- А Михаил Олегович знает об этом?
- Ну конечно. Только я три докладных ему написал по этому поводу.
- И что директор?
- Говорит, сообщил куда следует. Принимают меры.
Интересно будет узнать у него, какие - именно. И почему он не сказал мне при встрече ни о мерах, ни о причине, вызвавшей их. Не нравится мне ваше поведение, Михаил Олегович! Более того, оно вызывает подозрения!
Белобоков озабоченно смотрит на часы.
- Да вы и сами можете пронаблюдать. Приступ должен начаться через десять минут, ровно в полночь. Словно бес вселяется в наши компьютеры. А как изгнать его... Разве что попа пригласить и святой водой консоли окропить, - криво усмехается начальник смены в аккуратно подстриженные усы. У них что, все мужчины усатые, что ли?
Дверь в каморку вдруг широко распахивается, и на пороге появляется девушка. Светлые волосы ее влажно блестят, плащ потемнел и набух от влаги. На лице двумя слезинками застыли дождевые капельки. Они притягивают мой взгляд, словно магнитом.
- Ой, Виктор Алексеевич!.. Я никак не могла раньше, честное слово! Да еще этот дождь... Я на такси приехала, - оправдывается девушка, для убедительности широко раскрывая и без того огромные глаза. Именно от них-то я и не могу оторвать взгляд, а вовсе не от капелек.
- Во-первых, здрасьте! - насмешливо отвечает начальник смены. Во-вторых, познакомься: инспектор Управления Полиномов Павел Андреевич. И если он сообщит в рапорте, что производственная дисциплина у нас хромает на обе ноги, Михаилу Олеговичу будет трудно отстоять нашу квартальную премию. А это - Элли, лучший программист центра.
- Ну, так уж и лучший... Надеюсь, инспектор не станет ябедничать? полуспрашивает-полуутверждает Элли, и я вдруг с ужасом понимаю, что готов тут же выполнить любое, самое сумасбродное ее приказание. Любую, самую фантастическую просьбу. Любое, самое потаенное ее желание... Споткнувшись на этом двусмысленном слове, я вновь обретаю утраченный было дар речи.
- Не наябедничаю, - говорю я хрипло. Но у Элли в этом нет никаких сомнений: она уже выпорхнула из каморки, оставив дверь приоткрытой. Стрекотание принтера становится громче и окончательно выводит меня из транса.
- Я хотел бы посмотреть, как начинается приступ "лихорадки".
- Если он будет сегодня, - хмуро говорит Белобоков, вставая.
Мы выходим из кабинетика, и в операторской я сразу же отыскиваю глазами Элли. Она нажимает кнопки телефона. Видимо, абонент занят, и это очень раздражает Элли. Скользнув по мне невидящим взглядом, она швыряет трубку на рычаг и сердито барабанит пальцами по стеклу, покрывающему стол.
Хотел бы я быть тем человеком, которому бросается звонить красивая девушка, даже не успев привести себя в порядок. Мокрые волосы слиплись висюльками, лицо еще не высохло... А все равно - хороша!
- Подождите, я сейчас... - говорит мне извиняющимся тоном Белобоков, направляясь в операторскую. В левой руке его - толстая пачка распечаток. Сделав вид, что не расслышал, я почти бесшумно иду вслед за ним.
Элли подсела к одной из "персоналок" и лихорадочно вводит в нее с клавиатуры то ли программу, то ли просто текст. Начальник смены раскладывает распечатки на столе в дальнем углу комнаты. Я, заложив руки за спину, задумчиво бреду, огибая стоящие на дороге стулья, в его сторону. Поравнявшись с Элли, медленно поворачиваюсь, невзначай задерживая взгляд на дисплее...
На нем длиннющая серия чисел: 42.83.17.61.21.84.60.11... Прочитать дальше я не успеваю, потому что цифры с дисплея вдруг исчезают. Я перевожу взгляд на трогательно-беззащитный затылок Элли, склонившейся над клавиатурой, и натыкаюсь на ее гневный взгляд, нацеленный, словно дуэльный пистолет, мне в переносицу.
- Простите, - помимо воли срывается с моих губ.
Но, собственно говоря, что я такого сделал? Ну прогулялся туда-сюда, ну машинально скользнул взглядом по дисплею... И за это - под дуло пистолета?!
- Не люблю, когда стоят за спиной, - рассеивает Элли мое недоумение, готовое перейти в обиду.
Фу-ты, ну-ты. А я-то уж думал...
Что-то неуловимо меняется вдруг в машинном зале. Его словно захлестывает гигантская невидимая волна. Мы все чувствуем это одновременно: и Элли, испуганной кошкой спрыгнувшая со стула, и Белобоков, втянувший голову в плечи, словно его вот-вот должны ударить, и два парня, суетившиеся - я хорошо вижу их сквозь стеклянную перегородку - возле мэйнфрейма.
Элли и Белобоков спешат в машзал. От быстрой ходьбы полы их белых халатов разлетаются - словно у врачей, спешащих к умирающему больному. Полюбовавшись - всего лишь пару мгновений - стройными ножками Элли, я, слегка согнув в локте левую руку, лихорадочно ввожу в память "петушка" числа: 42.83.17.61.21.84.60.11. На всякий случай. Так охотник, идущий на крупного зверя, запоминает все, что видит и слышит: и свежесломанную ветку, и необычный крик сойки....
Глава 8
Выбежав на площадку в центре зала, Элли и Белобоков останавливаются. Больной умер...
- Ну вот, опять! - недовольно говорит один из парней, отходя от стойки с ленточными накопителями и потягиваясь. - Шабаш, братцы! Эл, соорудила бы ты нам чайку, а? Все равно дела не будет.
По-прежнему шумят вентиляторы системы охлаждения, все так же светятся светодиоды на фасадах процессорного блока и накопителей. Ага, вот в чем дело. Стало намного тише. Перестал работать матричный принтер, застыл с красным фломастером в "руке" графопостроитель. И полыхают малиновым указатели перегрузки каналов связи.
Батюшки-светы! Это сколько же гигабитов надо по ним перекачивать, чтобы перегрузить? Или счет идет уже на терабиты?
- Ладно, мальчики, сейчас соорудим. А заварка у нас есть?
Не дождавшись ответа, Элли убегает в операторскую.
И это - вместо того, чтобы искать причину и устранять неполадки?! Вот уж воистину: каков поп, таков и приход. Директор-мямля, за полгода не добившийся ремонта линии связи, подчиненные, гоняющие чаи вместо того, чтобы авралить...
Ко мне вразвалочку подходит Белобоков.
- Ну, видите? И так будет часа два-три. Словно припадок какой-то.
Он тянет меня к ближайшему компьютеру. Его пальцы порхают над клавиатурой, словно стайка бабочек. У одной из них крылья с золотыми полосками: обручальное кольцо. Наконец, мизинец правой руки замирает на клавише "ввод". "Не могу установить соединение с сервером," - тут же отшивает Белобокова система.
- И так - по всем терминалам, - разводит он руками.
- А если... Если какую-то из машин просто отключить от сети?
- Да пробовали уже! Весь прошлый квартал экспериментировали. Эффект отрицательный. Длительность приступов увеличивается - и вся любовь! А отключенная машина в автономном режиме работает нормально, без сбоев. Эти опыты нам уже в копеечку влетели: в прошлом квартале без премии из-за них остались. Потом плюнули на это дело. Через пару часов сеть образумится сама по себе. Элли долго с нею возилась... Она же первая и догадалась, что лучше "Эллипс" во время приступов не трогать: себе дороже получается. Причем, самое обидное, в буквальном смысле.
