Когда Синдзё услышал последнее предложение, его плечи поникли.
— Я хочу еще немного прогуляться по округе.
— Но ты не открыл даже пять своих коробок.
Синдзё застонал и сложил руки на груди.
Затем Саяма сказал:
— Мне нужно будет уйти с утра по кое-каким делам, но когда я вернусь, мы сможем сходить купить какие-нибудь повседневные принадлежности. Я могу сводить тебя по магазинам поблизости…но если ты будешь ждать со своим багажом до завтра, ты не будешь знать, что тебе нужно, не так ли?
— Я думаю, нет. Но я удивлен, Саяма-кун. Ты, оказывается, можешь выдавать приличные аргументы.
— У меня такое чувство, что мне нужно сесть и втолковать тебе некоторые вещи…
— Хе-хе. Как бы там ни было, я не привык к этому месту, поэтому тебе придется о многом мне рассказать: о дорогах, о магазинах, и о людях. Я слышал, баню здесь нельзя использовать во время весенних каникул.
— Да. В это время доступен только душ в общежитии. Если тебе не к спеху, то тут есть круглосуточная баня как раз за школьными воротами.
— Хорошо, — кивнул Синдзё.
Затем он опустил глаза, слегка улыбнулся и зашагал рядом с Саямой.
Вдвоем они продолжили путь бок о бок.
Лунный свет отбрасывал на землю их тени. Неожиданно Синдзё указал в направлении школьного двора рядом с корпусом.
— Саяма-кун. Что это за башня на другой стороне школьного двора?
— О, это подъем банджи-джампинга, который клуб альпинизма создал в прошлом году для школьного фестиваля. Несколько страховочных тросов свисают сверху, ты привязываешь их к своим лодыжкам, взбираешься на двадцатиметровую стену своими силами, и затем прыгаешь оттуда вниз.
— Это действительно эффектно…
— Да. Неудивительно, но у них возникли проблемы, когда люди, падающие сверху, врезались в тех, кто подымался снизу. Ха-ха-ха.
— Это совсем не смешно!
— Не переживай об этом. Люди на удивление крепкие создания.
— Серьёзно? — вздохнул Синдзё. После чего указал на стеноподобное произведение искусства рядом со зданием столовой. — А это что?
— О, это было создано в память о выпускниках много лет назад. Они сделали глиняные версии своих отпечатков и запечатлели их на доске. Это одно из самых знаменитых мест в школе.
— О. Так это знаменитое место.
— Именно. Оно предполагалось как памятная декорация, но в итоге превратилось в какое-то ужасающее произведение искусства, из-за участия более тысяче учеников. Они пытались ее убрать, но экскаватор перевернулся, и оставил свои отпечатки по всей доске. Ха-ха-ха.
— Прекрати рассказывать такие вещи так весело.
— Это еще не все. Громадная рука, видимая на другой стороне принадлежит… А-а, стой. Прекрати меня тянуть.
Синдзё схватил Саяму за рукав и потянул его к общежитию.
На миг Саяма бросил взгляд на корпус второго года.
Сбоку от здания он увидел пролет аварийной лестницы. Он обратил внимание на него и этим утром.
По какой-то причине, у него было чувство, что ситуация меняется каждый раз, когда он на него глядел. Он горько усмехнулся.
Синдзё должно быть заметил, куда он смотрит, потому что спросил:
— Что там?
— С твоим прибытием и прочими вещами я стал замечать, что моя повседневная жизнь меняется.
Как сильно она переменится? Спросил Саяма самого себя.
И затем пришло темное чувство, напоминающее беспокойство.
Смогу ли я вообще измениться?..
Едва он промолвил эту мысль в своем сердце, Синдзё склонил голову, глянул на него и заговорил:
— Тебе любопытно, как сильно все переменится?
●
Услышав этот вопрос, Саяма оглянулся на Синдзё.
— …
В свете луны, лицо Синдзё находилось так близко, что Саяма мог достать до него и дотронуться.
Черные волосы Синдзё развевались в бело-голубом сиянии луны. Его черные глаза смотрели прямо на Саяму.
Саяма узнал движение этих волос и цвет этих глаз.
Это глаза и волосы Синдзё Садаме, подумал он. Но это иллюзия.
Он ощутил, что это грубо по отношению к Сецу, но его сердце поглотили другие чувства. Он понимал — это так сильно тяготило его разум потому, что он ее принял.
…Она моя противоположность.
Он и Синдзё. Заурядное и незаурядное. Обычные и конфликтные идеи пересекались между собой.
Когда эти мысли пришли ему в голову, его губы невольно зашевелились, и он негромко заговорил.
Сперва он ответил на вопрос Синдзё.
— Мне… любопытно.
Глаза Синдзё слегка сузились. Саяма не был уверен, из-за улыбки это или нет.
Но Саяма кивнул в сторону Синдзё, и на его губах появилась легкая улыбка.
— Но… Мне любопытно не то, насколько все изменится. Мне любопытно, буду ли я в состоянии измениться сам.
— Ты очень серьёзный человек, Саяма-кун.
— Вовсе нет.
Едва он заявил это о себе, его улыбка приобрела оттенок самоиронии.
И будто в ответ на слова Саямы возникло одинокое движение.
То был ветер.
Он задул с востока, но не в виде свиста или звука. Он неожиданно ударил с неодолимым напором.
— !..
Этот ужасающий ветер словно обрушился на них.
Его мощь стерла все прочие звуки.
Едва он захлестнул Синдзё, тот придержал свои волосы и пригнулся. И как только Саяма это увидел…
Он принял меры. Пока Синдзё морщился от ветра, Саяма притянул его к себе и прикрыл руками.
— Ах, — все, что Синдзё смог произнести, когда руки Саямы окружили его стройные плечи.
В тот же миг, ветер взвалился на плечи Саямы, словно физическая масса.
Баку едва не сдуло, но он лихорадочно прижался к плечу Саямы.
На фоне этого громадного ветра, Саяма увидел клубы дыма, вылетевшего с крыши корпуса второго года.
— ?!
Он прищурился и присмотрелся сквозь ветер. Белый дым расстелился как туман и быстро исчез в небе.
…Что это было?
Подозрения Саямы усилил вопрос, заданный Синдзё вслед:
— Песок? Но этого не может быть. Откуда песок возьмется на крыше?..
Но Саяма не мог придумать ничего другого, чем бы мог оказаться этот дым.
Ветер ослаб и постепенно исчез.
И словно в ответ на ослабший ветер, тело Синдзё в его руках слегка напряглось.
Его тонкий палец ткнул в грудь Саямы и его черные глаза глянули вверх.
— Э-эм, я в порядке, так что…
Голос Синдзё звучал слегка растерянно, и он слегка заерзал в руках Саямы. Когда Саяма ослабил хватку, Синдзё освободился от этих пут и отступил на шаг.
Саяма принял топот Синдзё по гравию как остатки того западного ветра, что пронесся между ними.
Ощущение стройных плеч оставалось в руках Саямы, когда Синдзё заговорил:
