приговаривая: «Ах ты моя лапа, шкура полосатая, мурило ты, набитое котятами…».
– У нее скоро будут котята, – сообщила она с гордостью, как будто сама собралась рожать этих котят.
– Рад за вас с ней, – ответил я. – Может быть, ты что-нибудь понимаешь? Эта груда разумного железа говорит, что теперь он опекун несчастных животных.
– А что тут такого? – поинтересовался Ы. – Этим я выражаю свою гражданскую позицию. Этот мир слишком нестабилен, и всякий уважающий себя гражданин не может быть лишь пассивным свидетелем происходящих губительных процессов…
– С каких пор ты стал гражданином этого мира?
– С тех пор как поселился здесь, – с достоинством сказал Ы. – Поскольку обратный путь для нас закрыт, мы должны…
– А ты уже и за меня все решил?
– Пока только за себя. – Сама скромность и добродетель.
– Общество анонимное?
– Совсем нет, капитан. Я назвался именем моего знаменитого тезки Ы Дун Го…
Я что-то булькнул неотформатированно.
– …Элемент же анонимности присутствует в другом…
– Так-так. И какое же еще общество ты осчастливил своим вступлением?
– Я являюсь слушателем Сетевых анонимных антитеррористических курсов. Кроме того, я позволил себе поддаться обаянию политической борьбы и вступил во Всемирную антиглобалистскую организацию, чья штаб-квартира находится в Осло…
– Почему именно антиглобализм? – Я заторможенно ворочал глыбы памяти, вспоминая из учебных блоков истории, что это такое.
– Поддался обаянию, – повторил Ы. – Стремления антиглобалистов близки мне как представителю уникальной культуры космопланетарных хрономодулей. Мне бы не хотелось распылять свою уникальность и жертвовать богатыми, хотя и большей частью умозрительно-литературными традициями путешествий по времени в угоду незрелым идеям стирания границ во имя прогресса. Если хотите знать мое мнение, прогресс не достигается простым сложением интеллектов и усилий. И если уж на то пошло – что такое вообще прогресс? Это есть мера приближения к точке произвольно выбранного идеала. Идеал, как известно, принадлежит целиком области идей, каковые идеи разнообразны, видоизменяемы и текучи. Следовательно, прогресс – абстрактное понятие, целиком зависимое от представлений конкретного индивида. Вывод: сколько индивидов, столько и прогрессов. Какие могут быть речи о глобализации в таком случае? Взять хотя бы представления о Совершенстве, бытующем вне мира. Здесь мерой прогресса будет общая готовность к смерти бренного, несовершенного тела и переходу в иную форму жизни…
– Что он там бормочет? – спросила Маруся, баюкая кошку.
– Не обращай внимания, кажется, его обуял патриотизм или что-то в этом роде.
– По-моему, он просто переторчал в Сети и двинулся мозгами. Это у нас часто теперь бывает.
– Вот как? Между прочим, Железный лоб, – спросил я продолжающего бубнить Ы, – кошка твое единственное доброе дело, или ты еще успел надоброхотствовать? Ты что-то говорил о своих намерениях. Надеюсь, ты не…
– Капитан, – важно перебил меня Ы, – я бы не простил себе… Впрочем, к чему похвальбы. Это было бы нескромностью с моей стороны. Сейчас вы все узнаете.
Я повернулся на внезапный звук. Экраны, все до одного, показывали женщину за столом, вперившую неподвижный взгляд во что-то перед собой. Тревожным, напряженно звучащим голосом она рассказывала о том, как кто-то встретился с кем-то и они что-то обсудили, придя к общей договоренности. Обертона ее голоса должны были как минимум вселять неопределенное чувство опасности, угрозы, исходящей отовсюду. Типичный же в данной ситуации максимум – неадекватное агрессивное поведение, вызванное желанием заставить ее замолчать, и лучше – навсегда. Ы к тому же включил звук на предельную громкость.
– Эй, потише! – крикнул я ему.
Женщина заговорила тише.
– …не вызывает сомнений тот факт, что работали высококвалифицированные хакеры. Счета были обнулены буквально среди бела дня, на глазах у служащих. Однако никто из них не мог ничего сделать, чтобы помешать этому крупномасштабному электронному ограблению банка, которое уже названо суперкражей века. Специалисты до сих пор не могут снять электронную блокаду, установленную мошенниками и препятствующую тому, чтобы отыскать следы украденных денег…
